Это пошло бы на пользу и пациентам, страдающим другими психическими заболеваниями, например, шизофренией, синдромом дефицита внимания или даже болезнями Альцгеймера и Паркинсона. Выяснилось, что никотин смягчает симптомы этих недугов, а также симптомы язвенного колита. К сожалению, механизм действия этого вещества пока не установлен.
Луис Юллоа из госпиталя при Университете Северного берега в Манхэссете, НьюЙорк, исследуя пути биотрансформации никотина, пришел к выводу, что из него можно получать мощные противовоспалительные вещества. Из всех патологических состояний, сопровождающихся воспалением, наиболее опасен сепсис, который развивается при попадании патогенных микроорганизмов в кровоток. Наибольшую угрозу представляет не сама инфекция, а бурная иммунная реакция организма. Организм вырабатывает огромное количество защитных клеток — цитокинов, провоцирующих воспаление. Эта «массированная атака» приводит к разрушению тканей, а в результате больной погибает от сердечнососудистой недостаточности и нарушения работы различных органов. Проводя опыты на мышах, Юллоа обнаружил удивительную вещь: никотин останавливает аномальный воспалительный процесс и даже подавляет сепсис. «Он вмешивается в работу мощных противовоспалительных механизмов самого организма, и в этом его сила, — комментирует исследователь, — Используя никотин, мы копируем физиологические механизмы, которые были отобраны природой в ходе эволюции как инструмент воздействия на работу иммунной системы».
Поясним, в чем тут дело. Как уже упоминалось, никотин имитирует действие нейромедиатора ацетилхолина, роль которого долгое время недооценивали. Эта Золушка среди нейромедиаторов стала звездой, когда выяснилось, что она связывает нервную и иммунную системы. С помощью ацетилхолина нервная система контролирует воспалительные процессы, постоянно возникающие в нашем организме. Ацетилхолиновые рецепторы находятся не только в нервных окончаниях, но и на поверхности иммунных клеток. Никотин тоже связывается с этими рецепторами, активирует их и устанавливает «режим диалога» между головным мозгом и иммунной системой. «Как это ни парадоксально, — говорит Ваутер де Йонге, специалист по взаимодействиям макрофагов с ацетилхолином, — заядлым курильщикам, которые страдают от язвенного колита, их вредная привычка в какомто смысле идет на пользу. Есть свидетельства того, что никотин помогает при заболеваниях, сопровождающихся воспалением, но никто пока не знает, как это можно использовать».
Сегодня Юллоа внес некоторую ясность в вопрос: он попытался объяснить, почему никотин оказывает положительный эффект при таких разных заболеваниях — при шизофрении, болезни Альцгеймера, болезни Паркинсона, синдроме Туретта[55] и язвенном колите. Никотин останавливает разрушение тканей: как показали лабораторные эксперименты, он связывается со своими рецепторами на поверхности макрофагов и блокирует массовое образование цитокинов, провоцирующих воспалительную реакцию, причем делает это крайне эффективно.
Однако о применении никотина в качестве лекарственного средства не может быть и речи. Никотин, как и положено ядам, одно лечит, другое калечит. И калечит, откровенно говоря, куда больше. Никотин не только вызывает зависимость, но и приводит к сердечнососудистым и онкологическим заболеваниям. И потому Юллоа отмечает: «Никто не собирается лечить с помощью никотина воспалительные заболевания. Мы хотим синтезировать специфические вещества, которые связывались бы с никотиновыми рецепторами и оказывали такое же противовоспалительное действие, но не были столь токсичными».
Итак, никотин оказывает на наше состояние позитивное (весьма относительно позитивное) воздействие. Но нельзя не признать: весь положительный эффект от курения — лишь капля в море по сравнению с воздействием негативным.
Вначале никотин действует как стимулятор (то есть раздражитель), затем раздражение превращается в хроническое, а после — в физиологическое и психологическое привыкание.
Прекращение или значительное сокращение употребления никотина вызывает синдром отмены: психологическую тягу, нервозность, тревогу, неспособность сосредоточиться, беспокойство, замедленное сердцебиение, повышенный аппетит и увеличение веса. Понижается уровень метаболизма, возникает бессонница, тремор, усиливается кашель, ухудшается выполнение задач, требующих концентрации внимания. Все это длится от нескольких дней до нескольких недель, в зависимости от остроты и выраженности привычки к никотину.
