Эти модные мнения составляют одну из главных причин принятия или непринятия доктрин. Для громадного большинства людей нет других причин. Страх перед мнением глупцов представлял собой всегда один из важных факторов истории.
В настоящее время социалистические стремления значительно более распространены среди буржуазии, чем в народе. Они распространяются в ней с особой быстротой в силу простой заразительности. Философы, литераторы и артисты покорно примыкают к движению и деятельно содействуют его распространению, ничего, впрочем, в нем не понимая.
«Скажем без преувеличения, — пишет Бурдо, — что в палате из 50 депутатов-социалистов найдется, пожалуй, дюжина знающих в точности, что они понимают под словом «социализм», и способных объяснить это толково. Даже те, которые принадлежат к сектам, возникшим под влиянием разных теорий, упрекают друг друга в невежестве... Большая часть социалистов, даже среди вожаков, — социалисты по инстинкту; социализм для них есть энергичная формула выражения недовольства и возмущения».
1 Рафаэль Гарофало — знаменитый итальянский криминалист, один из основателей школы позитивной криминологии. Основной труд «Криминология» (1885).
Театр, книги, картины все более и более пропитываются чувствительным, слезливым и смутным социализмом, вполне напоминающим гуманитаризм правящих классов времен революции. Гильотина не замедлила им показать, что в борьбе за жизнь нельзя отказываться от самозащиты, не отказываясь вместе с тем и от самой жизни. Историк будущего, видя всю легкость, с какой высшие классы в настоящее время все более и более выпускают из рук оружие, с полным презрением отметит их прискорбную недальновидность и не пожалеет их.
Еще один двигатель социализма в среде буржуазии — это страх. «Буржуазия, — пишет только что упомянутый мною автор, — страшится; нерешительная, она идет ощупью и надеется спастись посредством уступок, забывая, что это как раз один из безумейших приемов политики и что нерешительность, мировые сделки, желание угодить всем суть недостатки характера, за которые, в силу вечной несправедливости, мир всегда жестоко наказывал, сильнее, чем за преступления».
Последнее из чувств, о котором я говорил, равнодушие, если и не содействует прямо распространению социализма, то облегчает его, мешая бороться с ним. Скептическое равнодушие или, как говорят, «наплевательство» есть серьезная болезнь современной буржуазии. Когда воззвания и нападки возрастающего меньшинства, горячо добивающегося осуществления какого-нибудь идеала, встречают на пути только равнодушие, можно быть уверенным, что торжество такого меньшинства близко. Кто злейший враг общества — тот ли, кто на него нападает, или тот, кто даже не дает себе труда его защищать?
§ 4. ПОЛУУЧЕНЫЕ И ДОКТРИНЕРЫ
Полуучеными я называю тех, кто не имеет других знаний, кроме книжных, и, следовательно, не имеет никакого понятия о действительной жизни. Они — продукт наших университетов и школ, этих жалких «фабрик вырождения», с гибельной деятельностью которых нас познакомил Тэн1 и многие другие. Профессор, ученый, студент нередко многие годы и очень часто на всю жизнь остаются полуучеными. Молодой англичанин, молодой американец, который уже 18-ти лет от роду объездил свет, познакомился с технической деятельностью и умеет обходиться сам собою, — не полуученый и никогда не будет неудачником. Он может быть очень мало сведущ в греческом и латинском языках или в теоретических науках, но он выучился рассчитывать только на самого себя и руководить собой. Он владеет той дисциплиной ума, той привычкой размышлять и рассуждать, каких никогда не давало одно чтение книг.
Самые опасные последователи социализма и иногда даже самые злые анархисты набираются именно в беспорядочной толпе полуученых, в особенности из окончивших курс лицеев, не нашедших себе дела бакалавров, сетующих на свою участь учителей, оставшихся без казенных мест, университетских профессоров, считающих свои научные заслуги непризнанными. Последний казненный в Париже анархист был кандидат на поступление в политехническую школу, не нашедший никакого приложения своим бесполезным поверхностным знаниям, и вследствие того ставший врагом общества, не сумевшего оценить его достоинства, естественно жаждавший заменить это общество новым, среди которого выдающиеся способности, какие он признавал в себе, найдут свое применение. Недовольный полуученый — самый злостный из всех недовольных. Недовольство это и порождает частое проявление социализма среди некоторых кругов, например, среди народных учителей, поголовно считающих себя недостаточно оцененными.
