Не сразу сбылась его мечта о плаще мушкетера. Пройдет еще четыре года, прежде чем его зачислят в личную гвардию короля. А пока что его посылают в действующую армию — лучшую школу для новичка.
Д'Артаньяну не было еще и двадцати, когда весной 1640 года во Фландрии его шпага принесла ему первую славу. Остроумный гасконец оставался верен себе даже на поле битвы. На воротах осажденного Арраса, за стенами которого укрылись испанцы, было написано: «Когда французы возьмут Аррас, мыши съедят кошек». Д'Артаньян умудрился написать поверх «возьмут» — слово «сдадут». Проделал он это, как говорят, за неимением кисти перьями своей собственной шляпы, обмакнув их в краску.
Гвардейца д'Артаньяна видят всюду, — там, где гремят пушки, раздается звон клинков и бой барабанов, там, где французские войска ведут битвы Тридцатилетней войны. Он сражается под стенами крепостей Эр и ла Байет, первым врывается в форт Сан-Филипп, его видят в рядах штурмующих Перпиньян. Имя д'Артаньяна то и дело мелькает на страницах газет того времени.
В конце 1642 года умер всесильный кардинал Ришелье. Не намного пережил его и король Людовик XIII. Место кардинала занимает ловкий итальянец Мазарини, фаворит регентши королевы-матери Анны Австрийской. Он решает распустить мушкетеров.
Д'Артаньян, к тому времени удостоенный чести быть мушкетером, то есть солдатом личной гвардии короля, оказался не у дел, правда, временно. Каким-то способом, для нас оставшимся неизвестным, ему удается добиться назначения специальным курьером Мазарини. С этого момента гасконец надолго связывает свою судьбу с новым кардиналом, служит ему верой и правдой не один год. Мазарини нужен именно такой человек — храбрый и преданный, готовый выполнить любое поручение, умеющий хранить тайну.
Отважный курьер скачет во Фландрию, потом мчится в противоположном направлении — в Нормандию, возвращается галопом в Париж. В дождь, холод и снег, не щадя ни себя, ни коня, должен скакать личный курьер кардинала по дорогам Франции. Мазарини плетет интриги и нуждается в людях, которые оповещали бы его о настроениях, были бы ушами и глазами кардинала.
Но политика кардинала одинаково вызывает недовольство как у горожан, так и у знати. Все меньше вокруг Мазарини преданных ему людей. И только д'Артаньян неизменно оказывает важные услуги своему господину. Он остается преданным слугой даже во время вооруженного восстания парижан в августе 1648 года, вызванного жестоким правлением Мазарини.
В эти тревожные дни, когда на парижских мостовых появились баррикады, д'Артаньян решается на дерзкий поступок.
Помните те главы из второго тома эпопеи А. Дюма «Двадцать лет спустя», в которых описан бунт парижской черни. Д'Артаньяну удалось провести карету, в которой сидел бледный от страха кардинал, сквозь заслон вооруженных горожан. А затем было повторение операции только с другими пассажирами — ничего не понимавшими спросонья — юным королем и перепуганной до смерти его матерью Анной Австрийской. Так что рассказывая об этом, А. Дюма нисколько не исказил подлинные события, — простой солдат оказался в минуту опасности сообразительнее многих.
Недовольство политикой кардинала продолжало расти. Восстание ширилось. К старым бунтовщикам присоединялись новые. Парламент под давлением народа требует изгнания Мазарини. Его объявляют вне закона и лишают всего имущества.
И снова кардинал тайком вынужден покинуть Париж. Вместе с ним в изгнание отправляется и его верный курьер, его слуга и защитник д'Артаньян.
Опальный кардинал поселился в небольшом городке Брюле близ Кельна. Здесь его часто видят в саду, он ухаживает за цветами, кажется, бывший всесильный министр отошел от дел, утратил интерес к интригам, забыл вкус власти. На самом деле кардинал и не помышляет складывать оружия. Втайне он вербует новых сторонников, подкупает противников, собирает солдат. У него много дел, много их и у его доверенного курьера, посвященного в замыслы кардинала-изгнанника. Д'Артаньян вновь проводит дни и ночи в седле: колесит по дорогам Германии и Бельгии. Так проходит несколько лет.
Однажды, в начале 1653 года, в Брюль прискакал на взмыленной лошади гонец короля. Достигший совершеннолетия Людовик XIV приглашает кардинала обратно в столицу. Король задумал сосредоточить всю власть в своих руках. Для этого необходимо сломить сопротивление знати. Человек, которого сам Ришелье назначил своим преемником, должен помочь королю стать абсолютным монархом. Мазарини возвращается. Вместе с ним вернулся в Париж и д'Артаньян. Отважного гасконца опередила молва, оценившая его не только как искусного воина, но и как тонкого дипломата и мудрого политика.
