Эта метка в наших ДНК оказывается бесценной для историков, лингвистов, антропологов, потому что эта метка не «ассимилируется», как ассимилируются носители языков, генов, носители разных культур, которые «растворяются» в популяции. Гаплотипы и гаплогруппы не «растворяются», не ассимилируются. Какую бы религию ни поменяли потомки в ходе тысячелетий, какой бы язык ни приобрели, какие бы культурно-этнические характеристики ни изменили, точно та же гаплогруппа, такой же гаплотип (разве что с несколькими мутациями) упрямо появляется при соответствующем тестировании определенных фрагментов Y-хромосомы. Неважно, мусульманин ли это, христианин, иудей, буддист, атеист или язычник».
Автор книги через анализ ДНК доказывает, что члены рода R1a1 12 тысяч лет назад жили на Балканах. Через двести с лишним поколений они вышли на восточноевропейскую равнину, где 4500 лет назад появился предок современных русских и украинцев рода R1a1. Еще через пятьсот лет, 4000 лет назад, они вышли на Южный Урал, еще через четыреста лет отправились в Индию, где сейчас живут примерно 100 миллионов их потомков, членов того же рода R1a1. Еще одна волна переселенцев с теми же гаплотипами отправилась из Средней Азии в Восточный Иран. Параллельно представители того же генотипа переселились на Аравийский полуостров, Оманский залив, где сейчас находятся Катар, Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты. Тамошние арабы, получив результаты тестирования ДНК, с изумлением смотрят на сертификат тестирования с гаплотипом и гаплогруппой R1a1. И эти сертификаты определяют границы ареала походов древних ариев. Расчеты показывают, что времена этих походов в Аравию – 4 тысячи лет назад.
Напомним, что люди рода R1a1 населяют Россию на 70 %. А вот далее к западу, к Атлантике, доля рода R1a1 неуклонно падает и у жителей Британских островов составляет лишь 2–4 %.
Но как это удалось узнать? Тайну раскрыла Y-хромосома. Та самая, которая передается от отца к сыну и далее к каждому очередному сыну по цепочке времен длиной в десятки тысяч лет. Сын получает Y-хромосому от отца точно такую же, какую тот получил от своего отца, плюс новые мутации, если таковые произошли при передаче от отца сыну. А случается это редко.
Историческая математика
Именно по этим случайным мутациям – перестановкам в цепочке ДНК – и можно определить возраст того или иного гена. В доказательство Анатолий Клесов приводит собственный расшифрованный гаплотип, принадлежащий к тому самому роду R1a1. В цифровом выражении он выглядит следующим образом:
13 24 16 11 11 15 12 12 10 13 11 30 16 9 10 11 11 24 14 20 34 15 15 16 16
Каждая цифра – это определенная последовательность блоков нуклеотидов в Y-хромосоме ДНК. Она называется аллель и показывает, сколько раз этот блок повторяется в ДНК. Мутации в таком гаплотипе (то есть случайное изменение числа блоков нуклеотидов) происходят со скоростью одна мутация примерно в 22 поколения, то есть в среднем раз в 550 лет.
Гаплотипы очень устойчивы и сохраняют свои основные черты на протяжении тысячелетий. Поэтому, даже со всевозможными изменениями, один род легко отличить от другого. «Возьмем не славянский R1a1, – пишет автор, – а, скажем, угро-финский род, N3 в системе ДНК-генеалогии. Типичный 25-маркерный гаплотип этого рода выглядит так:
14 24 14 11 11 13 11 12 10 14 14 30 17 10 10 11 12 25 14 19 30 12 12 14 14
Он имеет 29 мутаций по сравнению с приведенным выше славянским! Это соответствует разнице больше двух тысяч поколений, то есть славянский с угро-финнами общий предок жил более 30 тысяч лет назад.
Такая же картина получается, если сравнить, например, с евреями. Типичный ближневосточный гаплотип евреев (род J1) такой:
12 23 14 10 13 15 11 16 12 13 11 30 17 8 9 11 11 26 14 21 27 12 14 16 17
Он имеет 32 мутации по отношению к славянскому. Еще дальше, чем угро-финны. А между собой они различаются на 35 мутаций.
В общем, идея ясна. Гаплотипы отражают совершенно разные истории рода, происхождение, миграцию родов.
Очень важно, что по числу мутаций в гаплотипах можно рассчитывать, когда жил общий предок группы людей, гаплотипы которых мы рассматриваем».
