Ряд министерств, среди которых не только Министерство обороны, сильно напряглись и начали вести привычную для себя закулисную войну. Ельцину нашептывали на ухо, а потом уже говорили во весь голос, что Рохлин, критикуя внутреннюю политику государства по целому ряду ключевых направлений, дискредитирует президента и его команду. Председателя Комитета даже предупредили, чтобы он не лез не в свое дело, а занимался «солдатами, портянками, социалкой и дальше казармы нос не совал».
– В Думе я чувствую себя диким колхозником, который пришел сюда с ломом в руках. А вокруг – испытанные в различных политических баталиях люди. Во многих вопросах я задеваю интересы слишком больших игроков, всегда наступаю на чьи-то больные мозоли, – позже рассказывал журналистам Лев Яковлевич. – Кто же виноват, что любая проблема, связанная с войной и миром, касается большого комплекса тем? И если я готовил доклад «О ситуации на Северном Кавказе», то мне пришлось «есть хлеб» многих министерств – иностранных дел, по труду и социальной политике, естественно, обороны, экономики, финансов, залазить в епархию МВД, МЧС, говорить о недальновидной работе администрации президента и правительства в целом. Понимаю, кому-то это не понравилось, но в интересах дела надо жертвовать авторитетами.
Да, Рохлин политиком на первых порах не был. Генерал и в Госдуме оставался генералом. Был порою прям до грубости, откровенен до дерзости, а когда намеренно «закруглял» в выступлениях наиболее острые углы, они от этого углами быть они не переставали.
Взять, к примеру, его известное выступление по Северному Кавказу – оно представлено в Приложении к этой книге. Прошло полтора десятка лет с момента его обнародования, а оно, по сути, актуально и ныне. Не занятое население в Чечне и Дагестане остается источником криминала и бандитизма, нищета, социальная незащищенность гонят людей с нажитых мест в соседние регионы, где их никто не ждет. Возникают новые очаги напряженности. И Рохлин показывает федеральному центру пути разрешения проблем. Фактически он требует на территориях, где сам недавно воевал, восстанавливать и строить новые заводы, дороги, порты, проводить линии электропередачи, заниматься социальными вопросами. Школы, больницы, жилье, по его разумению, должны поднять уровень жизни, заставить население перейти к мирному и созидательному труду. Вот о чем думает председатель Комитета Госдумы по обороне. А ему говорят – твой удел портянки и казармы… Так вам хотелось, господа, отвести взгляд генерала от проблем, на которых вы наживались.
Почему генерал одно из первых своих серьезных политических выступлений в Госдуме посвятил ситуации на Северном Кавказе? Оно ведь состоялось фактически спустя четыре месяца после его назначения на должность председателя Комитета. Да потому, что Кавказ, Чечня, эта бестолковая кровопролитная бойня, в которой он участвовал, были слишком свежи в его памяти. Но он думал не об отмщении главарям бандформирований, которые положили столько молодых жизней русских солдат, а о том, как любой ценой развести стороны. Ведь президент, министр обороны все время говорили о реванше, фактически планировали войну до победного конца, а генерал, в отличие от них, понимал, что победителями здесь никто и никогда не станет. Мясорубка будет бесконечно перемалывать и тех, и других, пока у Кремля и полевых командиров не останется, кого посылать на закланье.
Питал ли он ненависть к чеченскому генералу Дудаеву? Или Басаеву, которого под пулями и снарядами гнал по минному полю? К Масхадову, с кем переговаривался перед взятием Дворца по рации? Мне как-то довелось его об этом спросить.