На некоторое время д'Артаньян задержался в Париже. Затем он объявился в Реймсе на церемонии коронации юного короля. А вскоре его видели под стенами осажденного Бордо — последнего очага сопротивления феодальной знати.
Осада занятого мятежниками города, судя по всему, обещала затянуться надолго. Только хитростью можно было вынудить его защитников к сдаче. И д'Артаньян сыграл в этом деле главную роль. Здесь он впервые продемонстрировал свои незаурядные актерские способности: хитростью доставил в осажденный Бордо письмо кардинала с обещанием помиловать всех, кто прекратит сопротивление. Но как ему удалось пронести письмо в город, почему его не перехватили главари мятежников? Благодаря маскараду д'Артаньян нарядился нищим. Солдаты разыграли сцену, будто гонятся за ним. А он бежал прямо к стенам осажденного города. Его заметили. Ворота на миг приоткрылись. Нищий прошмыгнул в них. Бледный от только что пережитого страха, он бухнулся в ноги, униженно целовал руки своим спасителям. И никто из них не догадывался, что под лохмотьями нищего спрятано письмо кардинала.
В еще более сложной роли ему довелось выступить во время осады испанцами города Ардра. В документах тех лет имеется описание этого дерзкого предприятия д'Артаньяна.
Ему поручили в одиночку пробраться в осажденный испанским войском город и сообщить его защитникам, что на помощь к ним спешит маршал Тюренн и что им необходимо продержаться до подхода его войска.
Между тем положение осажденных с каждым часом ухудшалось: в городе свирепствовал голод, иссякли запасы продовольствия, были съедены все лошади. Солдаты едва могли отбивать атаки настойчивых испанцев. Не выдержав осады, город с часу на час мог выкинуть белый флаг. Предупредить осажденных о том, что помощь близка, поручили д'Артаньяну.
Но как прорваться сквозь кольцо испанских солдат, как проникнуть в город? Д'Артаньян разработал смелый и, как всегда, хитроумный план.
Для его осуществления ему пришлось одному разыграть спектакль во многих лицах — переодеваться купцом, выдавать себя за слугу, притворяться немощным старцем. Ловко обманув с помощью такого маскарада испанских солдат, действуя, как всегда, смело и решительно, он пробрался к осажденным соотечественникам. Прибыл он, надо сказать, весьма кстати. Губернатор намеревался сдать город.
Что произошло с д'Артаньяном дальше? Вместо того чтобы дожидаться под надежной защитой крепостных стен подхода французских полков, несмотря на уговоры губернатора остаться, нетерпеливый гасконец покинул в тот же день город.
Обратный путь сложился для него менее благоприятно. На этот раз он решил изображать роль дезертира. Однако первый же испанский солдат, встретившийся ему на пути, заподозрил неладное. Мнимого дезертира доставили к командующему испанцев. Здесь в нем опознали французского офицера. Решение было скорое, а приказ лаконичный — казнить. Но счастье и на сей раз улыбнулось д'Артаньяну. Ему удалось бежать.
Ускользнув от, казалось бы, неминуемой смерти, храбрый гасконец появился в Париже для того, чтобы вновь надеть широкополую шляпу с перьями и нарядный костюм королевского мушкетера: к тому времени Людовик XIV решил восстановить свою личную гвардию.
Слова эти требуют некоторого пояснения. Шляпа с перьями действительно украшала мушкетеров и прежде. Что же касается общей военной формы, то раньше ее не существовало. Во времена Генриха IV, который, собственно, и учредил придворную роту из дворян, да и позже, уже при Людовике XIII, когда эта личная гвардия короля, насчитывающая сто человек, получила название мушкетеров, формы как таковой у них не было. В те времена мушкетеры одевались кто во что горазд, сообразно своему собственному вкусу, моде, а главное кошельку. Одинаковым у всех был один только короткий плащ. Поэтому Портос в романе Дюма мог появиться в отличающемся от остальных костюме, что не вызвало ни у кого недоумения. А у командира гнева.
После восстановления в 1657 году Людовиком XIV роты мушкетеров число их было увеличено до ста пятидесяти человек. Тогда же ввели и обязательную для них форму. По-прежнему это была личная гвардия короля, которая состояла из знатных дворян, известных своей доблестью и храбростью.
