Норвежец Н.П. Гледич не без основания размышляет о том, что «коллапс советской системы и окончание «холодной войны» бросают серьезную тень сомнений на способность современных теоретических усилий предвидеть заглавные перемены в международных отношениях»492. По мнению Д. Ланге, «в каждом из нас работает своего рода запрограммированный рефлекс Павлова, своеобразная органическая реакция, а не подлинно интеллектуальная оценка окончания холодной войны. К несчастью, популистский взгляд на наше недавнее прошлое отличается той же рефлексивностью. Господствуют стереотипы. Холодная война закончилась, «когда капитализм восторжествовал над коммунизмом». «Безбожный атеистический коммунизм растаял в теплых ладонях Божьей милости». «Энергия Запада поставила советскую экономику на колени…» — мы еще живем в примитивном черно-белом мире»493. Дж. Л. Геддис признает слабость и неадекватность теорий международных отношений, никоим образом не сумевших предсказать окончания холодной войны.
Венгр Э. Ханкис утверждает, что, будь жив сам великий Макс Вебер, и он подождал бы, как минимум, десять лет и только потом написал бы книгу в тысячу страниц. Нет сомнения в том, что такие книги еще появятся — мы находимся на ранней стадии осмысления. Грядущие объяснения будут более сложными.
Почему так быстро исчезла вторая в мире держава, что подкосило ее внутреннюю силу, обрекло на распад? Несколько лет после распада СССР и российская и западная историография словно в шоке буквально молчала по этому поводу, ограничиваясь абсорбцией мемуаров (чрезвычайно импрессионистских, поверхностных, неглубоких) и журналистских впечатлений, таких как получившая Пулитцеровскую премию книга Д. Ремника «Мавзолей Ленина» (не более чем сборник банальностей).
Но постепенно сложилось несколько стереотипов подхода к проблеме и мы их обозначим.
Перенапряжение в гонке вооружений
Президенты Р.Рейган и Дж. Буш вольно или невольно возглавили ту школу историографии, которая увидела искомую причину в неспособности СССР быть на равных с США в гонке стратегических вооружений. СССР не мог более расходовать на военные нужды 40 % своих исследовательских работ и до 28 % внутреннего валового продукта. Равно как и размещать наравне с американцами ракеты средней дальности в Европе494.
Когда Рейгана спросили, о величайшем достижении его президентства, он ответил: «Я выиграл холодную войну»495. Во время президентских дебатов 1992 г. Буш утверждал, что «мы не согласились с мнением группы лиц, требовавших замораживания ядерной гонки. Президент Рейган сказал этой группе нет, мира можно добиться только за счет увеличения нашей мощи. И это сработало». В результате, не увидев позитивных перспектив в соперничестве с непревзойденной экономической и военной машиной США, «советским лидерам ничего не оставалось, кроме как отвергнуть коммунизм и согласиться на распад империи»496.
Когда президент Буш объяснял крушение Советского Союза, то он обращался прежде всего к тому тезису, что «советский коммунизм не смог соревноваться на равных с системой свободного предпринимательства… Его правителям было губительно рассказывать своему народу правду о нас… Неверно говорить, что Советский Союз проиграл холодную войну, правильнее будет сказать, что западные демократии выиграли ее»497.О решающем значении гонки вооружений писал министр обороны К.Уайнбергер: «Наша воля расходовать больше и укреплять арсенал вооружений произвела необходимое впечатление на умы советских лидеров… Борьба за мир достигла своего результата»498.
Бывший министр обороны и глава ЦРУ Дж. Шлесинджер назвал окончание холодной войны «моментом триумфа Соединенных Штатов — триумфа предвидения, национальной решимости и твердости, проявленных на протяжении 40 лет»499. Сенатор X. Ваффорд считал причиной американской победы в холодной войне решимость «конгресса и большинства американцев израсходовать триллионы долларов на системы ядерного сдерживания, огромные конвенциональные вооруженные силы, расквартированные по всему миру, и субсидирование глобальной сети союзных государств»500. Во время предвыборной кампании 1992 г. ни один из соперников Дж. Буша-ст. не осмелился поставить под сомнение его интерпретацию победы США в холодной войне. Это молчание специалистов и средств массовой информации несомненно имело подтверждающий официальную версию эффект. Не возникло никаких дебатов, смысл чего был ясен: именно политика Рейгана-Буша привела к крушению коммунизма501.
