опять становятся его частью. Да, еще не все у нас хорошо и есть отдельные недостатки, политики и чиновники часто используют власть, данную им народом в корыстных целях, но это не свойство системы, а ее баги, которые необходимо исправить. Государство на самом деле — это не зло, как говорят либертарианцы. Государство — это нейтральный инструмент, который раньше находился в руках аристократов — эксплуататоров, а теперь служит интересам всего народа. Либертарианцы, которые часто употребляют такие выражения как «государство делает» или «государство хочет» либо страдают примитивным антропоморфизмом, либо просто выдумывают заговоры, то есть, видят намерения и организованные действия там, где их нет. Ничто не указывает на то, что «государство», то есть чиновники и политики, осознанно планирует и осуществляет сложную деятельность по сокращению свободы и захвату тех или иных рынков и видов деятельности. Если что-то подобное и происходит, то это просто от непонимания чиновниками общественных интересов либо это делается под влиянием групп давления (олигархов). В любом случае, все это может быть исправлено, если к власти придут правильные люди.
То есть, в общем виде «эффект Каплана» сводится к следующему утверждению: если вы полагаете, что государство является реализацией некоего преступного замысла (безопасного регулярного грабежа, например), покажите нам субъектов этого замысла и покажите нам этот замысел непосредственно в их деятельности.
Справедливости ради надо сказать, что этатисты редко формулируют этот вопрос именно в таком виде, но так или иначе, значительная часть дискуссий вращается вокруг него и может быть к нему сведена, особенно когда речь заходит о том, как можно «ликвидировать» или «отменить» государство. Интересно, что либертарианцам будет непросто ответить на него. И тому есть объективные причины. Дело в том, что наиболее последовательная и радикальная ветвь либертарианцев сформировалась под влиянием работ Мюррея Ротбарда. Ротбард был выдающимся экономистом, последователем Людвига фон Мизеса. Но свой анализ государства Ротбард строил на этике и праве, а не на экономике и праксиологии. Ротбард исследовал причины того, почему государство причиняет и всегда будет причинять вред (потому, что нарушает права собственности). Но возникновение, функционирование и эволюция государства остаются за пределами этого анализа и, соответственно, значительной части либертарианского дискурса. Поэтому «эффект Каплана» остается без внимания. Либертарианцы просто отмахиваются, когда их обвиняют в следовании теории заговора (хотя, конечно, есть и такие, кто действительно в нее верит). Но, тем не менее, чтобы быть до конца понятыми, они должны объяснить, каким образом функционирует государство. Если его деятельность является результатом осознанного замысла некоего правящего класса, то тогда они должны предъявить и класс и его замысел и планы по его реализации.
«Эффект Каплана» можно объяснить, если вернуться к экономическому анализу, к начальным праксиологичсеским аксиомам. Тогда станет ясно, что не существует ни злого замысла, ни планов по его реализации. Существует взаимодействие людей в определенных условиях, которое и создает, в итоге результат, который можно интерпретировать как результат осознанного заговора. Но об этом мы поговорим в следующий раз.
В предыдущей колонке мы говорили о том, что сегодня чиновники и политики совсем не напоминают аристократов прошлого и их действия не выглядят как осознанный замысел по эксплуатации налогоплательщиков, как это было в эпоху монархий. Сегодня мы попробуем выяснить как и почему государство в 18-19 веках превратилось из структуры, цели существования которой были ясны, прозрачны и ни у кого не вызывали сомнений в нечто расплывчатое и неопределенное. Означает ли это превращение то, что государство действительно изменилось и превратилось в «нейтральный инструмент» или же оно просто трансформировалось, не изменив своей сути? Если оно просто трансформировалось, то, опять-таки, как и почему это произошло?
В предыдущем тексте я говорил о том, что для того, чтобы ответить на эти вопросы, нам нужно взглянуть на них с экономической точки зрения. При этом, для анализа нам потребуются только самые базовые представления. Разумеется, лучше было бы иметь под рукой подробную теорию функционирования государства с точки зрения экономики, но пока ее нет, для предварительных ответов на наши вопросы вполне достаточно основ экономической теории.
Для начала зафиксируем важный момент, который состоит в том, что в реальности мы имеем дело только с взаимодействием людей. Только индивиды действуют. Этот принцип называется «методологическим индивидуализмом», он лежит в основе экономической науки. Даже мейнстрим на словах придерживается методологического индивидуализма, хотя на практике игнорирует его.
Конечно, в экономическом анализе можно говорить о «деятельности» организаций и о влиянии на любую деятельность институтов, то есть, шаблонов поведения. Однако, всегда подразумевается, что это определенного рода упрощение, которое помогает в анализе и оно должно использоваться до тех пор, пока оно некритично для его результатов. Так вот, государство никогда не рассматривается с учетом этого принципа. Оно рассматривается as it is, то есть, как «данная» организация или как институты, но никогда дело не доходит до попыток рассмотреть его, как деятельность людей (я не буду сейчас останавливаться на том, почему институциональный анализ «школы общественного выбора» или микроэкономический анализ Нисканена не являются такой попыткой).
Если рассмотреть государство через призму человеческой деятельности, то выяснится, что это специфическая деятельность людей, которую можно назвать «узаконенным грабежом» или «безнаказанной агрессией». В обычном обществе грабеж не может быть узаконенным, а агрессия всегда наказывается. Это — условие существования общества, если оно не будет исполняться, общество распадется. В обществе, в котором есть государство, это условие тоже соблюдается, но за одним исключением — оно не распространяются на «государство» в его человеческой ипостаси, то есть, на чиновников, политиков и всех, непосредственно связанных с этой деятельностью.
Это означает, что деятельность по «узаконенному грабежу» становится легальной, то есть, частью человеческой деятельности, как таковой. Таким образом, она становится и частью «рынка» или «расширенного порядка», то есть, системы координации деятельности многих людей.
Это полностью расходится с привычными представлениями о государстве и способе его функционирования. Мы представляем государство как организацию и это представление в рамках нашей темы страдает, как минимум, двумя недостатками. Во-первых, оно ограничивает воздействие государства нормами — приказами, регулированием, либо прямым воздействием, следующим из исполнения норм — государственными закупками, денежной политикой в широком смысле слова и т. п. Наш взгляд показывает, что это воздействие значительно шире. Во-вторых, понимая государство как организацию мы ограничиваем выбор целей и средств только выбором людей, принимающих ответственные решения в государстве. Но это в корне неверно. Если мы попробуем посмотреть на государство с точки зрения человеческой деятельности, мы увидим, совсем другую картину. Мы увидим, что выбор целей и средств всегда остается за
