СОВМЕСТИМ ЛИ ЦИНИЗМ С ДОБРОТОЙ?
На рубеже XX и XXI веков большинство людей (не в России) строже стали относиться к оправданию войны. Сегодня нельзя прямо объявлять войну-завоевание. Современный милитаризм притворяется миротворчеством, деланием добра.
Это не страшно. Страшно решить, что нельзя отличить милитаризм от миротворчества, а потому нужно быть милитаристом. Самое страшное, когда свой милитаризм оправдывают чужим, вообще отрицая возможность добра и права.
Такой цинизм обнаружился в октябре 2008 года, когда премьер-министр России сказал в беседе с премьер-министром Франции:
«Мы признали независимость Южной Осетии и Абхазии таким же образом, как многие европейские страны признали независимость Косова, на наш взгляд, абсолютно необоснованно и в нарушение существующих норм международного права. Не мы открыли этот ящик Пандоры».
Ранее Кремль заявлял, что действует в отношении Грузии в соответствие с нормами международного права.
Среди западных политиков и не политиков тоже, есть люди, которые считают, что закон — лишь видимость, призванная обмануть доверчивых, а «на самом деле», если есть сила, все нарушают закон к своей выгоде. Это обыкновенный цинизм.
Цинизм утверждает так же, что «все чернёнькие», что нет идеальных людей, не бывает абсолютно невиновных, следовательно, не бывает правых и виноватых. Разум, однако, подсказывает, что даже в несовершенном мире бывают совершенно ясные ситуации. Если вор украл кошелёк у человека, изменяющего жене, вор остаётся вором. Идеальных стран не бывает, но это не означает, что не бывает агрессивных войн. Грузия не идеальная страна, однако, это не оправдывает вторжение в неё.
Чужой грех не оправдывает собственный. Наоборот: если человек ссылается на чужой грех в защиту своего, значит он понимает, что совершает именно грех, делает зло сознательно.
Слабость цинизма очевидна, ведь даже циники предпочитают маскировку.
В первые же часы войны с Грузией, руководство России назвало несколько причин, оправдывающих вторжение: Грузия ведёт геноцид осетин, их нужно защитить; нужно защитить российских граждан, проживающих в Грузии; нужно защитить российских миротворцев в Грузии; Грузия начала первой; Грузия применяет запрещённое оружие.
Все эти объяснения взывают к закону и справедливости. Однако, если руководители России считают закон лишь ширмой, а силу — реальностью, может быть, их объяснения тоже ширма? Напала бы Россия на Грузию, если бы не было обстрела Цхинвали?
Во время учений «Кавказ-2008», накануне вторжения среди солдат распространялась листовка, отпечатанная в военной типографии, в которой говорилось:
«С 2001 года руководство Грузии резко изменило свой курс на добрососедские и дружественные отношения с Россией. Избрав направление на эскалацию отношений с нашим государством, руководство Грузии всяческими путями стремится вступить в НАТО, активно проводит милитаризацию страны… 26 января 2008 года Грузия объявила об отказе от автоматов Калашникова в пользу автоматических винтовок М-4 американского производства».
Листовка была озаглавлена: «Воин, знай вероятного противника!»
Ещё до того, как грузинские войска начали обстреливать Цхинвали, в России уже выпускались книги и брошюры, где описывалось, как Грузия в течение веков якобы осуществляла геноцид осетин. Менее чем через месяц после окончания боевых действий, в Москве была выпущена книга «День катастрофы — 888. Остановленный геноцид в Южной Осетии» (составитель В. Быкова, Н. Давлетшина, 192 страницы), и книга И. Джадана «Пятидневная война. Россия принуждает к миру» (184 страницы). Обе выпущены издательством «Европа» под эгидой М. Колерова и Г. Павловского, многолетних активистов Кремля, обе на обложке украшены изображением трёх восьмёрок (8 августа 2008 года), что призвано вызвать ассоциацию с «числом зверя» — тремя шестёрками. Грузия оказывается Антихристом, Россия — тем, кто защищает мир от адского зла.
Таким образом, оправдание вторжения в Грузию как защиты осетин от «геноцида», было готово заранее, как и прочие доводы. 4 июля 2008 года глава Южной Осетии публично обратился к Кремлю с просьбой ввести войска в ЮО, чтобы защитить «российских граждан». Видимо, именно этот предлог считался наиболее подходящим поводом для вторжения, «геноцид» был вариантом запасным.