– И в Чечне, и в Афганистане, везде все, против кого я воевал, были для меня врагами, – говорил Рохлин. – Для меня враг мог быть умным, хитрым, подлым, каким, собственно, враг и должен быть. Раз он убивает моих солдат или мирных жителей, то сам должен быть уничтожен. Это бесспорно. Но вот ненависть, настоящая ненависть, у меня появлялась не к тем, кто был на вражеской стороне, а к тем, кто погнал солдат и офицеров на гибель, зная, что они погибнут. Разве Ельцин, как бы он там высоко не сидел, не осознавал, что его развалившаяся армия воевать не способна? И тем более наш генералитет, который ему поддакивал и заглядывал в рот, стараясь понравиться, – они не знали, чем кончится эта авантюра? Когда сплошь и рядом продавали военные планы, замыслы операций, маршруты передвижения войск, когда там, где намечался успех, тотчас поступала команда остановиться, начать переговоры или отвести части назад. Когда в Новый год бросили технику в Грозный и фактически спалили 131-ю бригаду и 81-й полк. А потом, уже в апреле 1996-го года из-за таких же вот горе-военачальников положили несколько десятков солдат и офицеров 245-го мотострелкового полка. Кто-то за эти преступления у нас был наказан? Вот против кого у меня ненависть…
245-й мотострелковый полк… Весть о трагедии, случившейся с ним, пришла в то время, когда Рохлин только что сделал в Госдуме доклад о ситуации на Северном Кавказе и предлагал меры для достижения спасительного для воюющих сторон мира. Генерал тяжело переживал столь серьезные для федералов потери. Он не хватался за телефон и не требовал отмщения, не бегал по кабинету, не стучал кулаками по столу, не раздавал интервью, обещая, что главари банд будут найдены и уничтожены. Внешне выглядело так, словно его тело налилось свинцом. И взгляд его стал так же тяжел. Сотрудники Комитета боялись без нужды попадаться ему на глаза. Вызывал людей сам, коротко ставил задачи и тут же назначал время для доклада о выполнении. Структурное подразделение Госдумы превратилось в круглосуточно работающий штаб. И уже через десять дней Рохлин вышел на трибуну с докладом «О гибели военнослужащих 245-го мотострелкового полка в Чеченской Республике 16 апреля 1996 года». В нем он не пощадил ни политическое, ни военное руководство страны. Наверное, подобное в парламенте происходило впервые – депутат из первой тройки федерального списка пропрезидентского избирательного блока «Наш дом – Россия» открыто выступал против кремлевских обитателей.
Если говорить откровенно, то и мне, и многим другим было удивительно, что Рохлин, попавший в политику в общем-то случайно, неожиданно для всех оказался очень глубоким и компетентным человеком не только в области ведения боевых действий, оценки военно-политической обстановки и всего того, что касалось Вооруженных Сил. Вдруг выявилось, что он обладает государственным мировоззрением, способен мыслить широко и перспективно, в частном, как в капле воды, видеть море проблем, обобщив которые, он делал точные и далеко идущие выводы. Казалось, тот же 245 МСП и его трагедия для многих стала лишь поводом лишний раз обругать командиров и коварных чеченцев. А что в этом разглядел Лев Рохлин?
Вот сам факт – 16 апреля 1996 года близ местечка Ярышмарды в результате безалаберности, тактической безграмотности, отсутствия взаимодействия, потери бдительности погибло 73 военнослужащих, 52 ранено, уничтожены шесть БМП, один танк, одна БРДМ, 11 автомобилей. А всего полк за время военных действий безвозвратно потерял более 220 человек. И генерал с трибуны заявил, что «такое положение сложилось, прежде всего, из-за недобросовестного выполнения обязанностей руководством Министерства обороны». Оно, сокращая армию с 3,5 до 1,7 миллиона человек, не оставило в ее составе развернутых по полному штату высоко обученных, материально укомплектованных соединений и частей. Хотя опыт показывает, что наличие 2 – 3 таких дивизий с самого начала боевых действий могло обеспечить оперативное решение всех военных вопросов в Чечне. Таких дивизий, подчеркнул Рохлин, не оказалось, несмотря на то, что только в Западной группе войск до вывода в Россию их было 18.
Для выхода из создавшегося положения, после неудачи со взятием Грозного руководство Министерства обороны принимает решение срочно развернуть части сокращенного состава и направить их в зону боевых действий. В число таких частей попал и 245-й мотострелковый полк, дислоцирующийся в поселке Мулине под Нижним Новгородом. Получив распоряжение на подготовку к участию в антитеррористических операциях в Чечне, полк в течение 10 дней, с 8 по 18 января 1995 года, развертывается с увеличением списочной численности со 172 до 1700 военнослужащих за счет пополнения призывного контингента из Дальневосточного военного округа и офицеров и прапорщиков из состава армии. Срочным образом пытаются организовать боевое слаживание, но в связи с отсутствием времени это удается сделать лишь на уровне взводов без проведения ротных, батальонных и полковых учений. Кроме того, на должности стрелков, пулеметчиков, гранатометчиков, снайперов пришлось ставить необученных солдат, первоначальная подготовка которых обычно занимает 3 – 6 месяцев, а не отведенные 10 дней.
