Яков Леонтьевич Цивьян
Мои пациенты
Профессия врача постоянно сталкивает меня с людьми, судьбы которых меняются вдруг. Почти повседневно я становлюсь невольным свидетелем того, как внезапно и неожиданно рушатся эти судьбы. Все вокруг остается прежним, привычным. Внешне ничто не изменилось. Все выглядит так же, как и ранее. Но… сбился налаженный ритм жизни. В судьбу человека вмешалась болезнь. Нежданно и негаданно ворвалась она в налаженную жизнь совершенно благополучного человека и исковеркала ее. Безжалостно и неумолимо она диктует ему свои условия, вершит расправу…
Как важно, чтобы в это трудное для человека время рядом оказался толковый, знающий и могущий, добрый и сердечный врач. Только он, врач, вооруженный знаниями и могуществом современной медицинской науки, может помочь попавшему в беду человеку. Только он может вернуть этому человеку утраченное благополучие.
Может, но не всегда… Пока еще не всегда.
Некоторым людям — моим пациентам, болезням, изменившим их судьбы, посвящено мое дальнейшее повествование.
Во время одной из встреч на контрольном осмотре через несколько лет после лечения он с радостью рассказал мне, что когда после операции вернулся в родной аул, то ребятишки бегали за ним толпой и кричали: «Это не наш Абдулла! Это не он».
«Вот видишь, как ты изменил мой вид, что даже ребятишки не хотели верить в это», — с радостью и, конечно, с благодарностью говорил он. Но это было потом…
А приехал он ко мне из высокогорного таджикского аула. Он был по-восточному вежлив, вместе с тем требователен и категоричен. При нашей первой встрече он сказал, что он, Абдулла С., тридцати пяти лет, отправился в столь длинную поездку для того, чтобы я сделал из него опять человека, такого же человека, каким он был до болезни. Абдулла плохо говорил по-русски, но это свое требование сформулировал четко и безапелляционно…
Он приехал без всякого направления, без предварительного запроса, без предварительной переписки и договоренности… Он услышал, что в новосибирской клинике «исправляют» людей, пораженных болезнями, и вот собрался и приехал, а раз приехал, я должен его лечить!
Его требования и доводы были логичны, и я поместил его в клинику…
В последующем из долгих бесед с Абдуллой я узнал, что он одинок — жена ушла от него, — работает пастухом, большую часть времени проводит со своим стадом на пастбищах, что он устал от насмешек и издевательств, которыми преследуют его «злые и неумные» люди, что он старается не встречаться с ними, с этими «злыми» людьми, что он нигде не бывает, что больше так жить он не может.
…Родился он в том же ауле. Жил в достатке. Был стройным юношей, рано женился на любимой девушке. Она тоже любила его. Был он счастлив и большего не желал.
В возрасте двадцати двух лет с небольшим он заболел: простудился в горах, почувствовал ломоту в теле, которая держалась несколько дней, а потом все прошло… Казалось, что все прошло…
Спустя несколько месяцев Абдулла стал отмечать появление болей в нижнем отделе поясницы и в области таза сзади. Эти боли вначале возникали периодически. Затем они стали появляться все чаще и чаще, продолжительность их увеличивалась, а «светлые» промежутки — промежутки без болей — все более и более укорачивались.
А потом боли стали постоянными. Они были всегда. Они стали спутниками Абдуллы, где бы он ни находился, чем бы ни занимался. Эти ощущения лишали его сна, не давали работать. Неосторожное движение, внезапный кашель, чиханье, смех — все это и многое другое вызывало резкое обострение болей. Локализовавшиеся в начале болезни только в нижнем поясничном отделе болезненные ощущения постепенно распространились вверх по позвоночнику. Они захватили весь поясничный отдел и перешли на грудной. Теперь каждый вдох и выдох сопровождались резкими болями, которые, казалось, насквозь пронзают грудь. Абдулла перестал дышать грудью, стал дышать только за счет подвижности стенки живота. Все это изнуряло его. Он похудел, побледнел, стал мрачным, нелюдимым.
По мере развития болезни Абдулла стал отмечать, что движения его стали скованными, менее свободными. Он не мог, как прежде, сгибать и вращать туловище. Он чувствовал, что постепенно, медленно, но неуклонно его гнет к земле. Со временем боли исчезли, но наступила полная неподвижность в нижнем отделе позвоночника. Спустя какое-то время эта неподвижность распространилась кверху, на вышележащие отделы.