Но вернемся к началу. Как мы становимся курильщиками? О том, какой вред никотин наносит организму, знают все. И как-то даже банально перечислять все то нехорошее, что содержится в табачном дыме — ацетальдегид, ацетон, аммиак, бензол, бутиламин, диметиламин, ДДТ, эмиламин, гидрохинон, метиловый спирт, метиламин, соединения никеля, пиридин и под завязку радиоактивный изотоп полоний-210. Тем более, что для лиц, далеких от химии, это просто слова. Их легко перевешивают психологические установки. Это они играют главную роль в формировании намерения «разок попробовать». Но с чего именно начинается, а главное, чем психологически поддерживается потребность курить?
Некогда психологи упирали на то, что сигарета визуально прибавляет подростку или молодому человеку взрослости, крутости, шикарности… Поэтому юное созданье и хватается за пачку, как за спасательный круг: застенчивость свою скрывает, неуверенность в себе; а заодно пытается привлечь внимание к своей особе, вписаться в группу сверстников и стать в ней своим. Однако в XXI веке образ «элегантного курильщика/курильщицы», популярный в далекие 70-80-е годы, безнадежно устарел: общество поменяло идеал с рекламного ковбоя, затягивающегося дорогой сигаретой (сигарой, трубкой) на интеллектуала, яппи, спортсмена и просто красавца, благоухающего парфюмом, а не табаком.
Сегодня те, кто четверть века назад были полноправными членами вовсю дымящего коллектива, становятся изгоями, аутсайдерами, которых чуть что — сразу же депортируют на балкон, на лестничную клетку, в специально отведенные места… Того и глядишь, начнут курильщикам герметичные шлемы выдавать, чтобы атмосферу не загрязняли. Лицам, подверженным никотинизму, без конца припоминают судьбу бедной лошади, убитой каплей никотина, и прочат им всем печальную участь благородного животного…
Впрочем, кто видел лошадь в курилке? К вам в офис когда-нибудь заходила лошадь с просьбой дать ей прикурить? Или, может, некто хвостатый, с большими зубами, махал вам издали сигаретной пачкой, кивая головой в сторону уголка, насквозь прокопченного дымом? А, было, было… Это ваш коллега, длинноволосый и зубастый, приглашал оторваться от монитора и перевести дух. Насколько это занятие можно назвать «переводом духа». И все-таки прав был американский писатель Ралф Эмерсон, сказавший: «Курение позволяет верить, что ты что-то делаешь, когда ты ничего не делаешь». Равно как и наш соотечественник Ратмир Тумановский, автор 16-й полосы «ЛГ», отметивший: «Капля никотина убивает пять минут рабочего времени».
Потому что курение, как правило, есть единственная возможность сделать перерыв в работе. Некурящие продолжают пахать (вот, опять лошадиная ассоциация!), а курящие строем идут в угол — скандалить с уборщицей, орущей диким голосом: «Вы что, таблички не видите?! Здесь запрещено курить!» — где и предаются неспешным отвлеченным беседам. Хорошо, если разумный босс дозволяет покидать рабочее место «на законных основаниях», а не в силу дурной привычки. Некурящие тоже имеют право на передышку. Но в большинстве случаев никотинисты получают это право, а все прочие обречены дожидаться обеденного перерыва. Можно сказать, безжалостное начальство провоцирует подчиненных на никотинизм. Даже если не перестает, словно Минздрав, повторять фразу о вреде курения. Так, между делом, мелким шрифтом. Вот вам первый «провокатор курения» — это потребность прервать рабочий процесс и хотя бы на десять минут выпасть из общественно-полезной деятельности.
Следующая ситуация выглядит еще серьезнее (и одновременно еще комичнее). Врачи сетуют на то, что многие женщины не в состоянии отказаться от курения даже в период беременности и кормления грудью. Как сказала одна наша знакомая, кормящая мать тридцати с лишним лет отроду: «Я курить никогда не брошу! Это моя последняя возможность побыть собой!» — и ее… можно понять. Нагрузки, которым подвергается мать грудного ребенка, ее плотная привязка к маленькому, требовательному существу, ее заключение в четырех стенах, ее оторванность от мира только подкрепляют паттерны аддиктивного поведения. Примерно то же испытывает ответственный работник, держащий, словно атлант (или кариатида) на своих плечах целый бизнес, отец семейства, добытчик и защитник, творческая личность, завязнувшая в паутине «последних сроков» и «важных обязательств»… В общем, любой, кто знает, что такое прессинг. Возможность дать себе роздых воспринимается как внеочередной подарок Санта-Клауса, как визит доброй феи к замотанной насмерть Золушке.
