Официальный банкет, когда гости сидят за столиками со множеством бокалов, не представляет для нас особых затруднений. Перевернутый фужер служит хорошим сигналом для опытного официанта или распорядителя вин даже в тех европейских странах, где широко принято пить сухое вино за обедом. Некоторые из нас просят принести сельтерскую или минеральную воду. А когда предлагается тост, то почти никто не обращает на нас внимание, если мы поднимаем вместе со всеми какой-нибудь бокал с чем-то внутри. В конце концов, разве присутствие наркотика (этилового спирта) в бокале или свадебной чаше придает тосту настоящую силу? Думается, нет.
Никто не обязан отвечать на вопросы личного характера или носящие оскорбительный оттенок; поэтому в тех редких случаях, когда мы с ними сталкиваемся, мы игнорируем такие вопросы, ищем тактичный ответ или меняем тему разговора. Если такое случится с вами, помните, что нас, выздоравливающих алкоголиков, уже сотни тысяч, и мы на вашей стороне и прекрасно понимаем, что вы испытываете и почему поступаете так, а не иначе, даже если для всех остальных это представляет загадку. Хотя мы и далеко, мы с вами в наших сердцах, и вы можете быть уверены в наших самых добрых пожеланиях.
С некоторыми из нас происходили инциденты другого рода. Их нельзя назвать особенно серьезными или опасными, но, может быть, наш рассказ поможет вам избежать огорчений, если нечто подобное произойдет с вами. Иногда добрый и исполненный благих намерений друг или член семьи, надеясь этим помочь нам, неосторожно подчеркнет заботу о нашем выздоровлении и может поставить нас в неловкое положение, если мы не проявим достаточного самообладания, чтобы справиться с ситуацией.
Например, непьющий супруг (или супруга), который по вполне понятным причинам опасается, что мы снова можем начать пить, и старается чрезмерно опекать нас, может ляпнуть: «А такой-то бросил пить». Или заботливый друг может необдуманно привлечь внимание, к тому, что мы не пьем, указывая на стакан с томатным соком на подносе с напитками и говоря: «Это для тебя».
С их стороны, конечно, очень любезно — хотеть помочь нам, и мы стараемся сосредоточиться на их стремлении к добру. По совести говоря, не следует ожидать от них того, чтобы они мгновенно поняли, что мы чувствуем. Некоторые из нас даже сами не могут определить, какие чувства они испытывают в действительности, пока не пройдет некоторое время с того момента, когда мы бросили пить, и наша стадия неловкости не отойдет в прошлое.
Естественно, мы предпочитаем, чтобы нам позволили принимать решения, касающиеся нас самих, самостоятельно, не вынося их обсуждение на суд общественности. Но повышенная чувствительность к тому, что говорят или делают другие люди, не ранит никого, кроме нас самих. Лучше всего снести то, что задевает нас, с улыбкой, и оставить этот момент позади. Обычно для этого потребуется не более пяти минут. Может, позднее, когда мы почувствуем, что вполне владеем собой, можно спокойно объяснить, что мы искренне ценим проявленную заботу, но будет лучше, если нам позволят самостоятельно находить «оправдания» тому, что мы не пьем. Можно добавить, что мы хотим попрактиковаться, как справляться с различными ситуациями, возникающими в обществе, чтобы ближние могли не волноваться за нас, когда мы предоставлены самим себе.
После того, как пройдет еще некоторое время, многие из нас достигнут стадии, когда исчезнут все проблемы, связанные с объяснениями насчет нашего отношения к выпивке. Мы достаточно раскованно себя чувствуем, чтобы рассказать всю правду о том, что мы трезвые алкоголики и являемся членами АА.
Такое с глазу на глаз, конфиденциальное открытие фактов о самом себе никоим образом не нарушает традицию анонимности членов АА, которая предполагает, что мы не раскрываем никаких фактов, которые не касаются нас самих, а также, что мы не делаем подобных заявлений для печати, радио и телевидения.
То, что мы можем непринужденно рассказать это о себе, показывает, что мы не должны больше ничего скрывать, и мы не стыдимся своего выздоровления. Это помогает испытывать к себе большее уважение. Подобные заявления разрушают древнее и жестокое клеймо, несправедливо накладывавшееся невежественными людьми на тех, кто являлся жертвами нашей болезни, они также помогают заменить старые стереотипные понятия об «алкоголике» новыми и более точными представлениями.
