— Господин посол, неужели вы продолжаете верить в возможность достижения согласия в мире, несмотря на то что сейчас происходит в нашей стране?
Я ответил:
— Да, я хотел бы верить в такую возможность.
Липпман и те, чьи интересы он выражал, вовсе не скрывали, что направленность будущего военного блока, за создание которого так ратовали в Вашингтоне, должна быть антисоветской. Эти люди удивительно быстро стали забывать свои собственные заявления, сделанные в годы войны, о том, что героическое сопротивление
Красной Армии и ее последующие победы отвечали интересам и стран западного мира.
В администрации президента Трумэна активным генератором идей в пользу создания военного блока являлся Дин Ачесон, занимавший сначала пост заместителя государственного секретаря, а затем и государственного секретаря США (1949–1953 гг.). Он много потрудился для подведения своего рода теоретического фундамента под планы сторонников «холодной войны». Его почерк просматривался и в «доктрине Трумэна», и в «плане Маршалла».
Методично и упорно Ачесон делал все от него зависящее для того, чтобы любой ценой довести до конца дело создания блока НАТО. Найти соучастников ему не составляло большого труда. Просто требовалось посодействовать тому, чтобы администрация отвалила солидный куш долларов тем, кто в порядке соревнования представит наиболее далеко идущий с точки зрения интересов реакции план рождения этого агрессивного образования. В США принято привлекать по соглашению научные учреждения к разработке той или иной внешнеполитической проблемы для официального Вашингтона.
В годы войны Ачесон, несмотря на то что являлся заместителем государственного секретаря США и занимался важными вопросами экономических отношений с иностранными государствами, заметной роли в политике не играл. Во всяком случае, в то время он не считался политической фигурой крупного калибра.
Он стал быстро набирать силу, когда во внешней политике США произошел поворот от сотрудничества с СССР к открытой вражде и военным приготовлениям, направленным против него и стран народной демократии. Именно в эти годы Ачесон очутился в кресле государственного секретаря. Создание Североатлантического союза явилось для него как бы пиком политической карьеры.
Однако время показало, что страницы политической биографии Ачесона отнюдь не способствовали закреплению его имени в памяти американцев. Когда встречаешься с современными политическими деятелями и дипломатами США, не говоря уже о представителях других стран, и спрашиваешь их, знают ли они что-либо об Ачесоне, то немногие дают положительный ответ. Иногда, правда, кто-нибудь восклицает:
— Ах да, это тот Ачесон, который приложил руку к созданию НАТО!
И лишь дипломаты, которые по долгу службы должны знать, хотя бы в общих чертах, историю создания Североатлантического блока, могут добавить кое-что к характеристике этого деятеля.
На наших встречах Ачесон внешне всегда держался корректно. Складывалось впечатление, что перед вами находится английский аристократ, выросший на американской земле. Кстати, он родился в типичном англосаксонском районе США — Новой Англии.
Поначалу Ачесон позволял себе делать реверансы по адресу Советского Союза. Но они касались вопросов, не имеющих принципиального характера. Так случилось, например, в период работы сессии Совета ЮНРРА (Администрация помощи и восстановления Объединенных Наций), проходившей в ноябре 1943 года в Атлантик-сити. Мне было поручено представлять на ней Советский Союз до приезда из Москвы специально назначенной для этой цели делегации. Ачесон тогда представлял США в Совете ЮНРРА.
Одним из наиболее ярких проявлений возраставшей агрессивности политики США на международной арене явилась война в Корее. СССР, последовательно действовавший в интересах поддержания международной безопасности, обеспечения надежного мира, с самого начала выступил за прекращение этой войны, решительно осудил агрессию США против корейского народа. 4 июля 1950 года по поручению Советского правительства я сделал заявление об американской вооруженной интервенции в Корее. В нем говорилось, что «правительство Соединенных Штатов Америки совершило враждебный акт против мира и на него ложится ответственность за последствия предпринятой им вооруженной агрессии».
