Эта встреча запомнилась мне по одному эпизоду, о котором чуть ниже. А началась она с каких-то дурацких вопросов, которыми эти инопланетяне стали пытать нормального советского человека.
– Какая на Вашей фирме проводится финансовая политика?
– Упало – обналичили.
– А какая часть доходов идет на выплату заработной платы?
– По ведомости или черным налом?
Ну и все в том же духе. Водка, закуска – все в холодильнике, ждут своего часа, а они тут про какую-то финансовую политику! Да в России может быть только одна финансовая политика: приплыли деньги – прячь их поскорее, пока родное государство их не умыкнуло. Это у них там в Японии рабочий час работает на государство, а все остальное время – на себя и на фирму. А в России государство хочет, чтобы 110% всех доходов уходило на налоги и прочие явные и неявные поборы, а люди при этом жили за счет святого духа и еще оставались должны государству. Но не может: нет у святого духа таких денег. Поэтому вместо святого духа в России появился «черный нал» и блестяще справился с поставленными ему демократическими партией и правительством нелегкими задачами. И вот все это я постарался популярно объяснить японцам.
Насколько они поняли все мои объяснения – не берусь судить. Но по некоторым косвенным признакам нечто подобное, изложенное в несколько иной форме, им, скорее всего, уже приходилось слышать.
Тривиальные истины всегда неинтересны. Поэтому, по-возможности поскорее закончив дискуссию о «финансовой политике» в России, я предложил гостям менее тривиальное зрелище – посмотреть свою систему «Криптоцентр». Японцы, гуманитарии, о криптографии услышали впервые, и показ живой, работающей криптографической системы произвел на них впечатление. Ведь это был 1993 год, тогда еще не было встроенных криптографических функций в операционные системы компьютеров и рынок криптографической продукции был экзотичен и свободен.
И вот потом произошел тот эпизод, который навсегда остался в моей памяти. Праздношатающейся публики, захаживающей в контору, было достаточно, десятки раз я показывал и пытался объяснить разным личностям свою систему «Криптоцентр», они с умным видом все выслушивали и сматывались, раздавая направо-налево кучу обещаний все это купить, внедрить в своем регионе, стать нашими дилерами и т.п. Японцы же, вежливо выслушав все мои рассказы криптографа-фанатика, вкусив после этого русского гостеприимства, сделали весьма нетривиальный жест.
– Спасибо за очень интересную встречу. Мы отняли у Вас очень много времени, которое Вы могли бы посвятить своей работе. Но мы готовы компенсировать эти потери. В этом конверте 200 долларов, которые, как мы поняли, дополнят тот «черный нал», который есть на вашей фирме.
Немая сцена. Такого в новейшей истории России я еще не встречал. По инерции ближайшие 10 лет я голосовал исключительно за партию «Яблоко», которой симпатизировал и без японцев. Но теперь на вопрос: «А почему ты голосуешь именно за них?» у меня всегда был простой и понятный ответ: «За 200 долларов!».
По моим наблюдениям, у всех личностей, подобных К., есть вера в чудо. Кропотливый повседневный труд инженера – это не их удел. Одним махом они намерены решить все мировые проблемы, мелкие технические детали – не в счет. Такой идеей–fix у К. было сотрудничество с иностранным партнером, который начнет продавать по всему миру его ломающиеся от малейшего дуновения ветерка «Шурики». Таких желающих почему-то не нашлось, но на Центробанковской инерции удалось установить деловые контакты с одной южноафриканской фирмой, которая предложила нам продавать в России свою продукцию – телефон и факс, обеспечивающие шифрование передаваемого сигнала. Аналоговый сигнал в этой аппаратуре преобразовывался в цифровой и, следовательно, появлялась возможность гарантированного зашифрования передаваемого цифрового сигнала. Для этих целей необходимо было установить в эту аппаратуру свой алгоритм шифрования и, естественно, выбор пал на схему типа «Ангстрем-3».
К. подписал контракт с этой фирмой, по которому их инженеры оказывали нам содействие в проведении модернизации этой аппаратуры и таким образом мне удалось впервые познакомиться с зарубежными специалистами, с уровнем их квалификации и стилем работы.
