первых 12 роддомов, появившихся в столице, сразу стало образцово-показательным. Роддом носил название «Бесплатный родильный приют и гинекологическая лечебница с постоянными кроватями Агриппины Александровны Абрикосовой в Москве».
Александр Рахманов возглавил приют и пригласил туда ведущих специалистов. За год роддом принимал до 200 женщин и отличался самым низким процентом смертности.
Агриппина Абрикосова скончалась в 1901 году и пожертвовала в завещании 100 тысяч рублей на расширение родильного дома. Проект самого учреждения был разработан Рахмановым. А в 1903 году был одобрен проект здания, автором которого выступил архитектор Иванов-Шиц. Из-за Русско-японской войны строительство пришлось отложить. Но все же вскоре на фасаде нового здания красовалась надпись: «Городской родильный дом имени А. А. Абрикосовой».
Пост главного врача занял тот же Рахманов. Он организовал при роддоме научную кафедру, где десятки врачей изучали акушерство и гинекологию. Роддом стал клиникой для московских женских курсов. Именно там появились обменные карты беременных. Вместе с доктором Сперанским Рахманов разрабатывал методику по сохранению грудного вскармливания.
В 1917 году жизнь в стране пошла совсем по другому руслу. Изменения не обошли стороной роддом Абрикосовой. Его переименовали в честь женщины, которая по иронии судьбы не имела детей и выступала за аборты, – Надежды Константиновны Крупской. На самом деле Крупская выступала не за аборты, а за отмену наказания и общественного осуждения женщины – как сказали бы в соцсетях, шейминг. Крупская полагала, что стоит сосредоточить внимание на улучшении качества жизни, а не запрещать женщинам прерывать беременность.
Но в истории ее запомнили как бездетную жену вождя народов, первую феминистку, объявившую аборт частью женской свободы, молчаливую Рыбу, закрывавшую глаза на интрижки мужа. А потому лучший роддом Москвы не мог носить ее имя.
Только в 1994 году потомки Абрикосовых добились возвращения родильному дому имени его основательницы. В 1999 году роддом стал первым, которому присвоили звание ВОЗ/ЮНИСЕФ: «Больница, доброжелательная к ребенку». Сейчас такого роддома не существует, его закрыли в 2012 году. Здание было отдано ГКУ «Соцэнерго». История роддома закончилась…
Поначалу еще существовала комната-музей, где хранились ценные экспонаты и свидетельства былых акушерских побед. Но сейчас не осталось и музея.
Глава 4
Талидомидовая трагедия
В 2005 году в Лондоне появилась странная скульптура. Она принадлежала рукам известного мастера Марка Куинна и представляла собой фигуру женщины без конечностей, сидевшую и смотревшую куда-то вдаль. Творение Куинна сразу привлекло внимание общественности: скульптура внушала ужас и восхищение одновременно. Особенно если знать, что она выполнена с натуры – для Куинна позировала Элисон Лаппер, одна из жертв известной во всем мире талидомидовой трагедии.
Скульптура Марка Куинна, навеянная Элисон Лаппер
Изначально талидомид разрабатывался как эффективное противосудорожное средство, одним из преимуществ которого была дешевизна. Официальным представителем стала немецкая фармацевтическая компания «Хеми Грюненталь». Владельцем компании выступал Герман Виртц, который сколотил состояние на производстве мыла и парфюмерной воды. После окончания Второй мировой войны Виртц собрал команду из ученых во главе с доктором Генрихом Мюктером и вместе с ними организовал компанию по производству лекарственных препаратов. Этих двоих связывала не только любовь к науке и желание подзаработать – в период Третьего рейха они оба состояли в партии национал-социалистов. А Мюктер и вовсе принимал участие в экспериментах над заключенными из Бухенвальда в Краковском институте исследований тифа и вирусов.
Несмотря на зловещее прошлое, команда решила заниматься вполне мирным делом – производить недорогие антибиотики. Но вместо этого в ходе исследований им удалось синтезировать талидомид. Испытания показали, что высокие дозы этого препарата никоим образом не влияют на подопытных мышей, и разработчики пришли к выводу, что пациентам передозировка не грозит. А затем обнаружилось новое свойство – успокоительный и седативный эффект. В 1955 бесплатные образцы талидомида были разосланы докторам ФРГ и Швейцарии. В 1957 году препарат лицензировали и выпустили в продажу в ФРГ. Через год он появился на фармацевтическом рынке Великобритании. Поначалу его прописывали «от всего»: бронхиальной астмы, простуды, бессонницы. А затем основными потребителями стали беременные женщины, страдавшие от токсикоза, тревожности и бессонницы. За считаные минуты препарат погружал женщин в глубокий сон, и это казалось спасением. В рекламной кампании талидомида акцент делался на его исключительной безопасности. Буквально за год мир охватила «талидомидовая лихорадка». Препарат поступил в продажу в 46 странах Европы, Азии, Африки, Южной Америки, где выпускался под 37 разными названиями. Никаких независимых исследований талидомида ни в одной из стран не проводилось.
Когда в семье сотрудника компании «Грюненталь» еще в 1956 году родилась девочка без ушных раковин, никто не заострил на этом внимание. В мире повсеместно рождались дети с физическими дефектами, разве один случай можно связать с деятельностью фармкомпании? К тому же во время беременности женщины талидомид еще не поступил в продажу. Позднее выяснилось, что работник давал своей жене еще не выпущенный на рынок препарат. Он уже знал о его эффектах и хотел облегчить беременность супруги.
Когда число детей с пороками развития перевалило за сотню, немецкие врачи спохватились. Начали искать причину и нашли: 50-60-е годы пришлись на стремительное развитие ядерной промышленности. Волну мутаций связали именно с испытаниями ядерного оружия по всей планете. Настоящая причина была раскрыта в 1961 году немецким педиатром Видукиндом Ленцем и австралийским гинекологом Уильямом Макбрайдом, когда количество рожденных больных детей перевалило уже за несколько тысяч. По официальной статистике, от 8000 до 12 000 детей родились с физическими дефектами, из них лишь около 5000 не погибли в раннем возрасте, оставшись инвалидами на всю жизнь. Двенадцать тысяч детей, рожденных с недоразвитыми, деформированными конечностями или вообще без них. Целых 12 000 искалеченных судеб, трагических жизней и целое море материнских слез.
Выяснилось, что молекула талидомида существует в виде двух изомеров – право- и левовращающегося. Один из них обеспечивает терапевтический эффект, другой (тератогенный) встраивается в ДНК эмбриона и несет разрушительные последствия для формирующегося организма. Тератогенный изомер не давал расти кровеносным сосудам плода и препятствовал процессам репликации ДНК, необходимым для деления клеток. Поскольку один изомер с легкостью может переходить в другой, в том числе и в организме человека, прием «безобидного» седативного препарата оказался губительным для тысяч женщин. А вот на животных талидомид не действовал, вернее, эффект оказался в 100 раз ниже, чем действие на организм человека.
Повреждения плода, вызванные талидомидом, касаются различных частей тела: выделяются дефекты или отсутствие конечностей, ушных раковин, дефекты глаз и мимической мускулатуры.
Кроме того, талидомид разрушительно действовал на сердце, печень, почки, пищеварительную и мочеполовую системы ребенка, а в
