Джилл Тейлор - Мой инсульт был мне наукой. История собственной болезни, рассказанная нейробиологом

Буду глубоко благодарна тебе, читатель, если ты поделишься тем, что я здесь расскажу, с родными и близкими, которым это может быть важно. Я надеюсь, что моя книга попадет в руки тем, кто в ней нуждается, и полагаюсь на твою помощь.

Я исполнена признательности замечательной команде, способствовавшей успеху этой книги, особенно моему менеджеру Кэтрин Доминго, моему литературному агенту и доверенному лицу Эллен Стифлер, а также душевным и трудолюбивым людям из издательства Viking Press издательского дома Penguin Group: Клэр Ферраро, Уэнди Вулф, Аллессандре Лузарди, Кэролин Коулберн, Луизе Брейверман, Хэлу Фессендену, Манише Чакраварти и Анне Стернофф. Спасибо вам за то, что помогли мне донести мой рассказ до читателей!

У всякого мозга есть своя история, есть она и у моего. Десять лет назад я работала в Гарвардской медицинской школе, где занималась исследованиями и учила молодых специалистов науке о человеческом мозге. Но 10 декабря 1996 года мне самой был преподан урок. Утром того дня левое полушарие моего мозга поразила редкая разновидность инсульта. У меня в голове внезапно началось обширное кровоизлияние, связанное с невыявленным врожденным пороком. В течение четырех часов, пролетевших очень быстро, перед моим взором пытливого нейроанатома (специалиста по анатомии мозга) развернулась картина полной утраты способности собственной психики обрабатывать информацию. Ближе к полудню я уже не могла ни ходить, ни разговаривать, ни читать, ни писать, ни предаваться воспоминаниям. Свернувшись в крошечный шарик, я чувствовала, как мой дух сдается перед лицом смерти, и мне, конечно, не могло прийти в голову, что когда-нибудь я смогу поделиться своей историей.

Книга «Мой инсульт был мне наукой. История собственной болезни, рассказанная нейробиологом» — это хронология сошествия в бездну безмолвия, где сущность бытия погрузилась в глубокий душевный покой. Университетские знания переплетены в этой книге с собственным жизненным опытом и той наукой, которой он мне стал. Насколько мне известно, это первое подробное описание истории болезни и полного выздоровления, составленное нейроанатомом, перенесшим тяжелое кровоизлияние в мозг. Сознание того, что эти слова наконец дойдут до многих и, возможно, принесут пользу, вызывает трепет.

Самое сильное из моих чувств — это чувство благодарности за жизнь и тот праздник, которым она для меня стала. В самом начале лечения я находила в себе силы переносить муки восстановления лишь благодаря замечательным людям и их беззаветной любви. Я уже много лет покорно служу этому делу благодаря одной молодой женщине, обратившейся ко мне в отчаянии, пытаясь понять, почему ее мать, умершая от инсульта, не позвонила по номеру 911. А также благодаря одному пожилому человеку, тяготившемуся мыслями об ужасных страданиях, которые перенесла его жена, пребывая в коме, закончившейся смертью. Я оставалась прикованной к своему компьютеру (моя верная собака Ниа сидела у меня на коленях) ради многих людей, которые в заботах о больных звонили мне, чтобы получить наставления и надежду. Я не оставляла эту работу ради тех семисот тысяч представителей нашего общества, которые переносят инсульт ежегодно, а также ради их родных и близких. Даже если всего один человек, прочитав главу «Утро инсульта», заметит у себя симптомы инсульта и как можно скорее позовет на помощь, уже это с лихвой вознаградит меня за мой десятилетний труд.

Эту книгу можно условно разделить на четыре части. Первая, «Жизнь Джилл до инсульта», знакомит вас со мной, какой я была до того, как мой мозг «отключился от сети». Я рассказываю, почему стала нейробиологом, и кратко описываю свою университетскую карьеру, интерес к общественной работе и собственные изыскания. У меня была насыщенная жизнь. Я работала нейробиологом в Гарварде, заседала в совете Национального объединения по борьбе с психическими заболеваниями и разъезжала по стране в роли Поющего Ученого. За этим очень кратким рассказом о себе следует небольшой рассказ о науке, который должен помочь вам понять, что происходило в моем мозгу на биологическом уровне в то утро, когда у меня случился инсульт.