Тут и впоследствии мне еще не раз приходилось вспоминать добрым словом родную криптографическую alma-mater, 4 факультет. Те качества, которые нам прививали с раннего возраста вместе с математикой, это теперь те козыри, с которыми можно общаться по крайней мере на равных с иностранной фирмой и ее инженерами. А у них ведь тоже не все бывает гладко, часто возникают чисто технические проблемы, в процессе решения которых и познается, кто есть who.
Поставленный нам телефон не работал. Приехавшие в первый раз с фирмы ребята были веселыми и общительными, но сделать так ничего фактически и не смогли. Телефон по-прежнему не работал, несмотря на все заверения, что причина этого вот-вот будет найдена. После нескольких месяцев бесплодных обменов мнениями по факсу, фирма наконец-таки прислала к нам своего ведущего инженера Дэви.
На каждой фирме есть люди, составляющие ее золотой фонд и Дэви, несомненно, был именно из этой категории. Сравнительно молодой парень лет 30-35, веселый, общительный и досконально разбирающийся во всем, что было связано с этим телефоном. Для него не было никаких проблем, он запросто перепрограммировал и перешивал ПЗУ, прекрасно разбирался в алгоритмах оцифровки аналогового сигнала, был одарен замечательным слухом и, кроме всего прочего, поражал своим ответственным отношением к делу. Мне было жутко интересно общаться с ним, а ему, как я подозреваю, было интересно послушать про криптографию, о которой он раньше не имел большого представления. За несколько дней мы с ним на пару смогли подготовить программу для записи в ПЗУ, в которой был реализован алгоритм шифрования типа «Ангстрем-3». Я на Notebook писал различные тестовые программы, Дэви переписывал их на имитатор ПЗУ в компьютере, а затем мы сравнивали результаты работы. В конечном итоге возникла идея провести полное тестирование не на имитаторе, а на реально подготовленном ПЗУ и сравнить результаты с моими тестовыми программами на компьютере. Но для этого Дэви нужен был специальный прибор – Digitaser, который он смог бы подключить к ножкам-контактам ПЗУ и получить на его экране снимаемую с них цифровую последовательность. Это достаточно сложный прибор и у Дэви его с собой не было.
И тут у К. возникла идея: свозить Дэви на завод в Зеленоград, где были эти Digitaser'ы, там можно будет все протестировать, а заодно показать иностранному инженеру ведущее советское предприятие электронной промышленности. Если бы К. побольше общался не с разными зеленоградскими начальниками, а с простыми работягами, то наверняка бы десять раз подумал о возможных негативных последствиях показа зеленоградского «социалистического реализма» перед тем, как тащить туда прекрасного зарубежного специалиста.
С Серегой, работавшим в Зеленограде небольшим начальничком, мы накануне договорились о пропусках на 10 часов утра. Серега все это перепоручил какой-то девочке, которая про них то ли забыла, то ли что-то перепутала, в общем, пропусков в 10 утра не было. Пока с помощью советского внутреннего телефона (мобильников тогда практически ни у кого еще не было) удалось дозвониться до вечно где-то бегающего Сереги, прошло полчаса. Еще с полчаса Серега ругался с девочкой, снова перепоручал все ей, короче говоря, на сам завод мы попали уже ближе к обеду.
Я никогда не был на фирме у Дэви, но по моим более поздним корейским представлениям, иностранная фирма – это в первую очередь сотрудники, работающие на своих рабочих местах. Серегина зеленоградская контора в 1993 году – это куча рабочих мест, заваленных всякими чудесами советской электроники, но без всяких признаков человеческого присутствия. И вот в этих необитаемых завалах мы с Дэви начали искать заветный Digitaser. Его радость по поводу сравнительно легко найденного первого Digitaser'а оказалось преждевременной: сие чудо техники не работало. Найти второй оказалось уже посложнее, но и он мало чем отличался от своего первого собрата. На поиски третьего мы уже отправились вместе с Серегой по нескончаемым и абсолютно необитаемым зеленоградским лабиринтам и где-то на втором или на третьем уровне этой realty-бродилки наконец-таки наткнулись на то, что надо. Радости Дэви не было предела – этот Digitaser работал! Он тут же стал подключать его к ножкам ПЗУ, а Серега с вдруг откуда-то появившимися сотоварищами сразу же вспомнили, что настало время обеда и пора отметить российско-южноафриканское сотрудничество, что все уже в холодильнике и ждет заветного часа.
