выполнить свою миссию
{47}. Однако заговорщики на этом не успокоились, они продолжали готовиться к бою.
В Революционном манифесте, который тенентисты опубликовали в 1924 г., цели движения определялись так; «Наша революция — это не изолированный эпизод. Она носит патриотический характер и направлена против антинациональной диктатуры. Борьба идет не против личности А. Бернардеса, а против всей политической системы. Страна фактически раскололась на ряд княжеств, что неминуемо ведет к социальному кризису. Правительство не имеет поддержки народа, ведет нечестную политику. Это — не народное правительство. Вот почему армия не поддерживает его. Мы боремся за демократию, за идеалы народа, против нынешней олигархической диктатуры и призываем народ поддержать нас» {48}.
Этот призыв отражал как социальную ограниченность мелкобуржуазной программы тенентистов, так и большой позитивный смысл их борьбы. Они не ставили перед собой радикальных социально-экономических задач, не выходили за рамки демократизации политической системы и, главным образом, переизбрания центрального правительства {49}.
После тщательной подготовки было решено в память о восстании форта Копакабана 5 июля 1924 г. начать восстание в Сан-Паулу. По расчетам заговорщиков их должны были поддержать 1, 2 и 4-й пехотные полки, а также кавалерийский полк местной полиции. Во главе восстания стоял командующий кавалерийским полицейским полком майор Мигел Коста. Официальным лидером считался престарелый генерал в отставке Исидоро Диас Лопес. По плану, предполагалось атаковать казармы других частей с целью подавить их сопротивление и, если окажется возможным, перетянуть солдат на сторону революции. Казалось, все складывается как нельзя лучше, по накануне восстания, утром 4 июля, правительство все же узнало о заговоре и сразу же приняло необходимые меры. И когда 5 июля на окраинах Сан-Паулу в казармах воинских частей начался революционный мятеж, к городу уже стягивались верные правительству части.
С самого же начала восстание оказалось дезорганизованным. Мятежные воинские части не имели связи между собой и поэтому не могли действовать согласованно. Не будучи подготовленным к действиям на улицах города, солдаты не знали, что им делать. Обстановка быстро осложнилась, ибо в город уже входили правительственные войска. В течение трех дней шли тяжелые кровопролитные бои.
Мелкобуржуазные революционеры-тенентисты, выступая от имени народа, тем не менее не организовали контактов с рабочими профсоюзами Сан-Паулу. Более того, многие тенентисты опасались неконтролируемой активности городских низов, предпочитая тактику казарменных путчей. Население города не было готово к вооруженной борьбе, многие не знали целей восстания, остались безучастными. По словам участников восстания, народные массы Сан-Паулу не знали, кто борется, почему и за что. Даже солдаты революционных войск зачастую не знали, во имя чего их ведут в сражение {50}.
В ряде районов трудящиеся Сан-Паулу попытались выступить в поддержку восставших, по их действия были расценены тенентистами как «бунтарские» и опасные. Профсоюзы, обратившиеся с просьбой предоставить рабочим оружие, получили категорический отказ.
Следует сказать, что Бразильская коммунистическая партия, в те годы еще очень слабая, заняла отрицательную позицию в отношении тенентистского восстания, рассматривая его как узкий казарменный заговор. И это во многом действительно было так.
Тенентисты требовали изменения конституции, реального отделения церкви от государства, либерализации политического режима, запрещения переизбирать президента на второй срок, введения тайного голосования и т. д., по привлекать к борьбе массы народа они не хотели. Большинство тенентистов вполне бы удовлетворилось обычной реформой, опасаясь пробуждения революционной энергии «низов».
В результате полной изоляции от масс трудящихся и ввиду тройного численного превосходства правительственных войск (18 тыс. солдат против 6 тыс. повстанцев), штаб восстания 27 июля принял решение уйти в глубь страны, чтобы там продолжать борьбу.
В августе 1924 г. «паулистская» колонна уже находилась на территории штата Парана, а к сентябрю, преследуемая правительственными войсками, подошла к границе с Аргентиной и Парагваем в районе водопада Игуасу.
В целях расширения революционной борьбы тенентисты установили контакт с антибернардистской оппозицией южного штата Риу-Гранди-ду-Сул. На территории этого штата во многих гарнизонах уже давно шла подготовка к восстанию, в которой приняли участие некоторые штатские политиканы из рядов местной буржуазно-помещичьей олигархии. На какое-то время интересы мелкобуржуазных революционеров и буржуазных политиков переплелись. Однако буржуазно-помещичья элита предпочитала до поры до времени держаться в тени, надеясь «таскать каштаны из огпя» руками тенентистов. Так оно и получилось.
В конце октября 1924 г. в штате Риу-Гранди-ду-Сул одновременно в трех городках — Санто-Анжело, Сао-Луис и Сао-Боржа тенентисты начали вооруженную борьбу.
В городе Сапто-Анжело восстание возглавил молодой капитан Луис Карлос Престес. В 1921–1922 гг. он вместе с большинством молодых офицеров встал на позиции борьбы с олигархией. В 1922 г. он активно включился в тайную подготовку восстания, но не смог из-за тифа принять участие в боевых действиях 5 июля. После поражения восстания он по приказу начальства был отправлен в далекий захолустный городок Санто-Анжело (штат Рио-Гранди-ду-Сул), где руководил строительством железной дороги и мостов. Но и здесь он продолжал надеяться на новое восстание.
Узпав о начале революционной борьбы в Сан-Паулу, Престес решил поднять и свой батальон на борьбу с олигархией. Во главе 2-тысячной колонны «гаушо» (так называют себя уроженцы штата Рио-Гранди-ду-Сул) он вышел из Санто-Анжело по направлению к Игуасу для соединения с «паулистской колонной» Мигела Косты. Так была создана Непобедимая колонна, которая начала свой беспримерный в истории кавалерийский рейд, который продолжался три года.
Л. К. Престес считал, что учитывая большую территорию страны, революция в Бразилии имеет шансы на победу только при условии постоянной мобильности, движения, переноса военных действий из одного района в другой. Не создание локального партизанского очага, как думали другие тенентисты, а постоянное движение, поход вооруженных революционных сил — вот та единственная тактика, которая, по мнению Л. К. Престеса, сможет принести победу.
Такая тактика, действительно, имела ряд преимуществ по сравнению с позиционными боями, она позволяла внезапно нападать на противника, ввязываться в бой, когда тому невыгодно. Но мобильные партизанские действия имели и тот недостаток, что не давали возможности революционерам закрепиться, установить тесные связи с населением, провести какие-либо преобразования. И, хотя повсюду простые люди встречали тенентистов с энтузиазмом, все знали, что через несколько дней колонна пойдет дальше, а крестьяне вновь останутся лицом к лицу с помещиками и полицией. Часть крестьян, рабочих присоединялась к колонне, но большинство вскоре возвращалось домой, к своим семьям и очагам.
Боевое ядро колонны состояло из кадровых солдат и младших офицеров. Это ядро было постоянно окружено целой толпой попутчиков и сочувствующих. Нередко за колонной шли целые семьи со своим скарбом, но вся эта масса постоянно менялась: одни приходили, другие покидали колонну и возвращались назад.
Мобильность колонны, таким образом, позволяла сохранить боеспособность, но отнюдь не могла привести к победе. Она возбуждала, но