Если вам доводилось задумываться над тем, что чувствует человек во время кровоизлияния в мозг, вас наверняка заинтересует раздел, открывающийся главой «Утро инсульта». В этой части вам предстоит проделать весьма необычную экскурсию, увидев глазами ученого, как одна за другой деградировали мои когнитивные способности. Я расскажу вам о тех когнитивных нарушениях, которые я испытывала по мере распространения кровоизлияния в мозгу, и о биологических процессах, лежащих в их основе. Должна сказать, что, будучи нейроанатомом, во время инсульта я узнала о своем мозге и его работе не меньше, чем за все годы занятий наукой. Ближе к полудню того дня мое сознание стало воспринимать меня как единое целое с вселенной. С тех пор я поняла, как в свете анатомии мозга может возникать мистический или метафизический опыт.

Если вы знаете кого-нибудь, кто перенес инсульт или какую-то другую форму мозговой травмы, вы сможете почерпнуть немало ценных сведений из глав, посвященных моему восстановлению. В них я рассказываю об этом в хронологическом порядке и даю больше пятидесяти советов, касающихся того, что мне было нужно (или не нужно) для полного выздоровления. Эти советы («Как помочь восстановлению») для удобства еще раз перечислены в конце книги. Надеюсь, что вы поделитесь полученными сведениями со всеми, кому они могут пригодиться.

В последней части, которая открывается главой «Мой инсульт был мне наукой», я формулирую то, что перенесенный инсульт рассказал мне о моем мозге. Дочитав до этой главы, вы поймете, что на самом деле моя книга не совсем об инсульте. Вернее будет сказать, что эта книга о том, чему меня научила перенесенная травма. Это книга о красоте и стойкости человеческого мозга, связанных с его врожденной способностью постоянно приспосабливаться к различным переменам и восстанавливать утраченные функции, а также об истории погружения моего мозга в сознание правого полушария, где я обрела глубокий душевный покой. Мне удалось восстановить сознание левого полушария, чтобы помогать другим обретать такой же покой даже без всякого инсульта! Надеюсь, вам понравится мой рассказ.

По образованию и по профессии я нейроанатом. Я выросла в городе Терре-Хот, Индиана. У одного из моих братьев, который старше меня всего на полтора года, была диагностирована шизофрения. Ему официально поставили этот диагноз в возрасте тридцати одного года, но очевидные признаки психического расстройства проявлялись за много лет до того. Когда мы были детьми, он воспринимал окружающую действительность и вел себя совсем не так, как я. В итоге у меня с раннего возраста пробудился интерес к человеческому мозгу. Я задумывалась, как могло случиться, что мы с братом, оказавшись в одной и той же ситуации, можем вынести из нее совершенно разные представления о том, что произошло. Эти различия в нашем восприятии реальности, обработке полученных сведений и реакции на них побудили меня стать ученым-нейробиологом.

Моя студенческая жизнь началась в конце 1970-х в Индианском университете в Блумингтоне. Опыт общения с братом пробудил во мне жажду разобраться в том, что считается нормой на нейробиологическом уровне. В то время нейробиология была еще такой молодой дисциплиной, что этот предмет не входил в число специализаций, которые можно было выбрать в Индианском университете. Я узнавала о человеческом мозге все, что могла, изучая одновременно физиологическую психологию и биологию человека.

С первой настоящей работой в сфере научной медицины мне, как выяснилось, удивительно повезло. Меня взяли лаборанткой в Центр медицинского образования Терре-Хота — филиал Школы медицины Индианского университета, расположенный на территории кампуса Университета штата Индиана. Ровно половину времени я проводила в медицинской лаборатории топографической анатомии человека, а половину — в научно-исследовательской лаборатории нейроанатомии. На два года я с головой ушла в работу, связанную с медицинским образованием и благодаря наставничеству доктора Роберта Мерфи влюбилась в анатомирование человеческого тела.

Не получая степени магистра, следующие шесть лет я оставалась аспиранткой отделения биологии Университета штата Индиана. Основные курсы, которые я прошла, были включены в программу первого года обучения медицинской школы, а моей исследовательской специальностью была нейроанатомия, которой я занималась под руководством доктора Уильяма Андерсона. В 1991 году я получила докторскую степень и почувствовала себя достаточно компетентной, чтобы вести курсы «Топографическая анатомия человека», «Нейроанатомия человека» и «Гистология» на уровне медицинской школы.