Не все, но все же заметное число выздоравливающих алкоголиков, обнаружили, что их организм стал невосприимчив к обезболивающим лекарствам. Поэтому, когда это необходимо по медицинским соображениям, им приходится вводить большие дополнительные дозы обезболивающих или анестезирующих средств.
Некоторые из нас отмечают неблагоприятную реакцию на местную анестезию (например, новокаин), применяемую зубными врачами. В лучшем случае, мы покидаем кресло в исключительно нервном состоянии, и это состояние может сохраняться до тех пор, пока мы немного не полежим, чтобы от него избавиться. (В такие моменты общество других излечившихся алкоголиков оказывает успокаивающее воздействие).
Другие не отмечают никаких неприятных реакций. Никто не знает, как предсказать, в каких случаях такие реакции могут возникнуть. Как бы то ни было, будет вполне разумно рассказать нашему врачу, дантисту или анестезиологу всю правду о нашей прошлой алкогольной жизни (и если мы принимали какие-нибудь таблетки, то сказать какие). Это надо сделать подобно тому, как мы рассказываем о других фактах, свидетельствующих о нашем здоровье.
Два следующих примера демонстрируют типичные случаи, когда члены АА пользовались иными, нежели алкоголь, психотропными (воздействующими на сознание) средствами.
Один из нас, не пивший почти 30 лет, решил попробовать марихуану, которую никогда до этого не употреблял. Он попробовал, ему понравилось, и в течение нескольких месяцев он употреблял ее в различных компаниях, не сталкиваясь, как ему казалось, с какими-либо проблемами. Потом кто-то сказал ему, что если одновременно с этим выпить пару глотков вина, то появится еще более приятное ощущение. Он и это попробовал, не подумав даже о своем ужасном алкогольном прошлом. В конце концов, он ведь выпил всего лишь один глоток очень слабого вина.
В течение месяца он начал сильно пить и понял, что вновь пустился во все тяжкие и более не владеет собой.
Мы можем привести сотни подобных примеров с небольшими вариациями. Приятно отметить, что человек, о котором мы рассказали, ныне трезв, бросил курить «травку», и уже два года не употребляет ни алкоголя, ни наркотиков. Он снова стал счастливым, трезвым алкоголиком, довольным своим участием в АА.
Не всем из тех, кто экспериментировал подобным образом с марихуаной, удалось опять вернуться к трезвости. У некоторых членов АА, которых марихуана вновь привела к алкоголю; их основная болезнь прогрессировала до самой смерти.
Другой рассказ — о молодой женщине, не пившей десять лет, которая попала в больницу для проведения серьезной операции. Ее врач, который был специалистом по алкоголизму, сказал, что после операции ей придется дать один или два раза небольшую дозу морфия для того, чтобы снять боль. Но он уверил ее, что в дальнейшем это больше не потребуется. Эта женщина в своей жизни никогда не употребляла ничего сильнее таблетки аспирина (в редких случаях головной боли).
На вторую ночь после операции она попросила своего врача дать ей еще одну дозу морфия. (До этого она уже получила две.) «Вам больно?» ― спросил доктор.
«Нет, — ответила она, а потом простодушно добавила. — но, может, еще будет больно».
Когда он усмехнулся над этим, она поняла, что сказала и что подразумевала под этим на самом деле. Ее тело и мозг уже каким-то образом тянулись к наркотику.
Она засмеялась и обошлась без морфия. С тех пор у нее такое желание больше не возникало. К настоящему времени она уже в течение пяти лет вполне здорова и поддерживает трезвость. Иногда она рассказывает об этом случае на собраниях АА, чтобы проиллюстрировать свою собственную уверенность в том, что «склонность к привыканию» сохраняется даже в период трезвости в каждом, кто когда-либо страдал алкоголизмом.
Поэтому большинство из нас старается добиться того, чтобы все врачи или дантисты, которые нас обслуживают, были полностью проинформированы о нашем прошлом и достаточно хорошо разбирались в проблемах алкоголизма, чтобы понимать риск, которому мы подвергаемся при приеме тех или иных лекарств.
А мы, в свою очередь, также следим за тем, что мы принимаем. Мы избегаем микстур от кашля, содержащих спирт, кодеина или лекарств, в состав которых входит бром, а также всех тех разнообразных курений, порошков, синтетических обезболивающих средств, жидких и газообразных веществ, которые свободно распространяются непрофессиональными фармацевтами и анестезиологами-любителями.
К чему рисковать?