Между прочим, такое заявление часто побуждает еще кого-нибудь, кто пожелает. избавиться от алкоголизма и обратиться за помощью.
Еще одно замечание по вопросу о ситуациях, связанных с выпивкой. В тех случаях, когда требования окружающих, чтобы мы выпили, становились по-настоящему неприятными, многие из нас имели достаточно силы воли, чтобы просто извиниться и уйти, вне зависимости от того, что могли подумать другие. В конце концов, на карту поставлена наша жизнь. Мы просто должны делать все необходимое для того, чтобы сохранить свое здоровье. Реакция других людей это их проблема, а не наша.
27. Отказаться от прежних представлений
Представления, которые так глубоко укоренились в нашей жизни в течение того времени, когда мы пили, не исчезнут, словно по волшебству, в тот же момент, когда мы решили оставить в покое не откупоренные бутылки. Наши дни, полные вина и бравурных звуков «Прекрасной Аделины», возможно, миновали, хотя болезнь не спешит уходить.
Поэтому мы поняли, что в лечебных целях надо пресечь в корне многие старые представления, которые начинают давать новые отростки. А отростки появляются снова и снова.
Мы стараемся достичь ощущения легкости и свободы от оков нашего прежнего образа мышления. Многие из наших бывших умственных построений, а также идеи, которые они произвели на свет, ограничивают нашу свободу, Как выясняется, если переосмыслить все заново, — это лишь бесполезными вериги, висящие на нас. И если после дополнительного изучения мы не убедимся в их действенности и полезности, то нам не стоит в дальнейшем цепляться за них.
Ныне мы можем соотнести сегодняшнюю полезность и достоверность мышления с весьма специфическим стандартом. Можно сказать себе: «Смотри-ка — ведь именно так я думал, когда пил! Помогут ли мне подобные мысли жить трезвым? Подходят ли они мне сегодня?»
Многие из наших прежних представлений, особенно об алкоголе, о выпивке, о том, чтобы напиться, и об алкоголизме (или о том состоянии, когда употребление алкоголя превращается в проблему, если вы предпочитаете такое название) — оказываются никчемными или фактически разрушительными для нас, поэтому испытываешь огромное облегчение, избавляясь от них. Может быть, будет достаточно нескольких примеров, чтобы показать нашу готовность отбросить эти старые бесполезные представления.
Для многих из нас в юношеском возрасте выпивка была способом доказать другим, что мы больше не дети, а мужественные или искушенные и умудренные люди, что у нас достаточно характера, чтобы бросить вызов родителям или другим руководящим особам. В сознании многих выпивка была тесно связана с любовными приключениями, сексом и музыкой или с деловыми успехами, снобизмом в выборе марок вин и роскошными интерьерами частных самолетов. Если кого и учили чему-нибудь в школе о выпивке ― то это обычно сводилось к тому, что алкоголь представляет вред для здоровья, а злоупотребление им может привести к потере водительских прав — и не более того. А многие люди до сих пор убеждены, что любая выпивка является безнравственной, что она прямиком ведет к преступлению, страданию, бесчестию и смерти. Какими бы ни были наши чувства по отношению к выпивке (позитивными или негативными), они почти всегда были сильными, и в целом наше восприятие алкоголя скорее опиралось на эмоции, нежели на разум.
Наше отношение к выпивке может быть чисто автоматическим, бездумным принятием чужого мнения. Для многих выпивка является существенной частью общественных празднеств — безобидное, веселое времяпрепровождение среди своих друзей в определенный срок в определенном месте. Другие считают, что еда обязательно должна сопровождаться выпивкой. Но теперь мы задаем себе вопрос: «Действительно ли невозможно наслаждаться дружбой или едой без спиртного? Действительно ли то, как мы пили, улучшало наши отношения с другими людьми? Или, может, помогало по достоинству оценить хорошую еду?»
Представление о пьянстве вызывает еще более крайние эмоциональные реакции «за» и «против». «Наклюкаться» обычно расценивается или как нечто забавное, или исключительно как нечто постыдное. Для многих даже сама мысль об этом, по разным причинам, может показаться отвратительной. Для некоторых из нас это состояние было желанным не только потому, что этого от нас ждали другие или нам это нравилось, но также и потому, что обаятельные знаменитости представляли нам его как нечто весьма привлекательное. Одни люди не выносят тех, кто никогда не напивается; другие презирают тех, кто слишком много пьет. Современные медицинские исследования пока что не повлияли на подобное отношение к пьянству.
