88
Кн. Трубецкой объединяет все эти три понятия несколько суженным понятием украинской культуры.
Гетманщина, как известно, делилась на 10 полков-округов, охватывающих территорию всего двух позднейших губерний — Черниговской и Полтавской. Статистические данные, найденные А.М. Лазаревским, касаются лишь семи полков.
См. интересные «Очерки народной жизни Малороссии во второй половине XVII в.» Л. Левицкого в «Киевской Старине» 1901 г., где автор дает картины из судебной практики Полтавщииы в конце XVII в.
Известный Ф. Орлик сам сознавался, что, узнав впервые о замысле гетмана Мазепы и ошеломленный неожиданностью, он сначала подумал было, не открыть ли сразу замысел гетмана московскому правительству, но устрашился «ожесточи» московских порядков, при которых доносчику дается первый кнут.
Здесь приводится цитата из поэмы А. Мицкевича «Дзяд» (отрывок части III, «Смотр войска»):
Кадетский корпус дал дворянам он,
Дал штык ружью, настроил тюрем новых
Ввел менуэт на празднествах дворцовых,
Согнал на ассамблеи дев и жен.
На всех границах насажал дозорных,
Цепями запер гавани страны.
Ввел откуп винный, целый штат придворных,
Сенат, шпионов, паспорта, чины
Умыл, побрил, одел в мундир холопа,
Снабдил его ружьем, намуштровал -
И в удивленье ахнула Европа:
«Царь Петр Россию цивилизовал!»
(Перевод В.Левяка.) — прим. Ред.
Из воспоминаний Михайлова-Данилевского (1824 г.). — «Вестник Европы». 1900. кн. 10, с. 212.
Kohl I.G. Reisen im Innern von Ruusland. Die Ukraine. Dresden und Leipzig, 1811. S. 298–299.
Кн. Трубецкой оговаривается, что в выражения «верхняя» и «нижняя» не вкладывает никакого элемента оценки, считая, что оба этажа означают лишь две разные функции культуры.
Костомаров, Потебня, Антонович и Кистяковский писали также и на украинском языке, а Лесевич к Туган-Барановсквй издавали свои труды по-украински.
Статья Д И. Дорошенко написана в 1928 г. — Прим. ред.
А потому ту часть украинского народа, которая не удержалась в православии, мы считаем культурно и духовно изуродованной.
Насколько те и другие при этом были правы ила не правы — этого мы касаться не будем, точно так же, как не касаемся и политических соображений, игравших роль как у украинских, так и у московских руководящих кругов: ведь нас здесь интересует только историко-культурная сторона вопроса.
Даже наоборот, у меня прямо сказано, что различие это было «чрезвычайно глубоким».
Я оставляю здесь в стороне все то, что проф. Д.И. Дорошенко говорит о европеизации России при Петре. Что результаты этой европеизации были нехороши — это вам, евразийцам, известно лучше, чем кому бы то ни было. Причину этого ми видим, во-первых, в том, что та европейская культура, которую Петр пересаживал в Россию, сама страдала крупными недостатками, а во-вторых, в том, что самый процесс европеизации всегда и везде протекает так, как протекал он при Петре, и неминуемо ведет к духовному и нравственному одичанию. Европеизация есть как бы кривое зеркало европейской цивилизации. Зеркало, в котором все недостатки этой цивилизации особенно ясно видны. И конечно, «нечего на зеркало пенять, кола рожа крива»… Итак, если результаты европеизации были плохи, то иных результатов и быть не могло. А следовательно, нельзя из этого делать вывод, будто европеизации здесь никакой не было. Нет, европеизация была, и притом именно такая, какая только и возможна. Может быть, нежелание проф. Д.И. Дорошенко признать факт преемственной связи общерусской духовной культуры XVII века основано тоже на некотором нежелании заглянуть в зеркало: допетровская эпоха (как в Москве, так и на Украине) подернута для нас некоторой романтической дымкой, и ее можно идеализировать (как Д.И. Дорошенко это делает по отношению к Украине), XVIII же век — эпоха неромантическая.
