Близнецы регулируют, чтобы квалифицированное большинство в парламенте непременно было у ТТРЧ — Товарищество Тайно Разбогатевших Чиновников под легальным названием «Единая Лапута». На вопрос Гулливера, чем занимается ТТРЧ, его члены полушепотом отвечают: «Воруем с позволения Близнецов. И об их карманах не забываем. Так и живем в Единстве». Губернаторы и мэры сами приписаны к товариществу, а кроме того получают задания с летучего острова: сколько процентов голосов они должны отписать «Единой Лапуте». Выборы, конечно, проходят, но только для вида, для потехи тандема. Другие затеи ему приелись давно. Как голосуют граждане и какой получается результат— разница между вином и мочой.
Чиновники в губерниях строго выполняют задания ареопага, иначе их погонят по одному месту метелкой. А это большие потери. Каждый мэр или губернатор заплатил за свою должность серьезные деньги обитателям летучего острова, и отбить их намерен стократно.
Была у чиновников очень грамотная идея, чтобы «Единая Лапута» получала на каждых выборах 120 процентов голосов. Она трансформирует в законы желания и замыслы сиамских близнецов, тем самым подтверждалась бы всякий раз сверхгениальность тандема. Но ареопаг заморского пиратского государства, которому предшественник близнецов подчинил добровольно свою страну и с которым сами братья, сросшиеся карманами, согласовывают каждый свой шаг, запретил. Пираты любят играть в демократию, даже грабят и убивают с веселыми криками: «Мы несем вам свободу!» Они сказали, что для приличия парламент надо разбавлять небольшой группкой беззубых фрондеров. Погоды там фрондеры не делают, зато всюду говорят, не переставая, о равных возможностях всех разнообразных товариществ. И даже оппозиции.
Оппозицию сиамские близнецы делят на системную и внесистемную. Внесистемная — это известные лапутяне с острыми зубами. Их держат в холодных загонах вместе с плебсом. А те, кто выдрал себе зубы по собственной воле и подпилил язык, становятся системной оппозицией. Их иногда подпускают к системе. Системой здесь зовут корыто с добротной пищей, которую делят между активными восхвалителями близнецов.
Обустройством страны в Лапуте не занимаются с давних пор. Все ветшает, всюду трущобы. За эти трущобы тандем с друзьями приморского города заставляет граждан платить с каждым месяцем больше и больше — нужны деньги на строительство себе новых дворцов, на прислугу, на многочисленную охрану, на ненасытных любовниц.
И губернаторы с мэрами за ними тянутся изо всех сил. Тоже дворцы, прислуга... Тоже ключи от подземных хранилищ, до коих не дошли пока руки тандема. Тоже реформы хоть и на местном уровне, но с плотным туманом. Поскольку заниматься своей работой, то есть обслуживать лапутян, у чиновников стало считаться дурным тоном, а свободного времени навалом, градоначальники с губернаторами ударились в изобретательство. За это их называют учеными, академиками. И даже к названию страны предлагают добавить новое имя: Лапута-Большая Академия. Одни губернаторы — академики придумывают, как загрязнять воду отходами жизнедеятельности ареопага, другие — как очищать ее при помощи верхнего белья спикера нижней палаты парламента.
Наиболее плодовитым среди изобретателей-академиков считается мэр столичного города. Он ходит в кожаной кепке, в которую встроено что-то вроде антенны для ловли идей. Как только чья-то идея коснулась антенны, он торопится к себе в кабинет составлять заявку на изобретение. Правда, это связано с немалым риском для здоровья. Потому что бежать приходится по улицам, которые постоянно проваливаются, и по руинам домов.
Одни считают самым удачным изобретением академика-мэра улей с новой формой летка-отверстия, куда пчелы должны заползать не передом, а задом. Очень эстетично: так удаляются в глубинку сцены артисты от благодарной публики. Другие отдают предпочтение революционному открытию мэра при выпечке расстегаев и пирожков. У пирожка-ретрограда «всего шесть защипов», а изобретатель увеличил их «до восьми».
А еще...
