В западной критике давно бытует мнение, будто между английской и американской литературами есть своеобразное «разделение труда»: если британские писатели тяготеют по преимуществу к прозе солидной, монументальной, то есть к роману, то их заокеанские коллеги предпочитают разрабатывать в основном жанр рассказа (short story). Обращаясь к XIX веку, видишь, что это наблюдение отнюдь не беспочвенно. Действительно, по одну сторону Атлантики — классический английский роман (Джейн Остин, Диккенс, Теккерей, Коллинз, сестры Бронте, Троллоп, Джордж Элиот), а по другую — расцвет блистательной американской новеллы в творчестве Ирвинга, Готорна, По, Мелвилла, Брет-Гарта, Олдрича, Марка Твена.
Однако в XX веке положение существенно меняется, и Америка, продолжая радовать читателей новыми превосходнейшими образцами рассказа, утрачивает «монополию» на жанр. В Англии появляются авторы, чье творчество полностью отдано новелле, — например Кэтрин Мэнсфилд. Больше того, сегодня можно говорить о классике британской новеллистики XX века, которую составляют лучшие рассказы Киплинга, Уайльда, Голсуорси, Уэллса, Конрада, Честертона, Лоуренса, Джойса, Моэма, Хаксли, Во, Кэри, Грина, Бейтса, Копнарда, Томаса, той же Мэнсфилд. Почти все эти писатели — значительные, несомненно, влиятельные фигуры в литературном процессе нашего столетня.
Есть все основания утверждать, что в Англии сложилась своя «школа» рассказа. Отличие английской новеллы от американской — предмет специальной работы, дающей простор для анализа, сравнений и сопоставлений. Здесь можно упомянуть о большей сдержанности в интонации, свойственной британским авторам, об их приверженности более объективному и подробному стилю письма и склонности к той особой разновидности жанра, которую англичане называют «длинным рассказом» (long short story, близко русскому понятию «повесть»), можно указать на чисто национальную специфику темы и характера в британской новелле и т. д. и т. п. В рамках небольшого предисловия обо всем этом, конечно, не скажешь. Но об одном сказать можно и нужно: в XX веке американская новелла не отменяет английскую и не конкурирует с ней. Существуют две национальные школы англоязычной новеллы (а если вспомнить Австралию — то и все три); каждая из них по-своему хороша, каждая перекликается с другими, дополняет их, развивается и совершенствуется в рамках литературной традиции своей страны.
Английские писатели, наши современники, неоднократно жаловались, что после второй мировой войны жанр рассказа ущемлен в правах литературного гражданства. Он менее популярен в Британии, чем роман, и круг его читателей, следовательно, куда уже. Меньше стало периодических изданий, охотно предоставляющих свои страницы авторам-новеллистам[1], да и с чисто экономической точки зрения писание рассказов — дело убыточное: слишком малы гонорары. Тем не менее английский рассказ, как, впрочем, и английский роман, далек от увядания. Как справедливо заметил писатель и литературовед В.С.Притчетт, «рассказ идеально отвечает скользящему, исполненному недоговоренностей, нервно-решительному и склонному к конспективности духу современной жизни».
Этот сборник{1}, выпущенный издательством «Прогресс», не претендует на то, чтобы представить русскому читателю всю современную британскую новеллу в ее многообразии. Подобная задача потребовала бы три, если не четыре таких тома. Поэтому сборник неполон, в нем есть «белые пятна» — например, отсутствует научная фантастика. В замысел составителей входило отобрать несколько характерных образцов английского рассказа, воплотивших, по меткому выражению того же Притчетта, «многое в малом». Кроме того, составители хотели познакомить читателя с рядом не известных ему имен, в том числе с такими признанным» мастерами современной британской прозы, как Во или Спарк. Наконец, публикация на страницах сборника произведении Моэма (1874–1965), Во (1903–1966), Кари (1888–1957) и Томаса (1914 — 1953) — дань памяти замечательных писателей, много и плодотворно работавших после второй мировой войны. Вот почему наряду с рассказами последнего времени (а таких подавляющее большинство) здесь опубликовано несколько произведений более ранних лет.
Итак, английская новелла представлена в сборнике двадцатью тремя произведениями девятнадцати авторов. У. Сомерсет Моэм, Грэм Грин, Алан Силлитоу, Агата Кристи, Дорис Лессинг хорошо известны в Советском Союзе и в рекомендациях не нуждаются, как и Герберт Бейтс, чьи новеллы неоднократно у нас публиковались и входили в различные сборники. Джойс Кэри, автор социально-психологических произведений, сюжет которых построен на острой моральной коллизии, и «рабочий» романист Сид Чаплин тоже знакомы русскому читателю по изданию их романов: «Из любви к ближнему» Кэри — «Художественной литературой», «Дня Сардины» Чаплина — «Молодой гвардией». Но одиннадцать авторов либо совсем не переводились на русский, либо представлены одной-двумя случайными публикациями.
