И с пьяных четверенек встань,
Довольно алчным ханам змия
Платить чудовищную дань.
Быть или пить, всего два слова,
Но в них душою мы горим.
Вот наше поле Куликово,
Вот где за Русь мы постоим.
И если хочешь ты отчизне
Хмельные путы разорвать,
Вернуть народ свой к трезвой жизни,
Возьми свой меч, встань в нашу рать.
Спасибо вам большое, соратники,
[От автора сайта: Кланяется, из зала слышны аплодисменты.]
за ваше терпение, за вашу работу. Не говорю вам «прощайте», говорю «до свидания». Наверняка, будем общаться, будем вместе бороться за то, чтобы спасти себя, спасти детей, спасти нашу страну от той страшной участи, которую им уготовило вот это людоедское мировое сообщество, спасти от того безобразия, что творится на нашей земле. Никто за нас порядок и чистоту в нашем доме, на нашей планете не наведёт.
Ну а сейчас, соратники, можно ещё посмотреть литературу, можно подойти пообщаться, какие-то вопросы задать. Может быть, руку пожать кто-то хочет. Ну а всем остальным до свидания, всего вам доброго. Приходите на встречи.
[От автора сайта: Люди повставали, начали расходиться. К Владимиру Георгиевичу подошла женщина, взяла микрофон в руки и начала эмоционально говорить.]
— Хочу выразить большую благодарность от всех нас нашему… ну так скажем, чудо-человеку, учителю, который вдохнул в нас… большое желание жить и вот перестроиться. Понимаете? Я иду и я порхаю прямо. Я сняла очки. До того они мне были тяжёлыми, до того они мне надоели, вот прямо висели они на мне верхом. Я сняла. Пусть даже я что-то ещё не вижу. Вы знаете, я пришла к студентам, я многое повторила… я детишек учу. Я многое повторила. Я извинилась перед ними. Вы знаете, вот у меня спрашивают: «Почему ты носила очки? Ты же видишь». А вы знаете, у меня был страх, что я как только сниму очки — у меня глаза не туда будут смотреть. Как же я буду… Я всю жизнь учила студентов. Я проработала в Томском Университете, я работала в нашем пединституте. За мной ходит хвост таких студентов, которые не знают, как меня благодарить. И я думаю, как же я такая слепая буду перед ними стоять? А я теперь… Вот понимаете… Я не чувствую этого. Я говорю им: «Ребятишки, возможно я не туда буду смотреть, потому что я сняла очки. Вы знаете, у Ельцина только очки, в которые смотрят. А у меня были очки, в которые я правильно смотрела одним глазом, а другой — не туда. Вы на меня не смотрите, вы меня только слушайте». Знаете, я «пою». Можно я вас поцелую?
[От автора сайта: Целует, аплодисменты.]
— Ну, до свидания. Спасибо, соратники. Спасибо.