С течением времени стал неподвижным весь позвоночник. Более того, он искривился и принял форму большой дуги, выгнутой кзади так, что туловище Абдуллы из прямого и стройного также превратилось в дугу. Абдулла потерял возможность смотреть вверх, даже вперед. Он перестал видеть небо, солнце и столь любимые им яркие звезды в ночном небе высокогорья.
От него ушла жена. Он стал избегать людей, которые с любопытством рассматривали искалеченную болезнью фигуру, показывали на него пальцем и поворачивались вслед. Изменился характер Абдуллы. Он мало говорил. Больше размышлял и молчал.
Он обращался к врачам. Ему давали лекарства, которые он добросовестно принимал. Ему делали уколы. Но болезнь неумолимо шла своим путем. Доверительно он сказал мне, что даже обращался к знахарям, пил мумиё — но и это не помогло.
Он отчаялся.
Он перестал верить в возможность как-то улучшить свое состояние. Он смирился со своей судьбой…
Большую часть своей жизни Абдулла теперь проводил на высокогорных пастбищах. Он редко спускался в свое селение и редко общался с людьми. Но вот однажды от одного из своих односельчан, вернувшегося из столицы республики, он услышал, что тот видел человека, который был таким же, как и Абдулла, и которого вылечили в Новосибирске. Вот он собрался и приехал…
Внешний вид Абдуллы производил тяжкое впечатление. Даже я, повидавший множество подобных больных, не мог спокойно смотреть на его искалеченное тело. Его вид вызывал у меня ассоциации с пауком, вставшим на задние лапки… Согнутое в виде перочинного ножа туловище, с лицом, обращенным к земле. Для того чтобы посмотреть мне в глаза, Абдулла должен был присесть на корточки и откинуться назад. Огромный пологий горб, как большая котомка, закинутая за плечи, высился за его плечами, ноги были согнуты в коленных и тазобедренных суставах, непомерно длинные руки почти касались пола…
И его глаза. Глаза, которые я не могу забыть вот уже много лет! Затравленный взгляд преследуемого судьбой человека. Человека, потерявшего всякую надежду. Эти глаза умоляли о помощи и вместе с тем требовали ее. Глаза на застывшем неподвижном, бледном и амимичном лице с тонкими, бледными, казавшимися безжизненными губами.
Понять, чем был болен Абдулла, было несложно. Эту болезнь я бы распознал, увидев Абдуллу на улице. Обследование, проведенное в клинике, подтвердило догадку: Абдулла страдал болезнью Бехтерева.
Эта болезнь названа так в честь ее первооткрывателя, русского врача и ученого, академика Владимира Михайловича Бехтерева, впервые описавшего ее в 1892 году под названием «одеревенелость позвоночника с искривлением его». Еще и сейчас не до конца ясна причина ее возникновения. Некоторые врачи считали, что виновна порочная наследственность, другие придавали большое значение сифилису, третьи — травме оболочек спинного мозга. Однако имеются весьма серьезные и обоснованные доводы в пользу того, что это своеобразно текущий, анкилозирующий спондилоартрит. В переводе на обычный язык это примерно значит, что заболевание Абдуллы представляет собой воспалительный процесс, вызванный инфекцией, напоминающей ревматическую, который поражает суставы позвоночника и приводит к неподвижности — замыканию, анкилозу. Это заболевание течет длительно, многие годы — хронически. Раз начавшись, оно почти всегда неуклонно развивается, охватывая все новые и новые отделы позвоночника. Нередко, помимо суставов позвоночника, в болезненный процесс вовлекаются тазобедренные, коленные и несколько реже плечевые суставы. Тогда, кроме позвоночника, неподвижными становятся и крупные, корневые суставы ног и рук. Чем в более молодом возрасте начинается это заболевание, тем более тяжкие последствия оно вызывает.
Так случилось у Глеба, о котором я расскажу несколько позже, и у многих десятков пациентов, с которыми я встречался и которых лечил.
Лечат эту болезнь врачи терапевты-ревматологи, то есть специалисты по лечению ревматических поражений. В основном лечение проводится лекарствами и на курортах. Мы, ортопеды-травматологи, лечим ортопедические последствия этой болезни, которые превращают человека в калеку, инвалида. Одно из таких ортопедических последствий — горб — искривление позвоночника в сагиттальной — передне-задней плоскости. Вот Абдулла и приехал для того, чтобы я избавил его от этого горба.
