Ознакомительная версия.
Спустя 7 недель он писал: «В существовании естественного сна я убедился на собственном опыте и теперь твердо знаю: если лягу спать в 18–30, предварительно успокоившись и расслабившись, то проснусь ровно в 23–20 с новыми силами и желанием переделать как можно больше дел, оставаясь весь последующий день бодрым и энергичным. Главное – точно придерживаться этого времени, иначе все пойдет насмарку». В последующем письме, в частности, говорилось: «Какое необыкновенное чувство рождается в душе, когда рано ложишься спать (в 18–30), – будто именно в это время особенно интенсивно накапливаешь в себе силы. И никаких неприятных последствий! Приобретенный навык оказался стойким и сохранился надолго. Все, что я прежде узнал о естественном сне, оказалось сущей правдой. Неслучайно народная мудрость возносит хвалу дополуночному сну».
По местному времени естественный сон длится примерно с 18–45 ровно до 23–07.
4. Некий господин, по профессии каллиграф, вынужден был неделями, а то и месяцами, а зимой к тому же при искусственном освещении трудиться по 17–18 часов в сутки, выполняя сложную, филигранную работу. Засиживаясь до глубокой ночи и подвергая себя непосильной нагрузке, он вскоре истощил свои силы. Однажды ему в голову пришла счастливая мысль – а что если сделать наоборот: первую половину ночи спать, а вторую – работать. Результаты перестройки настолько благотворно сказались на его здоровье, что отныне он – убежденный сторонник такого распорядка дня. Глазам явно стало легче, здоровье и настроение значительно улучшились. Несмотря на насмешки окружающих, он неукоснительно отходит ко сну около 19–00 и встает примерно в 23–20. Когда работы нет или очень мало, то ради экономии электричества каллиграф соблюдает прежний режим дня. Как только требуется собраться с силами, этот господин тотчас же возвращается к их источнику – естественному сну. О своем опыте он рассказал в берлинском журнале Medizinische Welt (№ 32 от 12 августа 1933 г.).
5. В том же номере напечатана заметка тогдашнего ученика выпускного класса Ганса Зимана из Дуйсбург-Мейдериха, включившегося в эксперимент в январе 1932 г. под влиянием своего товарища Д. К нему присоединился другой его товарищ – Ганс Цеппенфельд, ученик седьмого класса гимназии. Состояние здоровья Зимана было скверным. Несмотря на хорошее лечение, он страдал гастритом, сопровождавшимся болями, жаловался на отсутствие аппетита, постоянно слезящиеся глаза, сильную потливость ладоней и стоп, повышенную нервозность. Цеппенфельд же был здоров. В чудодейственность естественного сна тот и другой поначалу не верили, но впоследствии оба стали его свидетелями, заслуживающими доверия, которые не только испытали на себе его благотворное действие, но и также мужественно и стойко пропагандировали естественный сон вопреки издевательствам и насмешкам людей. После 6 месяцев с начала эксперимента болезненность Зимана без какого-либо дополнительного лечения уступила место цветущему здоровью, и он уже мог с успехом заниматься физическим или умственным трудом по 17–18 часов в сутки[13]. Его успеваемость в старших классах гимназии, как раз тогда, когда у многих начинаются серьезные проблемы с учебой, повысилась, и он не только вовремя и благополучно сдал выпускные экзамены, но и получил официальный допуск к обучению в университете, который давался только самым лучшим гимназистам. Зиман твердо убежден, что столь успешным развитием своих интеллектуальных и физических способностей он обязан исключительно точному соблюдению режима естественного сна. Такая уверенность не оставляет сомнения в истинности его слов.
6. Об эксперименте Д. я узнал лишь после его успешного завершения, когда Д. своим «сумасшедшим» образом жизни уже привлек к себе внимание окружающих, став мишенью для их насмешек. Значительные успехи в старших классах, быстро достигнутые Д. благодаря перестройке распорядка дня, подвигли Зимана и Цеппенфельда к испытанию естественного сна на себе. После 6-месячной практики нового режима Д. был обследован школьным врачом во время диспансеризации класса, и состояние его здоровья было оценено как отличное. Цеппенфельд и Зиман по моей инициативе тоже подверглись тщательному осмотру одним доктором, скептически относившимся к идее естественного сна. Результаты превзошли все ожидания.
