Далеко бегут мечты Мирсаида, дальше Сандук-горы и тех трёх вершин, за которыми прилепился у скал родной кишлак Чинар.
У дома, где живёт Степан, присел на лавочку.
Окно Степановой комнаты открыто. Мирсаид хотел позвать Степана, но из подъезда выскочила женщина — и к Мирсаиду.
— Ой, парень, ты случайно не дружинник?
— Дружинник.
— Ну, повезло мне. Ты только посмотри, что он делает, проклятый разбойник. Сил моих нету!..
Женщина впустила Мирсаида в квартиру, раскрыла перед ним ванную комнату. Там стоял ишак и мирно жевал в умывальной раковине буханку белого хлеба и шоколадные конфеты. Проделки Степана! Он сегодня утром ездил на ишаке в горы и вот завел его в квартиру. Конечно, назло хозяйке. Он что-то говорил о своей вредной соседке.
Мирсаид вывел ишака на улицу, отвел в сторонку и там привязал к столбику. Степанова соседка говорила:
— Безобразие! Я в милицию заявлю, в суд подам!..
Скоро появился и Степан. Соседка, увидев его, замолчала, а Степан как ни в чем не бывало принялся кормить ишака кукурузными хлопьями, сыром, конфетами. Мирсаид сказал Степану:
— Зачем ты ишака в ванную поставил?
Степан посмотрел в сторону квартиры, развел руками:
— Ишак в горах — первый друг человека. Пусть, думаю, посмотрит, как люди живут.
— Не валяй дурака, Степан! Это же хулиганство! Соседка на тебя в милицию заявит. В бригаде разговор будет.
— Где же стоять бедному ишаку? — отбивался Степан. — Во дворе тоже нельзя. Детская площадка. Вот покормлю сейчас — в кишлак отведу, к знакомому таджику.
В окрестностях Нурека ещё оставалось несколько саклей. Степана знали и в этих саклях. О нём говорили: «Хороший русский человек. Добрый». Любили его и в бригаде. Степан Садовая Голова — так называли его люди, приехавшие из Красноярска. Он ещё там, на строительстве Красноярской ГЭС, «откалывал номера». И хотя проделки его были беззлобными и даже забавными, всё-таки они нарушали привычный строй жизни и доставляли беспокойство. Однако Степан был большой мастер по ремонту землеройной техники, может быть, оттого многое сходило ему с рук.
— Пойди к хозяйке, извинись, не то в милицию заявит, — требует Мирсаид, помня о своих обязанностях дружинника.
К Степану у Мирсаида хорошее чувство; с тех пор как узнал парень, что Степан и не думает жениться на Зине и что нет между ними никаких других отношений, кроме дружеских, Мирсаид потеплел к Степану, потянулся к нему душой.
— Так иди к хозяйке, повинись.
— Никуда я не пойду! Отвяжись!
И Степан повел ишака к хозяину — через весь город повел, на виду всей публики.
Таков уж человек Степан. Не поймешь: то ли дурака валяет, то ли и впрямь так ему хочется. На то и прозвище у него — Садовая Голова.
В бригаде экскаваторщиков, первой внедрившей хозрасчёт, строгие, точнее сказать, суровые нравы. Машинисту Птичкину, не захотевшему менять подъемный трос и оставившему «грязную» работу товарищу, ничего не сказали ребята. Сняли лишь пятьдесят процентов премии. «Хочешь — работай, хочешь — уходи, твое дело, но знай: ты совершил подлость, и мы знаем это». Такой моральный приговор, хотя он и не был произнесен, оказался сильнее материального. Машинист рассчитался и уехал на другую стройку. На прощание своему товарищу он сказал: «В другом месте я так не сделаю».
Таковы нравы в бригаде. И эти нравы распространяются на всех. Даже на Степана Садовую Голову, нужнейшего для бригады человека.
В бригаду пришло письмо из милиции с просьбой «ознакомиться и принять меры». Получила его Зина, сидевшая на тот случай за столом бригадира. Распечатала:
«Слесарь-наладчик завел в общественную квартиру ишака, а дружинник — не знаю его фамилии — вывел ишака и вместо того, чтобы принять меры к нарушителю, стоял возле ишака и ржал как жеребец».
Сложила письмо, спрятала в карман. Первой мыслью. было — не показывать письмо бригадиру. Нет, нельзя. Всё равно узнают — хуже будет.
Речь в письме шла о Степане и Мирсаиде. Снова Мирсаид! Не везет же парню!..
Зина знала причины, чуть было не приведшие парня к катастрофе. Знала и то, что Мирсаид любит её. И сама к нему безотчетно тянулась. «Эта новая история ударит его ещё больнее. Он же не виноват!..»