Ведущий республиканец в сенатском комитете по международным делам — сенатор Р. Лугар абсолютно уверен в правоте этой точки зрения: «Рональд Рейган выступил за увеличение военных ассигнований и за расширение военных исследований, включая Стратегическую оборонную инициативу. Эти программы оказались основой достижения Рейганом поразительных внешнеполитических целей, таких как откат коммунизма советского образца, переговоры об уничтожении ракет среднего радиуса действия в Европе и сокрушение берлинской стены… Достижение целей Рейгана продемонстрировало неопровержимую мудрость его политики»502. Этого же объяснения придерживается длинный список правых, бывших деятелей рейгановской администрации, таких как К. Уайнбергер и Р. Перл. Той же точки зрения придерживается идеолог правых И. Кристол и известный обозреватель того же лагеря Дж. Вилл.
Слегка меняя оттенок, прежний главный редактор «Форин Афферс» УХайленд утверждает, что Горбачев поддался давлению западных военных инициатив на фоне делегитимации советской системы, дискредитированной гласностью503. Как и президент Картер до него, Р.Рейган интенсифицировал западную политику в отношении СССР и добился ожидаемых результатов.
Собственно говоря, такое видение является продолжением долговременного стратегического замысла Г. Трумэна: «России следует показать железный кулак»504. Американцы так и поступали на протяжении сорока с лишним лег. Решающее испытание пришлось на 80-е гг., когда к власти на Западе пришли более склонные к самоутверждению лидеры — М. Тэтчер (1979), Р. Рейган (1981), Г. Коль (1982). Теперь надежды Москвы на мир с Западом ослабли окончательно, и напряжение жесткого соревнования стало более ощутимым. Речь шла о победе или поражении в самой большой идеологической войне двадцатого века. К приходу Горбачева «Соединенные Штаты ясно показали Советскому Союзу свою приверженность делу соревнования — и победы в гонке вооружений. Рейган обращался с Советским Союзом как с «империей зла», и его администрация была гораздо более убеждена в правильности своей антикоммунистической политики, чем администрации Никсона и Форда в 1970-х годах»505.
В результате Рейган выдвинул такие дорогостоящие инициативы, как создание оборонных систем в космосе (1983) — СОИ, стоимость которой была велика даже для огромной экономики Америки. Часть советского руководства представила отставание в этой сфере чрезвычайно опасным и у американцев появился необходимый им крючок Возможно, СОИ и явилась той соломинкой, которая сокрушила спину верблюда (так считает, к примеру, Д. Эллман). Ирония истории заключается в том, что СССР имел в космосе более совершенные системы. В августе 1993 г. администрация Клинтона не сочла нужным скрывать, что первые результаты реализации Стратегической оборонной инициативы были просто сфабрикованы. Но важен результат. Интенсификация военно-промышленного соревнования наложилась на тот факт, что в целом западная экономика в 80-е годы сделала очевидный шаг вперед после очевидных сложностей 70-х годов. Коммунистическим идеологам стало многократно труднее провозглашать превосходство социализма. «Рональд Рейган выиграл холодную войну, показав свою твердость… Четыре года жесткой политики Рейгана произвели необходимое коренное изменение в сознании советского руководства»506.
Согласно анализу Бжезинского, Советский Союз стал подаваться, когда США резко восстали против размещения ракет среднего радиуса действия СС-20, противопоставив Советскому Союзу свою программу размещения «Першингов-2». «Массивное американское военное строительство в начале 1980-х плюс выдвижение Стратегической оборонной инициативы шокировали Советы и привели к напряжению их ресурсы»507. В Кремле, считает Бжезинский, знали, что в середине десятилетия СССР будет уже неспособен выдержать соревнование. Именно поэтому пришедший к власти в 1985 г. М.С. Горбачев «с величайшим желанием ухватился за оливковую ветвь, протянутую ему администрацией Рейгана, в надежде ослабить давление гонки вооружений»508.
Этот «триумфалистский» подход Лугара, Уайнбергера, Бжезинского и прочих дал Ф. Фукуяме основания для преждевременного вывода о «конце истории». Но как рейгановской политикой можно объяснить выбор именно Горбачева Генеральным секретарем ЦК КПСС? Почему новый генсек подорвал собственную политическую базу и привел к власти собственного противника? Как была сокрушена вторая экономика мира?
