В это время активно возрождается интерес к национальному прошлому. В 1765 г. известный фольклорист Т. Перси выпустил сборник «Памятники старинной английской поэзии», в который включил народные баллады (исторические, из цикла о Робин Гуде и т. д.), почерпнув их из старых рукописей и своих записей, а также лирику елизаветинцев. В обширном, состоящем из трех трактатов, предисловии и комментариях Т. Перси рассказал о происхождении английского театра, о стихотворном рыцарском романе, истоки которого он уводил к сказаниям германских племен, проанализировал многие баллады. В том же 1765 г. появилась известная литературная мистификация шотландского писателя Дж. Макферсона — сочиненные им самим «Песни Оссиана». Макферсон воспользовался ирландскими сказаниями, перенес их действие в Шотландию, дал героям древние кельтские имена. Переживший всех своих соплеменников старый бард Оссиан бродит среди развалин замка Сельма (в королевстве Морвэн), среди могил, играет на арфе, и в его воображении проносятся былые дни, когда на пирах он славил своего отца, воина Фингала, храбро сражавшегося со скандинавскими викингами. «Песни Оссиана» поражали воображение читателей своим меланхолическим настроем и чувствительностью. Литературной мистификацией явились и стилизованные под старинные баллады XV в. стихи Томаса Чаттертона, которые он приписал вымышленному поэту Томасу Роули. «Поэмы Роули» были опубликованы спустя семь лет после самоубийства юного поэта, впавшего в крайнюю нищету.
Предромантические тенденции нашли воплощение в «готическом романе», известном также как «черный роман» или «роман ужасов». Его основоположником был Гораций Уолпол (1717–1797), в 1764 г. анонимно опубликовавший «Замок Отранто». Действие в нем происходит в средневековой Италии и разворачивается в двух временных планах. Предыстория о том, как предки Манфреда убили законного владельца замка Отранто Альфонсо Доброго, соединяет все остальные сюжетные нити романа. Она объясняет стремление Манфреда женить своего единственного сына Конрада на Изабелле, последней представительнице законной династии, отчаянную борьбу Манфреда с тяготеющим над ним Роком и его конечное поражение: по ошибке вместо Изабеллы он убил свою дочь Матильду. Появляющийся в замке призрак Альфонсо Доброго отдает княжество крестьянину Теодору, оказавшемуся законным наследником. Философской основой «готического романа» явился агностицизм Д. Юма, доказывавшего непознаваемость объективного мира («Исследование о человеческом разуме», 1748). Всесилие зла, порожденного «первородным грехом» человека, бессмысленность его борьбы с Роком — вот тема романа. Термин «готический» соотносился с названием германского племени готов, разрушивших Рим, и в этом смысле ассоциировался со средневековьем. Уолпол попытался соединить черты средневекового рыцарского романа с бытовым, подражая при этом и Шекспиру. Сверхъестественное выполняло у него роль божественного возмездия. Линию Уол-пола продолжили в своих готических романах Клара Рив («Старый английский барон», 1777) и Мэтью Грегори Льюис в «Монахе» (1795).
В «готических» романах Анны Радклиф (1764–1823), из которых особой популярностью пользовались «Удольфские тайны» (1794) и «Итальянец» (1797), прослеживаются традиции сентиментального романа. Писательница психологически обосновывает предчувствие беды у своих героев, их сложные душевные переживания. В отличие от Уолпола, фантастические явления объясняются у нее естественными причинами. Зло предстает как порождение страстей, не управляемых разумом (образ злодея Ске-дони в «Итальянце»).
В философской повести Уильяма Бекфорда «Ватек» (1786) «готический» сюжет разворачивался на фоне реального мусульманского быта. В ней рассказывалось о калифе Ватеке, который под влиянием своей матери колдуньи Каратис и чужеземца Гяура совершает чудовищные преступления, чтобы завладеть богатствами Сулеймана. Повесть отразила возросший во второй половине XVIII в. интерес к Востоку и способствовала тому, что развитие жанра восточной философской повести, по сравнению с раннепросветительским периодом, пошло по иному пути. Отныне ориентальная форма приобрела самостоятельное значение, сместились философские акценты. Не критика цивилизованного общества с позиций «естественного человека» (как в эссе Аддисона, Стила, Поупа), а полемика с просветительскими идеями занимает центральное место в сюжете «Ватека».
«Готический» роман с его разработанной авантюрной интригой, поляризацией героев, гиперболизированным изображением человеческих пороков не прервал развития просветительского реалистического романа, оттенив его нравоописательность. Этот роман унаследовал традиции Ричардсона и Филдинга, но он стал более камерным, действие в нем ограничивалось незначительным событием (Ф. Берни. «Эвелина, или История выхода в свет молодой девушки», 1778). При этом усилился психологизм в изображении характеров, углубились связи между персонажами и окружающей средой.