Быть может, среди учителей начальных школ и особенно профессоров высших учебных заведений социализм наиболее всего находит приверженцев. Глава французских социалистов — бывший профессор. В газетах оттенили тот поражающий факт, что желание этого профессора-социалиста читать в Сорбонне курс о коллективизме было поддержано 16 профессорами против 37.
Роль, какую играет в настоящее время этот класс полуученых в латинских странах в отношении развития социализма, становится крайне опасной для общества, среди которого они живут.
Совершенно чуждые всякой действительности, они, вследствие этого, не способны понять искусственные, но необходимые условия для возможности существования общества. Общество, управляемое ареопагом профессоров, как мечтал о том Огюст Конт, не продержалось бы и шести месяцев. В вопросах, имеющих общий интерес, мнение специалистов в области литературы или науки отнюдь не более, а, весьма часто, гораздо менее ценно, чем мнение невежд, если этими последними являются крестьяне или рабочие, по своей профессии соприкасающиеся с действительностью жизни. Я уже настаивал на этом положении, которое представляет собой наиболее серьезный довод в пользу всеобщей подачи голосов. Очень часто со стороны толпы и редко со стороны специалистов проявляются политический ум, патриотизм и чувство необходимости защищать общественные интересы.
Толпа часто соединяет в себе дух своей расы и понимание ее интересов2. Она в высокой степени способна к самоотверженности, к жертвам, что, впрочем, не мешает ей быть иногда бесконечно ограниченной, хвастливой, свирепой и готовой всегда поддаться обольщению самых пошлых шарлатанов. Толпой, без сомнения, управляет инстинкт, а не разум, но разве бессознательные поступки не бывают очень часто более высокими, чем сознательные?
1 Тэн И. Происхождение современной Франции. Т. 5. Глава III (СПб, 1907). 2 Мы имели поразительный пример этому в знаменитом деле, которое недавно произвело во Франции столь глубокий разлад. Тогда как значительная часть буржуазии жестоко нападала на армию с бессознательностью человека, яростно подтачивающего фундамент своего жилища, народные массы инстинктивно приняли ту сторону, на которой были истинные интересы страны. Если бы эти массы также обратились против армии, то мы, может быть, претерпели бы междоусобную кровавую войну, необходимым следствием которой было бы вторжение неприятеля.
Безотчетные машинальные действия нашей физической жизни и громадное большинство таких же действий нашей духовной жизни по отношению к действиям сознательным представляют собой такую же громаду, как водяная масса всего океана относительно волн на его поверхности. Если бы непрерывное течение этих бессознательных действий остановилось, человек не мог бы прожить и одного дня. Бессознательные элементы нашей психики представляют собой просто наследие всех приспособлений, созданных длинным рядом наших предков. В этом-то наследии и сказываются расовые чувства, инстинкт своих потребностей, которому полунаука очень часто дает ложное направление.
Неудачники, непонятые, адвокаты без практики, писатели без читателей, аптекари и доктора без пациентов, плохо оплачиваемые преподаватели, обладатели разных дипломов, не нашедшие занятий, служащие, признанные хозяевами негодными, и т. д. — суть естественные последователи социализма. В действительности они мало интересуются собственно доктринами. Все, о чем они мечтают, это создать путем насилия общество, в котором они были бы хозяевами. Их крики о равенстве и равноправии нисколько не мешают им с презрением относиться к черни, не получившей, как они, книжного образования. Они считают себя значительно выше рабочего, тогда как в действительности, при своем чрезмерном эгоизме и малой практичности, они стоят гораздо ниже рабочего. Если бы они сделались хозяевами положения, то их самовластие не уступило бы самовластию Марата, Сен-Жюста или Робеспьера — этих типичных образцов непонятых полуученых. Надежда сделаться тиранами в свою очередь, после долгой неизвестности, пережитых унижений, должна была создать изрядное число приверженцев социализму.