Совсем не так уж трудно, как мы обнаружили, обойтись без тех рискованных занятий, которые могут обернуться катастрофой, руководствуясь исключительно заботой о своем здоровье, а не моральными соображениями. С помощью Анонимных Алкоголиков мы обрели образ жизни, свободный от всяких снадобий. И этот образ жизни удовлетворяет нас в гораздо большей степени, чем что-либо, что нам довелось испытать, пользуясь веществами, воздействующими на сознание.
В любом случае, то химическое «блаженство», которого мы достигали с помощью алкоголя (или его заменителей), существовало только в рамках нашего сознания. Никто больше не мог разделить с нами наши приятные внутренние ощущения. Теперь мы наслаждаемся возможностью поделиться друг с другом в АА (или вне его) нашим, пришедшим естественным путем, счастьем, которое не нуждается в возбудителях.
Со временем нервная система становится более устойчивой и полностью привыкает к отсутствию влияющих на сознание наркотиков, таких, как спирт, например. Наступает время, когда без помощи химических веществ мы начинаем чувствовать себя лучше, чем когда находились в зависимости от них.
Тогда мы вновь можем положиться на наши естественные чувства, будь то ощущение подъема или упадка. Затем мы становимся способными принимать здравые, самостоятельные решения, менее импульсивные и в меньшей степени основанные на вызванном химическими снадобьями стремлении к немедленному получению удовлетворения. Мы способны более многогранно, чем прежде, увидеть и понять ситуацию, можем пожертвовать немедленным вознаграждением ради более основательных и долговременных выгод, а также можем лучше оценить не только то, в чем заключается наше собственное благополучие, но и позаботиться о благополучии тех, кем мы дорожим.
Теперь, когда мы знаем, что такое настоящая жизнь, ее химические заменители нас просто не интересуют.
22. Вытравить из сознания жалость к себе
Это чувство настолько отвратительно, что никто, находясь в здравом рассудке, не хочет в нем признаваться. Даже будучи трезвыми, многие из нас находили нужным скрывать от себя тот факт, что мы по уши увязли во всей этой неразберихе, созданной жалостью к себе. Нам вообще не нравилось, когда нам указывают на проявление этого чувства. Мы весьма поднаторели в доказательствах, что на самом деле мы испытываем совсем другие чувства, а не это противненькое: «Ах, я, бедненький!» С другой стороны, мы в мгновение ока способны отыскать с чертову дюжину совершенно разумных доводов, почему нас надо пожалеть.
Еще долго после того, как хмель прошел, нас как бы обволакивает удобное и знакомое ощущение собственного страдания. Жалость к себе не что иное, как завлекающее болото. Погрузиться в него намного легче, чем сохранять веру, надежду или просто хоть двигаться в каком-либо направлении.
Алкоголики ― не исключение в этом смысле. Каждый, кто может воскресить в своей памяти детские ощущения боли или самочувствия при болезни, наверное, сможет вспомнить и то облегчение, которое мы испытывали, изливаясь в плаче, а также несколько извращенное чувство удовлетворения, с которым мы отвергали все попытки нас успокоить. Почти любой человек может порой посочувствовать ребенку, слыша его хныканье: «Оставьте меня в покое!»
Одна из форм жалости к себе у некоторых из нас, когда мы бросили пить, выражается следующим образом: «Бедный я, бедный! Что ж я не могу пить как все остальные?» (Все?) «Почему это должно было случиться именно со мной? Почему мне суждено было стать алкоголиком, почему?»
Такой способ мышления является прекрасным входным билетом в бар, но на этом его полезность кончается. Проливать слезы над такими напрасными вопросами — все равно, что хныкать по поводу того, что мы родились в этом веке, а не в другом, на этой планете, а не в другой галактике.
Конечно, когда мы начинаем знакомиться с выздоравливающими алкоголиками со всего мира, то обнаруживаем, что такое выделение — «почему именно я?» — мягко говоря, не отражает действительности.
Позднее мы осознаем, что начинаем примиряться с этим вопросом. Когда мы действительно добьемся определенных успехов и испытаем радости выздоровления, мы, возможно, либо найдем ответ, либо потеряем интерес к этому вопросу. Вы поймете, когда это с вами произойдет. Многие из нас верят в то, что должны выявить наиболее вероятные причины своего алкоголизма. Но даже если сделать этого не удалось, существует намного более важная задача ― признать тот факт, что нам нельзя пить, и действовать соответственно. Сидение в луже собственных слез — не самая эффективная форма поведения.
