Ознакомительная версия.
Это крушение не было неизбежным. Советский Союз можно было сохранить и даже обеспечить его процветание, но при более разумном руководстве и при более ясном понимании как природы, так и внутренних противоречий нашего государства и общества. Та концепция первопроходцев, которую пытались защищать многие из старых большевиков, имеет право на существование. «Мы были первыми, кто начал строить социализм, – говорил мне еще в середине 1960-х гг. Сергей Петрович Писарев, вернувшийся в Москву после 20-летнего заключения, где он прошел все круги ГУЛАГА, – но мы сбились с пути. Тем, кто будет идти после нас, будет легче, они учтут наши ошибки и упущения. Может быть, Китай построит социализм через 100 лет». Это предсказание отчасти сбывается. Китай начинал свое движение, руководствуясь сходной идеологией и находясь в ситуации, которая была не менее сложной, чем та, что была в России и СССР в 1917 – 1922 гг. Но Китай движется вперед более осторожно, но также более успешно и быстро, хотя и он не избежал очень серьезных ошибок и опасностей в первые 30 лет своей новой истории. Наши лидеры должны были не слепо следовать идеологии, а постоянно сопоставлять ее с практикой, внося необходимые коррективы как в идеологию, так и в практику. Нельзя было упорно настаивать на диктатуре и экспансии, но не заботиться о повышении материального и духовного уровня жизни народа, – в чем, собственно, и состояла главная задача и главное обязательство социализма. Надо было развивать производительные силы общества, как этого и требовала наша доктрина, а не бесчисленные системы оружия, которые никак нельзя отнести к производительным силам. Отнюдь не каждый первопроходец обречен сбиться с пути. Наше поражение очевидно, хотя оно отнюдь не является полным и окончательным.
Среди многих западных и российских идеологов есть большое желание представить разрушение СССР и КПСС как крушение не только радикальных форм коммунистической идеологии, но и как крушение социализма вообще – и как идеи, и как образа жизни. Это большая ошибка. Большой и сложный путь за прошедшее столетие прошли не только наши представления о социализме, но и наши представления о демократии. Подлинно демократическое общество опирается на поддержку большинства населения страны, и поэтому демократическое государство не может не заботиться о благосостоянии всех слоев населения, о гражданах страны всех возрастов, о здоровье, благополучии, образовании и безопасности всех избирателей. Но именно эти идеи о благополучии общества являются главными в социализме, а отнюдь не идеи диктатуры пролетариата или уничтожения частной собственности. Мы видим сегодня, что еще Маркс, а потом и Ленин приняли болезни молодого капитализма за смертельные старческие немощи. Но также нет никаких оснований принимать крушение первого в мире социалистического государства за необратимый крах социализма.
Хотя кризис идеологии и все более острое несоответствие между доктриной и практикой я считаю главной причиной крушения КПСС и СССР, имеется еще много других причин, которые облегчили и ускорили разрушение Советского Союза или обусловили конкретные формы этого краха. Ниже будут рассмотрены лишь некоторые из этих проблем, которые долго еще будут предметом обсуждения и анализа.
Антироссийский национализм
Советский Союз был многонациональным государством, в котором русский народ считался, однако, главной или ведущей нацией, а русский язык был языком межнационального общения. В СССР имелось 15 союзных республик, 20 автономных республик, 8 автономных областей и 10 национальных округов. Итого в стране имелось 53 административных субъекта, которые были построены по национально-территориальному принципу. Права и возможности у этих национальных образований были различными, и это нередко порождало конфликты между республиками и Центром. В конечном счете Советский Союз распался по границам союзных республик, а в ряде случаев линии разлома обозначились и по границам автономных областей и республик. Неудивительно поэтому, что многие из авторов, исследуя причины распада СССР, ставят на первое место фактор национализма. При этом главными движущими силами национализма одни авторы считают национальную интеллигенцию, а другие «этнономенклатуру». Официальная идеология КПСС утверждала, что национальные проблемы в СССР решены полностью и окончательно. В структурах ЦК КПСС были ликвидированы отделы и сектора, занимавшиеся национальными вопросами, а в системе Академии наук СССР сохранился лишь Институт этнографии народов СССР. Напротив, такие оппоненты КПСС, как А. Солженицын, заявляли, что национальная рознь внутри Союза «возросла десятикратно» по сравнению с царской Россией. Серьезно ошибались, как мы видим, и те и другие.