Итак, наш общий праславянский предок на территории современной России– Украины жил 4500 лет назад. Ранний бронзовый век, или даже энеолит, переход от каменного века к бронзовому. Теперь мы можем начать выстраивать последовательность событий нашей древнейшей истории. 4500 лет назад праславяне появились на среднерусской возвышенности, причем не просто какие-то праславяне, а именно те, потомки которых живут в наше время, числом десятки миллионов человек. 3800 лет назад арии, потомки тех праславян (и имеющие идентичный предковый гаплотип), построили городище Аркаим (его теперешнее название), Синташту и «страну городов» на Южном Урале. 3600 лет назад Аркаим арии покинули и перешли в Индию.
В настоящее время доля славян-ариев гаплогруппы R1a1 в Литве 38 %, в Латвии 41 % и Белоруссии 40 %, на Украине от 45 % до 54 %. В России славян-ариев в среднем 48 % за счет высокой доли угро-финнов на севере России, но на юге и в центре России доля восточных славян-ариев достигает 60–75 % и выше.
Таким образом, мы видим, что расшифровка ДНК помогает не только предотвратить болезни, но и узнать историю древнего мира, понять, откуда мы вышли и где можем обрести неожиданных «родственников».
Часть III. Куда пропала овечка Долли?
Буквально несколько лет назад каждый из нас мог считать себя генетиком. Ведь не было ни одного взрослого человека, который ни обсуждал бы проблему клонирования – возможно ли клонировать человека или нет? А если да – нравственно ли это? Получится ли клонировать органы для пересадки? И чего ждать от «донора из пробирки»? Сегодня эти разговоры поутихли, но считать, что в них поставлена точка, по-прежнему нельзя.
Глава 1. Сначала была… лягушка
Термин «клон» происходит от греческого слова klon, что означает – веточка, побег, черенок. Когда-то он имел отношение исключительно к сельскому хозяйству. По идее, каждый садовод хотя бы раз в жизни занимался клонированием, размножая усиками клубнику или высаживая клубни картофеля. Простейшие технологии клонирования растений были изобретены 4 тысячи лет назад, но даже в этом направлении двадцатый век совершил революцию.
Дело в том, что у растений (в отличие от животных) клетки по мере роста не теряют своей универсальности – они сохраняют способность реализовывать всю заложенную в них генетическую информацию. Проще говоря, из клетки почки вполне можно вырастить ствол и даже корень – и наоборот. Это свойство клетки легло в основу нового метода, разработанного в семидесятых годах прошлого века, и породило новое направление генетики – растениям начали задавать новые свойства уже не на уровне черенка или опыления, а на уровне одной-единственной клетки.
Здесь надо иметь в виду, что при вегетативном размножении и при клонировании гены не распределяются по потомкам, как в случае полового размножения, а сохраняются в полном составе в течение многих поколений. Все организмы, входящие в состав определенного клона, имеют одинаковый набор генов и с точки зрения ДНК не различаются между собой. Впрочем, нам это нисколько не вредит. Ведь, съедая ягодку клубники, мы нисколько не страдаем от того, что она – точная копия предыдущей.
А вот клетки человека (да и всех животных) с развитием дифференцируются – становятся частью той или иной ткани – и уже не способны превратиться ни во что иное (за исключением так называемых стволовых клеток; но об этом – чуть позже). Это заложено в наших ДНК. Поэтому в случае с овечкой Долли или человеческими органами речь идет совсем о другом механизме.
Впервые его применили в начале 1950-х годов в опытах на лягушках. Американские исследователи Бриггс и Кинг разработали микрохирургический метод пересадки ядер эмбриональных клеток с помощью тонкой стеклянной пипетки в лишенные ядра (энуклеированные) яйцеклетки-икринки. Они установили, что если брать ядра из клеток зародыша на ранней стадии его развития, то примерно в 80 % случаев зародыш благополучно развивается дальше и превращается в нормального головастика. Если же развитие зародыша, донора ядра, продвинулось на следующую стадию, то яйцеклетки в большинстве своем погибали. Таким образом, было доказано главное отличие клеток животных от клеток растений.
Впрочем, опыты, произведенные чуть позже, пошатнули эту теорию. И виноваты в этом оказались… южноафриканские жабы. Английский биолог Гердон в 1962 году попробовал переиначить опыты. Он взял не зародышевые клетки, а уже «взрослые» и сформировавшиеся клетки, выстилающие внутреннюю часть кишечника жабы. Ядра икринок-яйцеклеток он удалял не хирургическим путем, а разрушал ультрафиолетовыми лучами. В принципе, можно сказать, что и его эксперименты провалились – из всех икринок только 1 % развился в половозрелые особи. Но тем не менее был доказан новый принцип – «взрослые» клетки можно «пробудить» и напомнить им об их потенциальных возможностях.
