Основным видом военных действий Фрунзе считал наступление, но одновременно подчеркивал важность обороны, которая должна носить активный характер и создавать условия для перехода в наступление. Огромная роль в будущей войне, утверждал Фрунзе, будет принадлежать тылу, поэтому крайне важно не упускать подготовки тыла страны как основы оборонной мощи Советского государства.
Еще одной стороной будущей войны, которая обязательно проявится, Фрунзе считал ее маневренный и активный характер (как в Гражданской войне), а также то, что в ней будут применяться технические средства в еще больших размерах, чем в Первой мировой войне: «Для достижения победы воюющие стороны будут бросать в бой все последние достижения науки и техники. Не исключены в будущей войне и элементы позиционности, прорыва сильно укрепленных полос обороны противника. И здесь опыт Первой мировой будет необходим».
Огромное внимание Фрунзе уделял танкам и авиации. Еще в 1921 году он поставил вопрос о необходимости развертывания в нашей стране танкостроения: «…хотя бы в ущерб и за счет других родов оружия». Роль военной авиации Фрунзе также считал огромной: «…при самой скромной оценке воздушного флота его значение будет решающим. Всякое государство, которое не будет обладать воздухофлотом, будет обречено на поражение».
При этом Фрунзе резко выступал против фетишизации техники. Важна не техника сама по себе, а люди, от которых зависит успех ее применения. И потому главная задача бойцов и командиров — учиться владеть техникой: «Только этим мы добьемся побед «малой кровью», с наименьшими жертвами».
В январе 1925 года Фрунзе был назначен председателем Реввоенсовета республики вместо Троцкого.
Возглавив РВС, Фрунзе активно продолжил шедшую ни шатко ни валко военную реформу, известную как военная реформа 1924–1925 годов. Среди ее первоочередных задач значились: резкое сокращение вооруженных сил с 5 млн человек до 500 тыс. (тогда территория Российской республики была много меньше, и этого количественного состава Вооруженных сил хватало для ее защиты), резкое сокращение центрального военного аппарата (прежде всего, за счет сторонников Троцкого), сокращение Реввоенсовета, Генштаба, Наркомата по военным и морским делам.
Кроме того, была проведена в жизнь смешанная система строительства армии; была создана более четкая система снабжения Вооруженных Сил; разработана и введена новая организационно-штатная структура частей и соединений; перестроена система подготовки командных кадров; разработаны и введены новые уставы и наставления.
Эту огромную практическую организационную работу, сулившую большие результаты, прервала неожиданная и в какой-то мере загадочная смерть Фрунзе. Он скончался во время операции язвы желудка, и почти сразу же в его смерти был обвинен Сталин.
Мы уже говорили, что с точки зрения элитной конфигурации Фрунзе не был преданным сторонником Сталина, хотя всегда сохранял с ним неплохие отношения. Он считал себя — и был им — верным учеником В. И. Ленина. Однако важнее было другое — то, что Фрунзе был военным руководителем, причем очень крупным, открыто и непримиримо противостоявшим Троцкому. Для Сталина, ведшего идейную и политическую борьбу с Троцким, фактически переданную ему по наследству Лениным, Фрунзе был находкой, важнейшим союзником. Тогда как можно говорить о заинтересованности Сталина в смерти Фрунзе?
Если же отойти от элитных разногласий и попытаться оценить Фрунзе именно как военного теоретика и организатора, то следует сказать, что он не был просто удобной фигурой компромисса между двумя враждующими группировками военных, как это можно предположить. Фрунзе был самозначимой величиной, мощной творческой личностью, внесшей неоценимый теоретический и практический вклад на самом первом и самом важном этапе строительства армии Советской республики.
Более того, теоретические положения, внесенные Фрунзе в военное искусство той эпохи, получили полное подтверждение в годы Великой Отечественной войны. К тому, как формировались эти оперативные и организационные представления, мы и перейдем в следующей статье.
