Если припадки вызваны рукой призрака, привяжи пять лекарств… к полоске из кожи ягненка и оберни его вокруг шеи больного, и он будет чувствовать себя лучше.
Понятно, что пять лекарственных средств, уже проверенных на практике, в сочетании с целебными свойствами самой кожи ягненка не могли не оказать благоприятного действия.
Иногда в процессе обряда врачевания ашипу делал из глины или воска статуэтки, изображавшие больного или «преследовавших» его призраков, с целью отпугнуть или уничтожить их. Важное место в обрядах ашипу занимали магические круги, которые он очерчивал вокруг больного, и магические числа (3 раза, 7 капель и т. п.). Он определял критические дни выздоровления или обострения болезни, которые предсказывал заранее, исходя из предыдущего опыта; и всегда сопровождал свои действия обращением к богам (как правило, Мардуку и На-бу) и добрым духам.
Набор лекарственных средств ашипу был значительно уже, чем врача-эмпирика асу. Однако почти в каждой рекомендации есть указание на использование лекарств. Например: «25 лекарств, чтобы освободить от колдовства» или: «растолки траву шалфей (?) и смешай ее с маслом; трижды скажи заклинание и положи на зуб».
Упомянутое заклинание – «Заговор против зубной боли» – представляет собой высокохудожественное литературное произведение древней Месопотамии и заслуживает того, чтобы привести его полностью:
Когда Ану сотворил небо,
Небеса сотворили землю,
Земля сотворила реки,
Реки сотворили протоки,
5 Протоки сотворили болота,
Болота червя сотворили.
Отправился червь к Шамашу, плача,
Пред богом Эа текут его слезы,
«Что ты выделишь мне в пропитанье?
10 Что ты выделишь мне для сосанья?»
«Спелые фиги
И сок абрикоса».
«На что мне фиги
И сок абрикоса?
15 Среди зубов дозволь поселиться,
Сделай челюсть моим жилищем.
Кровь из зуба сосать я буду,
18-19 Буду глодать я корни зуба».
20 «Зацепи острие, ухвати за корень!
Сам себе, червь, избрал ты такое!
Да сразит тебя Эа
Рукой могучей!»[1]
В древних месопотамских текстах нет упоминаний об удалении или пломбировании зубов. Сообщается лишь o применении обезболивающих паст (содержащих белену) и лечебных мастик (с растительными компонентами), которые клали в дупло больного зуба.
Неудачный исход врачевания (что при том уровне развития медицины было явлением вполне естественным) ашипу объяснял вмешательством сверхъестественных сил: «такова воля богов» или «болезнь не ушла, потому, что больной неточно выполнил предписанный ритуал приема лекарства» и т. п. Таким образом, престиж ашипу всегда оставался высоким.
Репутация эмпирика-асу была более уязвима: его неудачи относились не столько на счет богов, сколько на счет самого врачевателя. В результате, асу постепенно утрачивали свои позиции.
Однако в целом, как свидетельствуют клинописные тексты, лечение асу было более эффективным, чем лечение ашипу. Это подтверждают и письма-таблички врачевателя Мукаллима (Mukallim, XIV в. до н. э.), который лечил больных в храме близ Ниппура: он успешно излечивал лихорадки и воспаление дыхательных органов, кожные заболевания и травмы. Во всех письмах Мукаллима и его помощника, занимавшегося приготовлением лекарств (так называемого «аптекаря»), нет ни единого слова о молитвах или заклинаниях – его лечение было эмпирическим.
Из писем Мукаллима понятно, что больные находились под его присмотром в течение всей болезни. Следовательно, в древней Месопотамии при храмах были помещения для больных («лечебницы»), где лечили знатных особ (Мукаллим сообщает о лечении царевны), служителей храмов и даже рабов:
Два твоих взрослых раба, – пишет Мукаллим главному администратору храма, – которые свалились в колодец: у одного сломана ключица, второй разбил голову; пусть господин мой напишет, чтобы выдали масла [для втирания], дабы дать им поправиться.
Это письмо, так же как и Законы Хаммурапи, свидетельствует о том, что в ряде случаев рабов в древней Месопотамии лечили.
Строение тела человека в древней Месопотамии не изучали, (о вскрытии тел умерших в текстах не упоминается). Рассечение жертвенных животных давало лишь самое общее представление о крупных внутренних органах: печени, сердце, почках, кишечнике, желудке.
Родовспоможением занимались женщины. Согласно юридическим текстам после смерти роженицы разрешалось путем рассечения живота (т. е. кесаревым сечением) спасти живого младенца.
