Ознакомительная версия.
В свою очередь, традиционалисты (большинство ученых-между-народников) акцентировали внимание на роли и значимости таких детерминант внешней политики, как массовые и групповые ценности конкретных государств, стереотипы мышления разных слоев населения, особенности поведения политиков и т. д. Для исследований они использовали традиционные методы – историко-описательный и интуитивно-логический.
В условиях становления полицентрического мироустройства набирает силу тенденция к синтезу противоположных до недавнего времени направлений международно-политической теории – реализма (с его акцентом на силе и проблемах безопасности) и идеализма (с его акцентом на этических основаниях политики). Проявление этой тенденции – концепция «гуманитарного вмешательства», согласно которой для защиты прав и свобод человека возможно использование принудительных мер против недемократических режимов, включая вооруженную интервенцию и глобальные экономические санкции. Такая позиция основывается на том обстоятельстве, что основные принципы международного права – нерушимость государственных границ и обеспечение прав человека – все чаще вступают в противоречие друг с другом.
Концепция «гуманитарного вмешательства » была реализована странами Запада в Боснии (1996) и Косово (1999). В рамках провозглашенной Соединенными Штатами стратегии глобального лидерства гуманитарный интервенционизм может стать важнейшим инструментом реализации геополитических и геоэкономических интересов сверхдержавы, формирования благоприятных для нее военно-политических балансов и укрепления позиций на международной арене.
С учетом реалий последних десятилетий можно утверждать, что мировая политика находится на таком переходном этапе, когда завершается чередование периодов доминирования идеализма и реализма и на авансцену выходит сложное сочетание элементов обоих направлений, в рамках которого будут совмещаться акцент на силе и безопасности с проблематикой морали и прав человека.
Видное место в идейном арсенале политической элиты США занимает концепция «умной силы» (smart power), над созданием которой работала двухпартийная комиссия «Армитиджа-Ная». Создатели концепции определяют «умную силу» как разумное сочетание «мягкой» и «жесткой силы», исходят из признания необходимости решать актуальные проблемы в режиме диалога с мировым сообществом, руководствуясь прагматизмом, а не идеологемами.
Стремительное и кардинальное изменение мира нередко вынуждает политическое руководство действовать наугад, не опираясь на научный анализ происходящих сдвигов и прогноз их последствий. Основные направления внешнеполитической мысли не всегда способны предложить адекватное видение как нынешних, так и будущих мировых процессов.
23.3. Марксизм и неомарксизм
Классический марксизм исходил из неизбежности классовой борьбы и революции с целью ликвидации господства капитала, утверждения социальной справедливости во всемирном масштабе. Победа пролетариата должна превратить человечество в единую общность без классовых различий и национальных границ, обеспечив тем самым возможность искоренения войн, достижения вечного мира. Марксистское понимание проблем мировой политики и международных отношений основывалось на экономическом детерминизме, согласно которому формирование мирового рынка определяет глобальный характер социального конфликта и последующих изменений в системе международных отношений.
Ленинизм как радикальная версия марксизма исходил из идеи о разновременности перехода различных стран к социализму и неизбежности длительного периода соперничества двух мировых систем, которое может принимать характер военных столкновений. По мысли В. И. Ленина, достижения и опыт социализма в экономической, социальной и культурной сферах, проводимая им «политика мирного сосуществования » стимулируют всемирный процесс становления коммунистической цивилизации.
В методологическом плане позиция В. И. Ленина по проблеме мирного сосуществования базировалась на формационном подходе к истории с характерным для него упрощенным представлением об однолинейности процесса смены общественных формаций как результата взаимодействия производительных сил и производственных отношений. Вплоть до второй половины 1980-х гг. этот подход при всех модификациях оставался доминантой советской внешней политики.
В отличие от теоретических школ политического реализма и идеализма приверженцы марксистской парадигмы в теории международных отношений считают, что эти отношения имеют прежде всего эксплуататорский характер и должны быть преобразованы на основе норм нравственности и справедливости. Предпочтение, которое сторонники различных версий марксизма отдают экономическим аспектам международных процессов, сближает их взгляды с неолиберальной теорией комплексной взаимозависимости.
Заметный вклад в исследование международных отношений второй половины XX в. внес неомарксизм , распространившийся в 1950-1960-х гг. в значительной степени из-за разочарования в опыте «реального социализма». В работах неомарксистов ключевым элементом международной системы (согласно их терминологии, «мир-системы») выступают отношения собственности.
Наиболее известные представители этого направления – Иммануил Валлерстайн, Андре Франк, Самир Амин – разрабатывают проблематику экономического неравенства и зависимости в современном мире, социальной дифференциации населения, прежде всего по оси «богатый Север – бедный Юг». Расслоение мирового сообщества на три части – процветающий центр («ядро»), архаичную периферию и полупериферию, – по их мнению, служит главной причиной нестабильности в международных отношениях и источником потенциальных конфликтов. Преодоление этой системы неравенства зависит, прежде всего, от готовности и способности народов периферии консолидировать свои усилия для борьбы против монополий центра за социальную справедливость и перераспределение богатства.
Россия рассматривается И. Валлерстайном как полупериферийное государство, которое, несмотря на все попытки его реформировать, не сумело войти в состав ядра «мир-системы», но избежало участи периферийных стран, ставших колониальными придатками наиболее развитых государств. По его мнению, с геополитическим положением и военной мощью России не смогут не считаться другие государства.
Будущее человечества видится И. Валлерстайну в алармистском духе – как возможность прямых нападений государств маргинализированного Юга на страны «богатого» Севера, ведение захватнических войн с применением ядерного оружия между государствами Юга, нестабильность внутри ядра «мир-системы». Главной же угрозой ядру «мир-системы» И. Валлерстайн считает массовые миграции населения Юга на Север, которые приведут к разнообразным деструктивным последствиям.
Очевидный недостаток миросистемного подхода – упрощенная интерпретация современных геополитических реалий лишь по оси «богатство-бедность». Не принимается во внимание культурно-цивилизационное многообразие человечества.
Версиями неомарксизма являются «теория зависимости » (Р. Пребиш) и теория «структурного неравенства » (И. Галтунг). Согласно первой из них, благополучие экономически развитых стран основано на эксплуатации ресурсов отсталых стран и неэквивалентном обмене между богатыми и бедными государствами. Теория «структурного неравенства» усматривает причины межнациональных конфликтов в неравном положении одних и тех же государств в различных типах международных структур (экономической, политической, военной и т. п.).
Для наглядности сведем все вышеперечисленные теории в таблицы (см. табл. 23.1 и 23.2).
Таблица 23.1. Позиции реализма, либерализма и марксизма в теории международных отношений и содержание полемики между ними
Таблица 23.2. Позиции неореализма, неолиберализма и неомарксизма в теории международных отношений и содержание полемики между ними
Источник: Цыганков П. А. Теория международных отношений. М.: Гардарики, 2006. С. 116, 155
23.4. Отечественные подходы к исследованию мировой политики
Если на Западе в изучении мировой политики отчетливо просматриваются мировоззренческие направления и школы, то для отечественных исследований в этой области характерны нерасчлененность международно-политической теории, отсутствие объективных критериев для выделения парадигм анализа. Отмечается широкий разброс мнений по ключевым проблемам мировой политики, который обусловлен личными вкусами, предпочтениями или политическими симпатиями ученых. Такое состояние российских исследований во многом объясняется непродолжительностью процесса формирования отечественной международно-политической науки.
Ознакомительная версия.
