Джульетто Кьеза - Прощай, Россия!

(Это интервью было напечатано в «Литературной газете» № 6 от 12 февраля 1997 года в связи с публикацией на ее страницах фрагментов настоящей книги.)

1. Ваша книга, несомненно, содержит острую критику сегодняшней российской власти и проводимого президентом Ельциным курса. В таком случае каким вам видится курс, которым Россия могла бы пойти к своему возрождению?

– Наиболее благоприятным я считаю экономический курс, предложенный России многими учеными с мировым именем. В том числе лауреатами Нобелевской премии по экономике Кеннетом Эрроу (Стенфордский университет), Лоуренсом Клейном (Пенсильванский университет), Василием Леонтьевым (Нью-йоркский университет), Дугласом Нортом (Вашингтонский университет), а также известными российскими экономистами Леонидом Абалкиным, Олегом Богомоловым, Николаем Шмелевым и другими. Эта модель совершенно отличается от «гарвардской», разработанной главным образом Джеффи Саксом и Андерсом Ослундом.

Что же до политики, то, по-моему, ясно, что для миллионов российских граждан слово «демократ» сегодня носит ругательный характер.

2. Вас не смущает, что ваша позиция кое в чем совпадает с пафосом ультралевых, национал-патриотических изданий России? Западный журналист – и вдруг единомышленник Зюганова и Проханова?

– Совершенно не смущает; во-первых, потому, что наши мотивации не совпадают; во-вторых, потому, что не моя вина, если российская оппозиция частично высказывает справедливую критику в адрес правительства; в-третьих, я считаю, что аргумент, которым хотят закрыть рот критикам только потому, что их точка зрения иногда совпадает с точкой зрения оппозиции, носит маккартистский характер. Мне хотелось бы, чтобы полемику со мной вели в стиле «аргументы против аргументов». Иначе может получиться, что все четыре западных лауреата Нобелевской премии по экономике могут оказаться коммунистами.

3. Недавно вы назвали одну из влиятельных российских газет либерального направления наиболее интересной, но тенденциозной. Не кажется ли вам, что то же самое можно сказать и о вашей книге?

– Могу ответить ссылкой на высказывание видного итальянского мыслителя Пьеро Гобетти: соломоново решение, безусловно, тенденциозно, если вся правда на одной стороне.

4. Ваше пожелание России, которой вы говорите «прощай»?

– Я писал эту книгу, намереваясь в основном раскритиковать позиции Запада. Значит, у меня еще есть надежда, что что-то можно скорректировать. Ибо я убежден, как это написал недавно Уильям Пфаф, что неудачные советы Запада могут превратить Россию в бомбу. Я вижу, что проводившийся в России до сих пор курс губителен для всех ценностей, существовавших и существующих в этой стране, для культуры, духовности, науки и ее мировой роли как государства. Мне как другу России жалко, что она может потерять все эти присущие ей достоинства; а как представителя Запада меня волнуют последующие нарушения равновесия и огромный вакуум в мире – следствие разрушения и распада России.

5. Чем объясняется ваше неприятие позиций Запада в отношении России? Может, вы вообще антизападник?

– Я считаю, что главные ценности Запада – либеральная демократия, плюрализм, рынок, свобода личности – это достижения мировой цивилизации. Дело в том, что западные советники предлагают России не эти ценности, а определенную неолиберальную их интерпретацию, которую, слава Богу, на Западе поддерживают далеко не все.

Исход дела вовсе не был предрешен. Рейтинг Ельцина предыдущей зимой держался на уровне однозначной цифры. Было много причин, объясняющих перемену фортуны, но одна из них, решающая, осталась тайной». Это выдержанное в несколько высокопарном слоге откровение, не скрывающее энтузиазма автора, было опубликовано в еженедельнике «Тайм» 15 июля 1996 года. Заголовок («Спасение Ельцина») и подзаголовок («История, раскрывающая секрет, как четыре американских советника, использовав данные опросов общественного мнения, работу аналитических групп, ошибки рекламы и некоторые технические приемы американской избирательной системы, помогли победить Борису Ельцину») должны были показать, что победили американцы.