Еще при жизни считавшийся маститым прозаиком, Эвелин Во после смерти прочно и безоговорочно вошел в число классиков XX века. Младший современник Джойса и Лоуренса, он выступил в конце 20-х годов и уже тогда прославился как автор едких нравописательных сатир. Однако вершина его творчества приходится на послевоенные годы, когда были опубликованы роман-хроника о вырождении старого аристократического рода «Снова в Брайдсхеде», «черный» фарс об американском образе жизни «Незабвенная» и крупнейшее его произведение, роман-трилогия о второй мировой войне «Меч почета». Во — католик, человек консервативных взглядов и вкусов — был большим художником. Логика творчества часто вынуждала его идти против собственных пристрастий; он с ядовитой иронией развенчивал отечественных снобов — буржуа, представителей высшего света и военно-милитаристской верхушки, жрецов «чистого искусства». Его рассказы, как правило, строятся на гротеске, причем художественный эффект достигается в них за счет соединения абсурдных ситуаций с заостренными характерами-шаржами.
Дилан Томас, бард английского стиха, — один из трех «китов» великой англоязычной поэзии нашего столетия (два других — У. Б. Йейтс и Т. С. Элиот). Его лирика, национально-гэльская по строю (Томас — уроженец Уэльса), полна горькой радости бытия и любви ко всему живому. В британской литературе XX века были поэты, с шекспировской пронзительностью воплотившие неизбежность итога земного пути человека: Йейтс, Хаусман, Элиот. Но таких, кто, подобно Томасу, с шекспировской одержимостью смог бы восславить ликование живой плоти, живой души перед лицом неизбежного биологического конца, пожалуй, не было. В наследство поколениям Томас оставил свой поэтический мир — стихи и в основном автобиографическую прозу.
Этот мир совершенно своеобразен, ни на что не похож. Он и существует-то вопреки обыденной логике, по своим собственным, не предугаданным календарем, как сказала бы Марина Цветаева, законам. Бьющая через край образность, чувственная стихия, гордое буйство жизни, не желающей уступать смерти, — суть томасовской вселенной:
Не уходи кротко в добрую ночь, нет —
Хоть стар, гори и безумствуй на пределе дня,
Ярись, ярись, смертный, когда угасает свет!
Прозрачная лирическая миниатюра «В гостях у дедушки» приоткрывает доступ в эту вселенную, позволяет на мгновение вернуться в сказочную страну детства, страну доверия к жизни и веры в людей, преданным гражданином которой всегда был поэт Дилан Томас.
К старшему поколению писателей относятся и Роберт Грейвз, В. С. Притчетт, Джон Кольер. Грейвз, крупнейший поэт Великобритании наших дней, известен как автор рассказов, сборников эссе и добротных исторических романов. Его новеллы отмечены пластичностью рисунка, точностью словоупотребления и, что естественно, поэтической образностью и непредвиденными поворотами мысли. Притчетт не только видный британский литературовед, автор одной из лучших в Англии работ по истории романа («Живой роман»), но и маститый прозаик. Его романам и новеллам свойственны острота нравственного конфликта, напряженность сюжета и четкая оценка характеров при внешне объективной манере письма (черта, роднящая его со многими более молодыми коллегами по перу). Кольер известен у себя на родине и за ее пределами не столько своими романами и биографической прозой, сколько новеллами… Злые, изящные, необыкновенно остроумные и парадоксальные, рассказы Кольера заставляют вспомнить Оскара Уайльда. Главный объект его ядовитой сатиры — жадность, тупость, лицемерие, национальное чванство, корысть и меркантильный буржуазный расчет. Подобно Уайльду или американцу Амброзу Бирсу, он смело объединяет фантастику с гротеском и нравописательным этюдом.
Мюриэл Спарк начала писать в послевоенные годы. Ее тема и творческая манера в чем-то родственны Кольеру, однако произведения Спарк выгодно отличаются более значительным социальным подтекстом, философской глубиной и недвусмысленностью, чтобы не сказать ригоричностыо, морально-этических оценок. Недаром она, будучи великолепной новеллисткой, знаменита скорее своими полуфантастическими романами, которые по популярности соперничают в Англии с книгами Айрис Мэрдок.