Обвинение в геноциде имело одну особенность: оно позволяло сравнить ситуацию в Грузии с ситуацией в Косово, где сербы обвинялись в геноциде косоваров. Тем не менее, различия между двумя ситуациями налицо. Косовары начали выступления против сербов без поддержки США и других стран Запада — в Грузии российские «силовики» и «добровольцы» изначально поддержали сепаратистов, в том числе, оружием. Конфликт Косово и Сербии пыталась примирить коалиция из многих стран, Россия же не допускала третьи страны к посредничеству в грузинских делах. Западные генералы не получили виллы в Косово после обретения краем независимости, российские генералы получили дачи в Абхазии в личную собственность. Суд в Гааге, устанавливавший факт геноцида, был международным и не подчинялся правительству какой-то отдельной страны. Суд над Грузией был организован правительством России и проводился чиновниками прокуратуры России.
ВСЕГДА ЛИ МОЖНО ПОМОГАТЬ?
Россия в 2008 г. оправдывала войну с Грузией тем, что нельзя не вмешаться, если нужно защитить людей от гибели. Правда, под этим оправданием у многих скрывались страх и злоба к самым разным странам: вокруг враги. У многих, но не у всех, почему есть смысл оправдание анализировать.
Большинство (хочется верить) людей в России не столько боятся врагов, сколько сохраняют веру в то, что зло можно и нужно побеждать, невзирая ни на что и любыми средствами. Цель оправдывает средства. Это необычно: в остальном мире люди, так или иначе, смиряются с тем, что в борьбе со злом люди должны иногда соблюдать некоторые ограничения.
Современное представление о мире считает, что помощь не всегда возможна. Утопическая вера в то, что на всякую болезнь есть лекарство, умерла. Эта вера была свойственна не только Новому времени, но и Средневековью. Новое время искало лекарства в науке, Средневековье в религии. Однако, наука и религия одинаково пришли к тому, что есть неизлечимые болезни, а есть болезни, которые не так страшны, как лекарства.
Три лекарства страшнее болезни — ложь, рабство, смерть. Поэтому свобода там, где врач обязан сообщить человеку, что его болезнь смертельна. Рабство там, где человек сам отказывается узнавать, чем болен.
Лучше не пытаться спасти целый народ, чем спасать, завоёвывая. Поэтому Северной Корее предоставляют жить в нищете и голоде.
Лучше не пытаться спасти целый народ, чем спасать, убивая другой народ или отправляя на смерть свой собственный. Поэтому недопустим геноцид — уничтожение целого народа, даже если этот народ на самом деле тебе враждебен.
Поэтому ООН вновь и вновь отзывает своих миротворцев, если слишком многие из них гибнут. Конечно, определить где проходит граница между потерями «приемлемыми» и «чрезмерными», трудно.
С точки зрения современного человека, если в России начнётся революция или истребление чеченцев, ни одна страна не имеет права сразу вмешиваться для защиты свергнутой власти или уничтожаемого народа. Необходим объективный суд международного сообщества, быстрым он быть не может, страны, граничащие с Россией, считаются наименее объективными в её проблемах. Нельзя вмешиваться, если вмешательство приведёт к гибели слишком большого числа собственных граждан. Быть готовым вмешаться безо всяких ограничений — путь к хаосу.
ВСЯКИЙ ЛИ МОЖЕТ ПОМОГАТЬ?
Не всё так плохо: часто помочь можно. Только судить о том, насколько велика угроза, не может тот, кто желает вмешаться. Чем серьёзнее угроза, тем важнее беспристрастный судья. В современном мире третейским судьёй между странами является ООН.
Международные отношения тем самым понимаются так же, как отношения между жильцами разных квартир и домов. В одной квартире живут взрослые люди, которым не нужен судья. Они не боятся несправедливости со стороны друг друга или готовы с этой несправедливостью мириться.
Мой сосед не имеет права врываться в мой дом, даже если ему кажется, что я убиваю свою жену или своего ребёнка. Он должен вызвать милицию. Иначе неизбежен хаос: любой агрессор будет заявлять, что он врывается в чужую квартиру (страну), потому что, как сосед, он убеждён, что там надвигается катастрофа.