Извините, читатель, я немного увлекся. Эту часть рассказа Гулливера Свифт, по всей видимости, сократил в романе при его редактировании. («Эта книга вышла бы, по крайне мере, в два раза объемистее, если б я не взял на себя смелость выкинуть бесчисленное множество страниц». — Дж.Свифт «Путешествия Гулливера»). Нетерпеливая публика всегда хочет добраться до финала скорее, а переходный период реформ интересует ее меньше всего. И чтобы не занимать у массового читателя драгоценное время, опытный романист переместил своего героя в Лапуту уже реформированную сиамскими близнецами. Где Гулливер после долгого перерыва пообщался с изобретателями Большой Академии.
Результаты диковинного устройства власти и проведенных ею уникальных реформ определили, а точнее продиктовали тематику исследовательских работ.
Первый посттандемский изобретатель, с которым встретился герой Свифта, «восемь лет разрабатывал проект извлечения из огурцов солнечных лучей». Для обогрева помещений. Гулливер правда не сказал, что Лапута была вынуждена этим заняться после радикальной реформы единой энергетической системы. Но внимательному читателю все понятно без лишних слов. Зато Гулливер уточнил, что огурцы «были очень дороги». За годы правления сиамских близнецов импортировать стали даже капусту и огурцы. Потому что в стране успешно осуществлялся «один из двух великих замыслов — обсеменение полей мякиной».
Рассказчик поведал нам, как обстановка вынудила лапутян начать «пахать землю свиньями» и выводить «породу голых овец» — из-за отсутствия металла на плуги и ножницы. И, наконец, путешественнику представили самого авторитетного изобретателя (не бывшего ли мэра столичного города?): «он занимался превращением человеческих экскрементов в те питательные вещества, из которых они образовались». (Все цитаты из романа Дж. Свифта «Путешествия Гулливера»). Голод не тетка: куда толкали народ реформами-растащиловками, там оказались и сами.
3Владимир Путин в кабине военного самолета. Владимир Путин в подводной лодке. Владимир Путин на палубе крейсера — в тельняшке и морской пилотке. Указывает, как надо расправляться с врагом. Крутой мачо, надежный защитник отечества. Эти кадры центральное телевидение без устали крутило днями и вечерами. Образ смелого заступника нации должен был впечататься в сознание каждого, особенно людям с погонами. Впечатался? Считают ли армейцы своего главноначальника примером для подражания?
О всех судить не берусь, сошлюсь на тех, с кем много приходилось общаться. За Путиным, признавались мне знакомые командиры, в офицерских кругах стойко закрепилась кличка «Маршал Петен». Я-то вначале подумал, что родилось это из-за созвучия фамилий столь, казалось бы, непохожих политиков. Но ребята хорошо образованные, учились еще в советское время, сказали: нет, в кличке не схожесть фамилий, а историческая параллель. Пусть и не стопроцентно точная.
Напомню, в июле 40-го года Анри Петен согласился стать марионеткой фашистских оккупантов, был ими провозглашен «главой Французского государства» и наделен диктаторскими полномочиями. Он призвал нацию сотрудничать с Гитлером, пресекал любые попытки сопротивления, разоружая отряды. Вдвоем с премьером-напарником Пьером Ловалем маршал Петен организовывал облавы и обеспечил принудительную отправку в Германию 750 тысяч французских рабочих. В 45-м Верховный суд приговорил Петена к расстрелу, но генерал де Голль учел заслуги маршала в Первую мировую войну (победа над немцами под Верденом) и заменил расстрел на пожизненное заключение. Напарник по тандему Пьер Ловаль скрывался от гнева народа в Испании, затем в Австрии, однако был пойман, осужден и расстрелян.
Сравнение казалось натянутым: не маловато ли правды заложено под него? Но это точка зрения постороннего, неинформированного человека. А у военных, поживших в окопах и познавших предательство Кремля, полный охват проблемы, свои резоны. Нам, гражданским, полезно прислушиваться к этим резонам и чаще задаваться вопросом: а делает ли что-то нынешняя власть для укрепления безопасности страны от внешних угроз или настырно продолжает вести «вышистскую» капитулянтскую политику Ельцина. Потому что когда начнет звонить колокол, то есть падать бомбы на голову неприкрытой России, он будет звонить по нам с вами, по нашим братьям, сестрам и детям.
Подстегивание ратификации Договора СНВ-2 и провоцирование Великого Исхода из Армии офицеров, о чем уже говорилось, не было спонтанным движением Путина. Как показало время, это явилось только началом продуманных многоходовок, большой двойной игры со своей страной. Каждый новый шаг Владимира Владимировича все больше высвечивает его политическое лицо.