Ни в одном медицинском тексте древней Месопотамии нет упоминания о том, что мы называем оперативным лечением; нет свидетельств об удалении зубов, прижизненной операции кесарева сечения или трепанации черепа, столь распространенной в других регионах земного шара. Однако в юридических текстах и сборниках законов говорится о вознаграждении врачевателю за успешное лечение травм или удачно выполненный им «надрез бронзовым ножом».
Самым обширным памятником права, древней Месопотамии являются Законы шестого вавилонского царя первой династии Хаммурапи. Они высечены на базальтовом столбе высотой 2,25 м (рис. 15), который был обнаружен в 1901 г. французской археологической экспедицией под руководством Ж. де-Моргана при раскопках древнего г. Сузы (на территории современного Ирана). Законы Хаммурапи принадлежат к числу наиболее древних законодательств мира и ярко отражают общественные отношения периода раннего рабовладения на Востоке.
Некоторые параграфы Законов касаются правовых аспектов деятельности врачевателей. В случае успешного лечения они получали весьма высокое вознаграждение:
221. Если лекарь срастил сломанную кость [у человека] или же вылечил больной сустав, [то] больной должен заплатить лекарю пять сиклей серебра.
222. Если [это] сын мушкенума, [то] он должен заплатить три сикля серебра.
223. Если [это] раб человека, [то] хозяин раба должен заплатить лекарю два сикля серебра.
Во времена Хаммурапи на один сикль серебра (ок. 8,4 г) можно было купить 300 л зерна. По нормам потребления того времени мужчине требовалось в год около 550 л зерна (ячмень) из расчета 1,5 л в день (мясо ели только во время обрядов жертвоприношения). Для женщин и детей нормы зерна были в два раза меньше. Таким образом, пять сиклей серебра составляли большую сумму: на них можно было целый год кормить несколько человек.
При общей суровости Законов Хаммурапи столь высокая плата врачевателю за лечение была связана с большим риском его профессии из-за обычая «талиона» (воздаяние равным за равное: око за око, зуб за зуб). В случае неблагоприятного исхода лечения врачеватель подвергался суровому наказанию:
218. Если врачеватель сделал свободному человеку сильный надрез бронзовым ножом и [тем] умертвил этого человека, либо сделал надрез в области nakkaptu (брови или виска) этому человеку бронзовым ножом и [тем] погубил глаз этого человека, ему надлежит отрезать руку (перевод И. М. Дьяконова и В. А. Якобсона).
«Сильный надрез бронзовым ножом» в этой части головы мог производиться в различных случаях (при абсцессе, нагноении раны и т. п.) и всегда был неизменно сопряжен с большим риском повредить глаз, сосуды или нервы, особенно при отсутствии соответствующих анатомических знаний у вавилонян. Вот почему при благоприятном Исходе того же оперативного вмешательства лекарь получал самое высокое вознаграждение:
215. Если врачеватель сделал свободному человеку сильный надрез бронзовым ножом и спас человека или сделал надрез в области riskkaptu (брови или виска) этому человеку бронзовым ножом и спас глаз человека, то он должен получить десять сиклей серебра.
216. Если больной – мушкенум, то он платит пять сиклей серебра.
217. Если больной – чей-нибудь раб, то господин раба платит врачевателю два сикля серебра.
Различная плата врачевателю за одно и то же лечение свидетельствует: социальном неравенстве и расслоение общества, и как следствие – классовом подходе к врачебной деятельности и организации медицинского дела.
Как уже упоминалось, в Месопотамии издавна существовали строгие гигиенические предписания однако сточные системы в городах долгое время не сооружались (в этом плане выгодно, отличается хараппская цивилизация древней Индии, середина III тысячелетия до н. э., см. с. 69). Все нечистоты, как правило, выбрасывались на улицу (так делалось и позднее в городах Западной Европы и Востока).
В Ассирии каналы для подачи воды и стока нечистот начали строить в столичных городах. Так, в Ниневии во времена Синанхериба был воздвигнут грандиозный водопровод длиной 18 км. Он имел уклон 1:80 и покоился на многочисленных арочных мостах, которые проходили над долинами и ущельями. Один из мостов – Джерзанский – достигал в длину около 300 м и опирался на 14 колонн. Ложе водопровода было выложено тремя слоями известняковых плит. Вода подавалась через искусственное водохранилище, созданное в результате воздвижения плотины и изменения русла восемнадцати рек. Строительство канала Синанхериба закончилось в 691 г. до н. э. – более чем за два столетия до сооружения первого римского акведука (см. с. 115).