Бросилась к Алексею Ивановичу. Тот выслушал её внимательно, потом взял письмо и сунул поглубже в стол. Зине сказал:
— Пойди к этой... хозяйке квартиры и поговори с ней. С милицией я улажу сам.
Подумал, затем продолжал:
— А ты психолог, Зинаида. Всё по-здравому рассудила. А то ведь у нас как: дело не дело — треплют нервы, и мало кто задумывается, какой урон несут люди и государство от этих бездумных, бестактных, а зачастую и несправедливых проработок. Я уж никому не говорю, а сам подозреваю: Мирсаида-то в Ленинград отправили, пожалуй, из-за нас. Не выдержал он головомойки на суде, а ведь если разобраться по совести — история выеденного яйца не стоит. Да и эта... с ишаком — черт знает, как и подойти к ней! Ну, Степан, ну, артист — чего только не отмочит! Этому я скажу наедине: или ты уймешься, бросишь свои художества, или уходи из бригады. Трудно будет без тебя, черта, ну да ладно: обойдемся!..
На том и порешили. И в тот же день конфликт, обещавший разгореться в свару, был улажен к пользе и удовольствию всех участвующих в нём сторон. И никто не знает, сколько энергии, людских и иных ресурсов сэкономлено этим простым и мудрым решением.
А для бригады вдруг настали трудные дни: взял расчёт Степан Садовая Голова. Потом на бригаду свалилось неожиданное: один за другим четыре машиниста заболели гриппом. Вначале один заболел, чихает, кашляет. И будто бы бравирует: смотрите, мол, какой я молодец — болею, а с работы не ухожу. Ну и, как водится, заразил других. И вся бы бригада вышла из строя, не случись тут врач и не устрой им всем серьёзный нагоняй. Прогнал больных в клинику, остальных собрал вместе, прочел лекцию о природе заразных болезней и о гриппе прежде всего.
Люди, страдающие каким-либо хроническим недугом, часто погибают не от него, а от присоединившегося острого заболевания.
В наше время такой болезнью часто бывает грипп. И если уж человек заболел, он должен оберегать себя от контакта с другими, стараться не передать инфекции близким, особенно детям и пожилым, помня о тяжёлых последствиях, которые несёт с собой эта, на вид невинная болезнь.
Как правило, грипп сопровождается высокой температурой. Между тем даже кратковременное повышение температуры тела приводит к ослаблению сил в организме, в том числе защитных механизмов. После повышения температуры до 39—40° на один-два дня у человека, в том числе и у молодого, наступает резкая слабость на много дней. Если же температура держится несколько дней, то слабость не покидает больного неделями. И если в организме имеется дремлющая инфекция, то она немедленно активизируется.
Поражая главным образом верхние дыхательные пути, гриппозная инфекция легко опускается на бронхи и на легочную ткань, вызывая бронхит и пневмонию. С высокой температурой, с тяжелой интоксикацией она провоцирует отек слизистой оболочки верхних дыхательных путей, затрудняет дыхание и вызывает кислородное голодание. И если даже гриппу не сопутствуют осложнения, то и тогда он надолго оставляет после себя «предательскую слабость».
Коварным осложнением является гриппозная пневмония. Протекает она длительно, и при самом энергичном лечении выздоровление наступает лишь через несколько недель.
Есть процессы, их как ни лечи, но раньше срока они не кончаются. Если для созревания ребёнка требуется девять месяцев, то никакие лекарства или техника не могут уменьшить отпущенный природой срок. В известной мере это можно отнести и к гриппозной пневмонии. Интенсивно применяя различные средства, мы можем снизить температуру, но не можем ускорить выздоровление от пневмонии, уменьшить слабость. Для выздоровления человеку требуется несколько недель. Выписывая больного пневмонией раньше времени на работу даже с нормальной температурой, врачи наносят вред и больному и государству. Невылеченный процесс перейдет в хроническую стадию.
Учеными доказано, что у 14 процентов всех больных гриппозной пневмонией болезнь переходит в хроническую стадию. Это очень большая цифра! А если учесть, что при каждой эпидемии гриппа пневмонией заболевают тысячи людей, можно представить, какой тяжёлый след оставляет каждая вспышка эпидемии.
Нарисованная нами картина приобретает ещё более драматические тона, если процесс протекает у пожилого человека. Все пожилые люди, а особенно склонные к легочным заболеваниям, в самом начале эпидемии должны принимать ремантодин в определенной дозировке до окончания эпидемии. Хорошим профилактическим средством является и «сыворотка Смородинцева» — порошок, вдыхаемый в нос.