В определенном и поистине знаменательном смысле «Тайм» был прав. Никогда еще победа на выборах в чужой стране не была такой «американской», как эта. Действительно, победу одержал кандидат, которого очень хотела привести к власти Америка задолго до начала избирательной кампании. Победил человек, которого еще в 1991 году Америка выбрала как самого подходящего союзника. О большем и о лучшем Вашингтон и мечтать не мог. Так президент-демократ Билл Клинтон с помощью своего верного советника по вопросам бывшего Советского Союза и его сферы влияния Строба Тэлбота сделал ставку на Ельцина как своего фаворита в борьбе за переход России к демократии и рынку.

После падения Берлинской стены прошло около семи лет. За это время чего только не было: конец советской империи и советского коммунизма, окончание холодной войны, крах централизованной и плановой экономики и расстрел Верховного Совета России из пушек. Ну можно ли было смотреть на это из-за океана, не испытывая законной гордости победителей? Россия, невольная наследница Советского Союза, остававшаяся почти на протяжении трех веков великой мировой державой, была наконец опять втиснута в рамки территории, которую она занимала в середине XVII века. Никогда еще с допетровских времен Россия не была такой ничтожной, такой маргинальной, такой неоспоримой. Основную боль в этом откате, поправший ее трагического величия, был Борис Ельцин. В отличие от Горбачева, который первый начал отступление, но совершил в глазах Запада непростительную ошибку, стараясь сохранить СССР, Борис Ельцин осуществил все с прагматизмом человека, который хочет поскорее от всего отделаться, чтобы «прикрыть лавочку».

Теперь в мировых властных структурах Бориса Ельцина считают поборником свободы и рынка. Правда, довольно неудобным, любителем выпить, нередко лгуном с вульгарными манерами, окружившим себя сомнительными людьми, мало симпатичным широким кругам на Западе, которые всегда предпочитали и будут предпочитать ему Горбачева, – склонным решать внутренние вопросы, стуча кулаком по столу, а когда этого мало – стреляя из пушек, безжалостно уничтожая своих же граждан в Чечне, и достаточно осторожным, чтобы не брать на себя ответственность и всю ее переложить на плечи кого-нибудь из приближения. Но он безупречно блюдет интересы Запада, а этого более чем достаточно, чтобы там закрыли глаза на все его недостатки.

Остается доказать две главные теоремы: действительно ли то, что интересы, которые Борис Ельцин, как ему кажется, защищает, отвечают интересам Запада (чьим конкретно и как долго это будет продолжаться?), и совпадают ли интересы Америки и Запада в целом с интересами России и русских? Да, теоремы еще следует доказать, поскольку никто еще не позаботился сделать это. Если только не считать доказательством простое и очевидное утверждение, что конкретная модель экономической, культурной и военной самоликвидации, осуществленной в России за период с 1992 по 1996 годы, – это окончательное решение ее вековых проблем. В чем многие русские, к сожалению (как считают многие западные лидеры), сомневаются. Даже Александр Солженицын – а уж он-то Россию знает – говорил, что она избрала в эти годы «худший из всех возможных путей выхода из коммунизма». Впрочем, есть основания полагать, как мы увидим далее, что Борис Ельцин скорее всего преследовал собственные амбициозные интересы, побуждаемый жаждой власти, реванша (в отношении Горбачева и своего же прошлого), нежели интересы своей страны. И что он без колебаний принял поддержку Соединенных Штатов (и той части Запада, которая преследовала те же цели), когда убедился, что это единственный способ претворить в жизнь свои личные устремления.

Нельзя также исключить, что в Вашингтоне действительно думали, будто таково единственно «правильное», «нравственное» решение проблемы советского коммунизма. Проблемы, которая слишком долго тревожила и страшила людей, чтобы не возникло желания при первой же возможности покончить с ней одним ударом. Но это значит не управлять, а мстить. Не искать «справедливых» или «нравственных» решений– единственно, впрочем, способных продлиться во времени, – а навязывать другим народам собственные правила и образ жизни. И нельзя исключить, что невысокая политическая культура бывшего партийного функционера Бориса Ельцина и его советников – Геннадия Бурбулиса, Сергея Шахрая, Михаила Полторанина и Владимира Шумейко – породила их уверенность, будто нужно разрушить все – и коммунизм и государство, – чтобы безоговорочно победила идея «Империи добра». Возможно, так оно и было. Только не следует принимать невысокую политическую культуру за проницательность государственных мужей. К несчастью, многие из них совершенно не разбирались в капиталистической экономике и свободном рынке, и уж тем более не были в курсе последних дискуссий на эту тему, проходивших на Западе: на основании своих ограниченных знаний они не были в состоянии в них разобраться.