Эксперимент Зимана продлился добрых 2 года, Цеппенфельда – 1 год, а Д. – полгода. Стоило им только прекратить опыт, как их самочувствие ухудшалось, ощущение бодрости слабело, а работоспособность снижалась. Когда же они возобновляли практику естественного сна, необычайная активность, которую никаким другим режимом достичь не удавалось, быстро восстанавливалась. Родители трех «подопытных», главным образом их матери, относились сначала к естественному сну, как и все остальные, крайне скептически, придирчиво и внимательно наблюдая за своими сыновьями во время эксперимента. Однако, видя его благотворное влияние, они довольно скоро изменили свое мнение и стали поддерживать своих детей в дальнейшем продолжении начатого ими опыта, несмотря на насмешки окружающих, отговаривающих их от этой затеи.
7. Ф. В., рабочий, 36 лет, страдал хроническим желудочно-кишечным заболеванием, и болезнь была настолько тяжелой, что он нередко буквально падал от сильных болей. Мне удалось вовлечь его на 6 недель в исследование, и уже через 6 дней он научился спать с 19–00 до 23–15, просыпаясь самостоятельно без помощи будильника. Когда он точно соблюдал это время, боли отступали, если же, пробудившись, залеживался в постели или спал дольше 23–15, то боли в желудке и во всем теле возрастали. Уже к 23–30 боли становились нестерпимыми, и он вскакивал с кровати, после чего они быстро шли на убыль. Примечательно, каким важным оказалось для него время с 19–00 до 23–15. Тем не менее различные жизненные обстоятельства не позволяли испытуемому соблюдать этот режим регулярно.
8. Г-н Хф., 40 лет, в своем письме от 04.06.1934 сообщает следующее: «С величайшей радостью прочитал Ваше интервью в газете Süddeutsche Sonntagspost. Я, собственно, уже почти 10 лет живу так, как Вы описали в том интервью. Вечером, начиная примерно с 19 часов, меня одолевает такая усталость, что ничего не хочется делать. Стоит мне только прикоснуться к подушке, как уже сплю и через 4,5 часа чувствую себя совершенно выспавшимся. Затем я отправляюсь в кабинет, занимаюсь своими делами (умственного характера), строю планы и философствую. Такой образ жизни для меня самый подходящий, лучше и не придумаешь».
Поскольку этот случай вызвал у меня живейший интерес, я навел справки и выяснил, что г-н Хф. действительно страдает сильнейшей неврастенией. Она-то и вынудила его воспользоваться самым эффективным средством против нее – естественным сном, время которого для себя он определил непроизвольно, по «подсказке» самой болезни. Насколько порой относительно легко с его помощью исцеляются подобные болезни, можно заключить из других примеров, приведенных в данной монографии.
Но г-н Хф. вряд ли выздоровеет, поскольку его окружение всеми возможными способами старается помешать ему регулярно спать с 19–00 до 23–30, хотя важность этого для него более чем очевидна. Все, кто настроен против идеи природного сна, делают это лишь по причине собственного невежества и предрассудков.
9. Бывший заместитель директора средней школы доктор Э. Зембах в своем письме от 12.07.1933 рассказал мне следующее: «Ваша книжечка о естественном сне подвигла меня в ноябре прошлого года на собственный эксперимент, который я продолжал без перерывов в течение 5 месяцев. Результат оказался в целом удовлетворительным. Мне удалось выйти из состояния, которое нельзя было считать ни здоровым, ни больным. Я ложился спать между 18–30 и 19 часами, быстро засыпал и пробуждался поначалу около 2 часов ночи, а затем между полночью и часом ночи, чувствуя себя очень свежим и работоспособным. Прежде я отходил ко сну в 21–30, проснувшись, был вынужден завтракать в постели и лишь к 9 часам утра приходил в более или менее сносное состояние, позволявшее мне наконец-то подняться с постели, причем никакого желания и способности работать у меня не было и в помине. Уже то, чего я достиг к сему моменту, обязывает меня высказать Вам свою сердечную благодарность за открытие феномена естественного сна».
Этот, прежде не очень жизнерадостный, человек встал впоследствии в первые ряды борцов за новую систему оздоровления. Позитивный лечебный эффект, наблюдавшийся у него, превзошел все ожидания.
10. Одним из первых, кто обратился ко мне, заинтересовавшись моими незадолго до того опубликованными исследованиями, был католический священник отец Ко. Он экспериментировал над собой в течение 2 лет. Из его отчета от 08.12.1935 я приведу такие строки: «Десять лет назад я чувствовал себя разбитым и больным. Чем только я ни страдал: больные почки, диабет, увеличенная печень, больные легкие, сильнейшая потливость по ночам, непрекращающиеся головные боли, геморрой, ишиас, да такой, что я иногда не мог встать со стула, начинающееся воспаление лобных пазух, стремительное облысение.
Ознакомительная версия.
