Игорь Суриков - Сапфо

Имеется анонимное стихотворение, характеризующее тех, кто вошел в эту «священную девятку»:

Из перечисленных тут поэтов ранее в нашей книге не упоминались только Вакхилид и Ивик. Хотя один раз все-таки прозвучало выражение «Ивиковы журавли». Оно связано с красивой легендой о смерти Ивика, который жил и творил в VI веке до н. э. Согласно этому преданию, когда он однажды отправлялся в Коринф участвовать в музыкальных состязаниях (напомним, в архаической Греции поэт-лирик — это еще и музыкант), его подстерегли на дороге и убили разбойники. Свидетелями гибели «любимца муз» стали пролетавшие над местом преступления журавли; они-то потом, уже в Коринфе, указали на убийц, те были изобличены и наказаны.

Что же касается Вакхилида, он был одним из самых поздних представителей ранней эллинской мелики и работал уже в V веке до н. э. Вакхилид известен как племянник Симонида, а также как неудачливый конкурент Пиндара. Как и последний, он писал в основном оды в честь победителей в крупных спортивных играх — эпиникии. Но Вакхилиду недоставало пиндаровских самобытности и мощи таланта, его произведения бледнее.

Можно заметить, что в процитированной эпиграмме имена поэтов приведены не в хронологическом порядке: первыми идут Пиндар и Вакхилид, а последним — Алкман, входящий в число наиболее ранних лириков. Порядок этот, далее, не имеет никакого отношения и к сравнительному достоинству авторов, иначе тот же Вакхилид никак не попал бы на второе место. Чем же обусловлена последовательность перечисления? Совершенно непонятно; возможно, что чисто стихотворческими, метрическими причинами, а возможно, что и вовсе ничем: в конце концов, литература — ремесло свободное, и каждый писатель волен строить свое изложение ровно так, как он того пожелает.

Как бы то ни было, Сапфо фигурирует в перечне третьей. Опять же, может быть, это ничего не значит, а может быть — и значит. Во всяком случае, она во всей «девятке» — единственная женщина. И это — несмотря на то, что вообще-то в Греции, в том числе и архаической, были и другие представительницы слабого пола, занимавшиеся поэзией и снискавшие известность на этом поприще. Правда, все они были несколько помоложе Сапфо, но тем не менее тоже относились к достаточно раннему этапу развития античной лирики.

Так, Телесилла из Аргоса жила в конце VI века до н. э. Ее помнили не только (может быть, даже не столько) за ее поэтическое творчество, но и за то, что в трудную годину она проявила истинно мужскую доблесть — спасла город от вражеского нашествия. На Аргос шла войной мощная, лучшая в Греции спартанская армия под командованием царя Клеомена I. Аргосцы вступили с ней в битву, но потерпели сокрушительное поражение и были поголовно истреблены[173].

Клеомен пытался теперь взять сам Аргос, оставшийся без защитников, и, скорее всего, сделал бы это, если бы не произошло удивительное событие, о котором Плутарх — в сугубо восторженных тонах — рассказывает так:

«Среди всех доблестных деяний, совершенных сообща женщинами, нет более знаменитого, чем борьба, которую вели в защиту своей родины против спартанского царя Клеомена аргосские женщины, вдохновляемые поэтессой Телесиллой. Она, как передают, происходила из знатного дома; болезненное телосложение побудило ее обратиться за помощью к оракулу, и ей было дано указание почитать муз. Повинуясь божеству, она посвятила свое усердие песням и гармонии и скоро не только избавилась от недомогания, но и прославилась среди женщин как поэтесса. А когда Клеомен, нанеся аргосцам большие потери (нет надобности верить сказке, будто число убитых составило семь тысяч семьсот семьдесят семь), подступил к городу, все женщины в цвете возраста, воодушевленные неким божественным порывом, поднялись на защиту родины. Предводительствуемые Телесиллой, они вооружаются, занимают укрепления, окружают своими отрядами стены, изумляя этим врагов. Они отразили Клеомена с большими для него потерями, вытеснили и второго царя Демарата[174], уже проникшего в город… Так был спасен город. Женщин, павших в этой битве, с почетом похоронили на Аргосской дороге, а оставшимся в живых было предоставлено воздвигнуть памятную статую Эниалию (то есть Аресу. — И. С.)» (Плутарх. Моралии. 245 с-е).

Да, вот с точки зрения чисто человеческой биографии — Сапфо ничего подобного и не снилось… Зато от последней дошло до нас немало стихотворений — какие-то фрагментарно, а какие-то и полностью, — а от Телесиллы — лишь несколько невыразительных, даже невнятных отрывков, например:

Алфей, упомянутый здесь, — река, на берегу которой стояла Олимпия, место расположения главного в Греции храма Зевса и родина самых знаменитых в истории спортивных игр.

Также в VI веке до н. э. жила Клеобулина, «девушка-загадка». Так мы с полным основанием можем назвать эту дочь Клеобула, тирана городка Линда на острове Родосе (кстати, тоже причислявшегося к Семи мудрецам), потому что она сочиняла загадки в стихах. Такие, в частности:

Отгадкой является сосуд для кровопускания. Ровно такая же отгадка — и для следующего двустишия:

Уж не знаем, почему Клеобулине была так интересна эта тема. Может быть, ей часто приходилось созерцать, как ее отцу пускали кровь? Во многих, если не во всех, традиционных обществах подобная процедура была весьма распространенной.

Совсем уж может запутать третья сохранившаяся стихотворная загадка Клеобулины:

Отгадка почему-то гласит «фригийская флейта»[175]. Вот уж воистину озадачишься…

Поэтесса Коринна, писавшая в ту же эпоху, была родом из Беотии (из города Танагры в этой области). Иными словами, она являлась землячкой «лебедя» Пиндара (уроженца беотийских же Фив). Более того, античная традиция утверждает, что Коринна — учительница Пиндара и даже неоднократная его победительница: он-де проиграл ей пять поэтических состязаний. Вот кое-что из ее наследия:

«Хоровод девичий правлю» — это полная аналогия с тем, что мы видели у Сапфо. От Коринны дошли и другие стихотворения, подчас довольно большие («Состязание Геликона с Кифероном», «Пророчество о дочерях Асопа»), но мы не будем цитировать их здесь, поскольку пишем все-таки не о Коринне, а о Сапфо.

Несколько позже, в V веке до н. э., в древнегреческом городе Сикионе жила поэтесса Праксилла. Хотелось бы процитировать ее в несколько большем количестве фрагментов. Мы почему-то вынесли из них такое впечатление, что Праксилла лучше, чем кто-либо, сумела воспроизвести в своих стихах пресловутый «сапфический» дух.

Это мироощущение ближе всего к тому, что высказывает в своей лирике Сапфо. Признаться, несколько озадачивает мужской род глагола «оставил». Но это, как говорится, вольность переводчика. Автор этих строк специально проверил, что написано в оригинале. Так вот, оказалось, что там стоит форма настоящего времени: «оставляю». А по ней, понятно, форму рода определить нельзя.