Моральная и материальная помощь СССР послужила одним из существенных факторов поддержки КНДР и справедливого дела освободительной борьбы ее народа, с честью выдержавшего тяжелые испытания войны. СССР сыграл важную роль, содействуя началу переговоров о перемирии в Корее, а затем и достижению такого перемирия (1953 г.).
Вместе с тем по вине Вашингтона и поддерживаемых им марионеточных властей в Сеуле положение на Корейском полуострове до сих пор не нормализовано, что, разумеется, не придает стабильности обстановке на Дальнем Востоке. Подходящую основу для урегулирования данной проблемы составляют предложения Корейской Народно-Демократической Республики, предусматривающие вывод американских войск из Южной Кореи, создание условий для объединения страны мирными средствами, без вмешательства извне. Советский Союз солидарен с такой позицией и поддерживает ее.
Следует отметить и тот важный факт, что СССР во многом способствовал подписанию Женевских соглашений по Индокитаю (1954 г.), которые положили конец кровопролитной войне, развязанной Францией против народов этого района.
В конце 1956 года внешние силы, опираясь на внутреннюю контрреволюцию, спровоцировали мятеж в Венгрии с целью восстановления в этой стране довоенных порядков, отрыва ее от социалистического содружества. Мятеж потерпел крах. Страны социализма дали всем понять, что они в состоянии постоять за себя.
Эти, равно как и другие подобные, акции получили должный отпор. Активный вклад в организацию такого отпора внес своей политикой Советский Союз.
Трумэна, который был наряду с Черчиллем инициатором политики «холодной войны», сменил на президентском посту Дуайт Эйзенхауэр.
Что можно сказать об этом американском деятеле?
Времена крупных исторических событий, связанных, как правило, с социальными потрясениями, войнами, изобилуют случаями, когда на первом плане государственной и общественной жизни стран появляются люди, до этого считавшиеся вообще малозаметными. Примером такого рода является «взлет» Эйзенхауэра. За немногие годы он проделал путь от почти неизвестного в начале второй мировой войны офицера-штабиста до верховного главнокомандующего экспедиционными силами союзников в Западной Европе (1943 г.), а впоследствии и до президента США (1953–1961 гг.).
Дело было не только и даже не столько в личных качествах Эйзенхауэра. Особым блеском они не отличались. Все произошло во многом из-за стечения обстоятельств. Со вступлением США в войну администрации Рузвельта пришлось в спешном порядке решать вопросы, связанные с кадрами высшего звена руководства американскими войсками.
Это и способствовало быстрому продвижению Эйзенхауэра по службе. На него пал выбор и тогда, когда потребовалось выдвинуть на должность главнокомандующего союзными войсками западных держав американского генерала, который хорошо знал штабную работу и умел ладить с людьми. Упорно поговаривали в то время в американской столице о том, что назначение на этот пост Эйзенхауэра — выходца из семьи немецкого эмигранта, осевшего в США, — имеет в конкретных условиях того времени скорее положительные, чем отрицательные стороны: то, что он знает характер, привычки и специфические черты немца, может быть полезным и на поле сражения, и вне его.
После назначения Эйзенхауэр посетил советское посольство в Вашингтоне. Мы считали этот визит показателем доброжелательности по отношению к нам, и генерал нанес его, несомненно, по инициативе Рузвельта.
Нет нужды повторять то, что уже сказано или написано об Эйзенхауэре как военачальнике или государственном деятеле. Хотел бы лишь привести некоторые факты — в том виде, в каком они отложились у меня в памяти, — из его политической биогра-. фии и из личных встреч с ним.
Победа над фашистской Германией, безусловно, оставила свой след в сознании Эйзенхауэра. Он не скрывал восхищения блестящими военными операциями, спланированными и осуществленными советским командованием. Эйзенхауэр много хорошего говорил о Сталине, тепло вспоминал встречи с ним во время визита в Москву в 1945 году. Высоко он, американец, оценил награждение его советскими орденами — Победы и Суворова I степени.
После окончания войны Эйзенхауэр сделал не одно заявление о необходимости и возможности для США и СССР жить в мире. Так, на пресс-конференции в Детройте в 1946 году он высказался в пользу достижения взаимопонимания между двумя странами и развития личных контактов между их руководителями.