Разведка съездом, или Клеветники без дарованья
Испугавшись, «непримиримые оппозиционеры» бросаются уговаривать власть вернуться к ним, к благородным дельфинам, которые только одни и могут эту власть поддержать по-настоящему…
Юлия Крижанская, Андрей Сверчков
Антракт закончен, вернемся в зал. Где нам предстоит насладиться второй частью Марлезонского балета концерта сводного Белознаменного ансамбля креативных журналистов и блогеров, данного по случаю прошедшего 9 февраля Съезда родителей России, который собрала «Суть времени».
«Изюминкой» рецензируемого концерта стало как раз упорное игнорирование «Сути времени». Нет, ее, конечно, упоминали, и, конечно, негативно, но… Но и все. «Суть времени» называлась только тогда, когда нужно было как-то объяснить, почему Съезд родителей — это — о ужас! — не Съезд родителей. А съезд активистов «Сути времени» — организации, лидером которой является великий и ужасный С.Е.Кургинян. Конечно, очевидный факт, что, как и в любой организации, состоящей из взрослых людей, в «Сути времени» большинство — родители, как-то ускользнул от профессионально ничего, кроме себя, не видящего взгляда наших артистов. Как и тот факт, что приехавшие на Съезд активисты «Сути времени» представляли десятки тысяч тех родителей, которые подписали Обращения против внедрения ювенальных технологий и против новых стандартов в образовании и — внимание! — поручили «Сути времени» донести их до власти. Ну, не заметили они всего этого — и ладно. Дело в другом.
Казалось бы, все они пишут на околополитические темы (а значит, интересуются ими). И пишут о некотором политическом событии. На котором, по их же мнению, большинство присутствующих — это приехавшие из регионов представители некоего общественно-политического Движения. Интересно же должно быть: а что за движение, а чего оно хочет, а какие у него планы… Да ничего подобного! (А кто подумал, что ему было бы интересно, — тому должны с прискорбием сообщить, что не видать ему места в рядах креативного класса, и что нет в нем ничего благородно-европейского. Потому что по-настоящему креативные и бла-ародные дельфины не должны обращать внимания на какие-то там анчоусные движения.) Если судить по анализируемому нами корпусу текстов, «Сути времени» или не существует в природе, или она настолько мала, пассивна и молчалива, что ее невозможно заметить. То есть «Суть времени» как бы есть — ее же упоминают! — и, одновременно, как бы ее и нет, потому что этими глупыми упоминаниями все и ограничивается. А вот уже это — действительно, интересно.
Тут мы должны сделать небольшое и не лирическое отступление и рассказать кое-что из психологии. А именно — о некоторых способах психологической защиты, и в первую очередь — об отрицании. Как пишет Р. М. Грановская, «отрицание — это стремление избежать новой информации, не совместимой со сложившимися положительными представлениями о себе. Защита проявляется в игнорировании потенциально тревожной информации, уклонении от нее. Это как бы барьер, расположенный прямо на входе воспринимающей системы… внимание блокируется на стадии восприятия. Информация, противоречащая установкам личности, не принимается…
Примитивное отрицание— один из главных механизмов подавления страха, с помощью которого опасность как бы отодвигается и прекращает свое существование… Человека с отрицанием как ведущим механизмом защиты отличают эгоцентризм, внушаемость, самовнушаемость, артистические и художественные способности, отсутствие самокритики и богатая фантазия. В крайних проявлениях обнаруживается демонстративность поведения, а при патологии — истерия».
Не кажется ли вам, читатель, что в этом номере с «несуществующей» «Сутью времени» мы имеем дело с массовым проявлением «примитивного отрицания»? Вот и нам так кажется! Более того, мы находим, что выступающие в этом концерте «креаклы» как нельзя лучше подходят под описание людей «с отрицанием как ведущим механизмом защиты».
Судите сами, все в наличии: и эгоцентризм, и внушаемость, и отсутствие самокритики, и демонстративность поведения, и даже в некоторых случаях (не будем показывать пальцем) истерия, или, как минимум, истерические вопли. Например, «это, конечно, атас!» Ну, насчет «артистических и художественных способностей» как-то не сильно заметно… хотя назвали же они себя сами «креативным классом», чувствуют, наверное в себе какие-то способности. Ведь закатили же они нам этот дивный концерт, который все продолжается и продолжается… похоже, эта музыка будет вечной. Уже за одно это можно признать наличие этих самых способностей.