Так, например, фраза, будто появление Шекспира было знаменательным событием в истории человечества, есть простая гипербола, ибо реальное человечество в подавляющем большинстве состоит из негров, китайцев и разных других представителей таких культур, для которых Шекспир не играл и не играет никакой роли.
Оставляя в стороне всю политическую сторону дела и характеристику той обстановки, при которой состоялось основании Украинской академии наук, укажем только на то, что по окончании гражданской войны и по упразднения государственной границы между Украиной и РСФСР акад. В. И. Вернадский переехал в Ленинград, где и продолжает быть (как я до революции) активным членом Общерусском (ныне Всесоюзной) академии наук, а проф. Косинский, Тарановский и Зеньковский эмигрировали за границу, где оказались в среде не украинской, а русской эмиграции…
Такое изуродованное самосознание характерно для галицийской интеллигенции, которая в силу исторических причин не только не сознает общерусского единства, во просто и не знает России или, что еще хуже, имеет о ней превратное представление (последнее относятся, может быть, даже к некоторым москвофилам, однако вряд ли ко всем). И уже никак невозможно трагедию галицкой истории вменять москвофильству, как это, в сущности, делает Д.И. Дорошенко. В так называемой Великой Украине сознание общерусскости было до сих пор присуще огромному большинству интеллигенции, во зато у очень многих ущерблено было сознание специфического украинства.
Иначе говоря, украинцам всего естественнее использовать русский научно-литературный язык так, как в свое время великорусы использовали язык церковнославянский. О преимуществах такого метода см. мою статью «Общеславянский элемент в русской культуре» (в моей книжке «К проблеме русского самопознания»).
Со строго научной точки зрения можно только констатировать наличие такой функциональной связи между определенным типом отбора правящего слоя и определенным типом культуры, хозяйства, политического устройства и т. д. Обусловлен ли данный тип отбора данным типом культуры или, наоборот, данный тип культуры обусловлен данным типом отбора — это вопрос, который со строго научной точки зрения разрешен быть не может.
Независимость и автономность здесь, конечно, только призрачные, ибо все стороны жизни национального целого неразрывно связаны друг с другом и взаимно друг друга обусловливают. Кроме того, культура сама требует того, чтобы ее организовали в систему. Там, где государство не выполняет этого требования, роль организатора системы культуры берет на себя какой-нибудь иной фактор: в демократическом строе (обычно соединяющемся с плутократическим) такими факторами являются частный капитал и пресса.
Следует оговориться, что при идеократическом строе общность миросозерцания является основным и первичным признаком, по которому производится отбор правящего слоя. При других типах отбора общность миросозерцания тоже наличествует (например, при аристократическом строе члены правящего слоя всегда имеют общее миросозерцание, и даже при демократическом строе члены правящего слоя, несмотря на свою существенную разнопартийность, в каких-то элементах миросозерцания друг с другом сходятся), но является не основным, а вторичным и производным признаком.
Следует особенно подчеркнуть, что отвержение многопартийности вовсе не означает простого насильственного подавления всех инакомыслящих. Отвержение многопартийности предполагает создание таких политических условий и такой техники выборов и работы выборных учреждений, при которых существование нескольких взаимно друг с другом борющихся партийных организаций стало бы просто ненужным, нецелесообразным. Проблема эта — чисто техническая и вполне разрешимая. Одним из путей к ее разрешению является профессиональное представительство, упор выборной техники не на отдельного избирателя, а на организованные по деловому принципу группы населения — путь, используемый как в Италии, так и в СССР. Другой путь состоит в выделении некоторых сфер законодательства в ведение специальных выборных учреждений, состоящих из делегатов только непосредственно заинтересованных групп населения.