Идеи Великой французской революции 1789–1794 гг. оказали огромное воздействие на английскую философско-общественную мысль. В стране создавались корреспондентские общества, которые выпускали массовую литературу в виде листовок, брошюр. Однако вскоре они были разогнаны, многие их члены арестованы. Уильям Годвин (1756–1836), веривший в разум и человеколюбие, в трактате «Рассуждение о политической справедливости» (1793) призывал к уничтожению частной собственности и при этом отрывал человека от общества. В романе «Вещи как они есть, или Приключения Калеба Вильямса» (1794) Годвин в определенной мере отошел от своей идеи асоциальности человека, показав трагическое одиночество своего героя. Сын фермера Калеб, служивший у аристократа Фолкленда, добивается его осуждения за убийство помещика Тиррела и за то, что он послал на виселицу двух невинных людей, приписав им свое преступление. Однако смерть Фолкленда поколебала убежденность Калеба в правомерности своих решительных действий. Сюжетная интрига развивалась по законам «готического» романа, однако резкое обличение сословного неравенства, феодальных пережитков насыщало его социальным содержанием и делало одним из предшественников реалистического романа XIX в.
Идеи Французской буржуазной революции оказали влияние на Уильяма Блейка (1757–1827), в творчестве которого уже проступают черты романтизма, формирующегося как литературное направление на рубеже XVIII–XIX вв.
В лице Даниеля Дефо (Daniel Defoe, ок. 1660–1731), талантливого публициста, журналиста, писателя, зачинателя романа нового времени, Просвещение в Англии на раннем его этапе обрело одного из самых ярких своих представителей. Творчество Дефо вдохновлялось не столько книжным, сколько практическим, житейским опытом и было обращено не к избранному кругу ценителей, но к массовой демократической аудитории: уже при жизни автора его книги, статьи, памфлеты стали достоянием широчайших читательских кругов в Англии и за ее пределами.
Сын лондонского торговца Джеймса Фо, пуританина-диссидента, Дефо окончил частную протестантскую школу, готовясь к духовной карьере. Священником, однако, он не стал, избрав коммерческую деятельность, и до конца своих дней оставался «образцовым английским негоциантом»: занимался торговлей вином, табаком и трикотажем, производством кирпича и черепицы; жил некоторое время в Испании, побывал в Италии, Франции и Баварии, верхом на коне изъездил родную Англию и знал ее так, как, может быть, ни один из его современников.
Рискованные предприятия Дефо часто завершались банкротством, и над ним не раз нависала угроза долговой тюрьмы. «Судеб таких изменчивых никто не испытал, / Тринадцать раз я был богат и снова беден стал», — писал он на склоне лет, подводя итоги своей исполненной превратностей жизни.
Воспитанный в среде, где еще были живы воспоминания о революционном выступлении пуритан середины XVII в., Дефо неизменно оказывался в гуще политической и религиозной борьбы своей беспокойной эпохи. В 1685 г. он участвовал в восстании герцога Монмаута против политики Иакова II, стремившегося вернуть себе неограниченную власть в стране. Восстание было подавлено, Монмаут казнен; Дефо с трудом удалось скрыться. Буржуазный переворот 1688 г. он встретил сочувственно, не раз поддерживал своим пером Вильгельма III Оранского и пользовался его покровительством.
Начиная с 1690-х годов Дефо выступает в печати как поэт-сатирик и публицист в защиту нового строя, против изживших себя феодальных установлений. Замечательным образцом публицистики Дефо может служить его «Опыт о проектах» (1697). Автор трактата, размышляя о путях совершенствования существующего социального порядка, выдвигает ряд идей о реформах в области коммерции и финансов, предлагает создать общество «для поощрения наук», настаивает на необходимости женского образования. Оставаясь приверженцем конституционных буржуазных свобод, Дефо вместе с тем — особенно в ранней своей публицистике — нередко апеллирует к авторитету народных масс и выступает от их имени. В памфлете «Ходатайство бедняка» (1698), обличая социальные контрасты богатства и бедности, произвола и бесправия, Дефо уподобляет английские законы паутине, которая грозит гибелью маленьким мошкам, но не представляет опасности для больших мух, и от лица «черни» призывает власть имущих «положить конец своим бесчинствам». Памфлет «Мемориал Легиона» (1701) он завершает грозным предостережением торийскому парламенту: «Наше имя — Легион, и нас много».