Демократизация и гласность конца 80-х гг. открыла в Советском Союзе возможность свободного обсуждения национальных проблем и создания националистических организаций. При этом достаточно быстро и отчетливо выяснилось, что сильное желание и стремление к независимости имеется у интеллигенции, у части этнономенклатуры и у значительных масс рядовых граждан только в Прибалтике, Грузии и западных районах Украины. Но и в этих регионах СССР не было ни желания, ни возможности бороться за отделение от СССР с помощью радикальных методов. Только в Прибалтике и Западной Украине существовал сильный антирусский, или антироссийский, национализм. Грузинский национализм был направлен тогда главным образом против осетин и абхазцев, Армения и Азербайджан враждовали друг с другом из-за Нагорного Карабаха, внутренние противоречия раскалывали также Молдавию и Таджикистан. Представители всех республик и национальных групп СССР участвовали в работе первых съездов народных депутатов СССР и в заседаниях Верховного Совета СССР, и требования наиболее радикальных групп не шли тогда дальше требований о расширении хозяйственной самостоятельности в рамках единого государства. При этом была избрана тактика мелких требований и соответственно мелких уступок. В 1990 г. Верховный Совет СССР принял специальный Закон о порядке и процедурах, связанных с возможным выходом республик из СССР. Этот закон предусматривал обязательное проведение референдума, наличие «квалифицированного» большинства в 2/3 голосов граждан республики и 5-летний срок для цивилизованного развода. В конце этого срока предусматривался еще один референдум. При разработке и обсуждении этого закона мы были уверены, что первыми воспользуются правом на отделение республики Прибалтики. Однако экономический кризис и крах перестройки, вполне обозначившийся уже в конце 1990 г., изменил настроение значительной части населения и в других республиках. К национализму прибавился также сепаратизм, который охватил даже некоторые из регионов России. Возникли проекты «Уральской», «Сибирской» и «Приморской» республик, движение за независимый Татарстан, за независимость Чечни и Тувы, Калмыкии и Гагаузии. При этом во многих, если не в большинстве случаев сепаратизм и национализм имели иррациональный и эмоциональный характер, так как большинство регионов, требующих полной независимости от Центра, не могли бы существовать в качестве самостоятельных государств. Таким образом, мы видим, что не национальные движения и сепаратизм привели к краху перестройки, как утверждают некоторые из ее «прорабов». Напротив, неудача идей и проектов перестройки, экономический и финансовый кризис в стране, упадок политической воли и паралич власти в союзных центрах и в ЦК КПСС привели к росту национализма и сепаратизма. По мере того как экономическая ситуация в СССР становилась все более тяжелой, росла иллюзия, что в независимом от Москвы государстве его население будет жить лучше и спокойнее. Не только этнические украинцы, но и этнические русские в своем большинстве проголосовали на референдуме 1 декабря 1991 г. за независимость Украины. Очень многим жителям союзных и автономных республик казалось, что они отдают в общий котел гораздо больше, чем получают из него. Им казалось, что, получив возможность самостоятельно распоряжаться своими богатствами, независимые государства станут жить лучше. Да, конечно, всем гражданам Советского Союза приходилось в прошлом платить очень большую дань на поддержание имперских амбиций и на гонку вооружений. Мало кто понимал, что эту дань можно было существенно уменьшить и без разрушения общего государства. Уже через несколько лет после распада Союза, когда для всех возникших на постсоветском пространстве независимых республик стала очевидной необходимость создания собственных вооруженных сил, собственных спецслужб, своих таможен, своей дипломатии и еще десятков систем и учреждений, которые по определению должно иметь каждое независимое государство, для многих стало очевидно, что в общем союзном государстве простым людям жить было легче и безопаснее. Какая из закавказских республик или республик Средней Азии стала жить лучше после распада СССР? Что выиграли в условиях независимости простые граждане Белоруссии и Украины? Даже на поддержание национальной культуры, языка и образования многие государства СНГ не могут найти достаточных средств, и эта культура не развивается, а деградирует. Все крупные и влиятельные националистические движения в республиках Союза – «народные фронты», «Рух», «Круглый стол» в Грузии, даже «Саюдис» в Литве отошли на второй или третий план или даже исчезли из политической жизни.
Ознакомительная версия.
