Во-вторых, госсекретарь США Кондолиза Райс 20 июня 2005 года заявила в своем выступлении в Американском университете в Каире: «В течение 60 лет моя страна… преследовала… на Ближнем Востоке цели стабильности, поступаясь при этом демократией, — и мы не достигли ни того, ни другого. Мы меняем курс… Настало время отбросить все оправдания, сдерживающие тяжелую работу демократии».
А через три месяца президент Буш, выступая в США в Национальном фонде демократии, уточнил: «Мы поощряем наших друзей на Ближнем Востоке… Мы вместе с диссидентами и ссыльными против деспотических режимов, потому что мы знаем, что сегодняшние диссиденты завтра будут демократическими лидерами».
О том, чем была вызвана столь резкая и решительная «смена курса», заявленная Райс, Бушем и далее многими другими, — мы подробно написали в книге «Политическое цунами». Здесь я лишь напомню главное для нашей темы.
К этому времени стало предельно понятно, что США, даже при поддержке некоторых стран НАТО (которая оказалась гораздо меньше, чем предполагалось) — «не тянут» одновременно две войны в Ираке и Афганистане, а заодно еще и «глобальную контртеррористическую войну» с «Аль-Каидой». Нет достаточного количества солдат и, главное, нет того «имперского драйва», без которого любые легионы с любым оружием побеждать не могут.
То есть, опыт начатой в рамках концепции Хантингтона американской «конфликтно-цивилизаторской пробы пера» быстро показал, что даже реализовать цель официально принятой Стратегии национальной безопасности США — «победное ведение одновременно двух локальных войн в разных регионах мира» — Америка не в силах. А ведь у Хантингтона в его концепте было напоминание о том, что «В среднесрочной перспективе основная борьба завяжется между Западом и странами, принадлежащими к «исламской» или «конфуцианской» цивилизациям…». И становилось ясно, что если уж с «исламской цивилизацией» возникли такие проблемы, то с Китаем эти проблемы будут на порядок сложнее.
А значит, США было нужно срочно и активно пересаживаться на другую «концептуальную лошадь». Такую, которая станет новым — и посильным для Америки — концептуальным оружием.
Об этом — в следующей статье.
Наглость, с которой наши западники, обнимаясь с нацистами, попрекают нацизмом ни в чем не повинный русский народ, стократно кроет все их прежние рекорды
Мария Мамиконян
Каково подлинное содержание неолиберализма, знамя которого вывешено на фасаде западного дома, в который российская власть уже два с лишним десятка лет намеревается ввести страну — без видимого успеха, но с неослабевающим упорством?
Наши либероиды-западники уверяют, что это всё тот же, испокон веку известный и лишь слегка подправленный в соответствии с современностью буржуазный либерализм. И ругают наших консерваторов-почвенников, власть и «немытую Россию» за вопиющее несоответствие западным стандартам, мешающее «подлинным либералам и демократам» слиться в экстазе со своими духовными братьями.
Чего в этой перманентной прозападной истерике больше — искреннего заблуждения слишком уж неглубоких людей или расчетливых действий людей, мягко скажем, ангажированных — вопрос отдельный и, конечно, существенный. Потому что со второй категорией говорить вовсе не о чем, а первую можно еще как-то обращать к реальности.
На наших глазах Запад отказывается от всего, что составляло ранее его идейное содержание. Вдумаемся, капитализм пришел в мир вовсе не с идеей обогащения одних и разорения других. Он провозгласил свободу, равенство, братство. Он ликвидировал сословное неравенство. Он сделал сувереном не монарха, а народ. Он пообещал, что все, даже отставшие в развитии колониальные страны, рано или поздно поднимутся до уровня передовых.
Конечно, и тогда практика капитализма радикально отличалась от его деклараций. Но те декларации не были пустыми словами. Наука и культура бурно развивались. Техническое развитие приносило отнюдь не только тяготы. Буржуазная классическая мораль, буржуазная классическая семья, верховенство закона, карающего не только бедных, но и богатых, постепенное освобождение всё новых групп населения от дискриминации. Таков был классический буржуазный Запад.
Да, он к этому не сводился. Хищная природа капитализма прекрасно описана в том же «Манифесте Коммунистической партии». А те, кто считают «Манифест» клеветой на буржуазное благолепие — пусть обратятся к Гюго, Золя, Диккенсу, Теккерею и другим. Кому же и этого мало — пусть познакомятся с полноценными историческими свидетельствами, говорящими о том, что «Манифест Коммунистической партии» всего лишь беспощадно отражал реальность своей эпохи.
Но, повторяю, тогда буржуазный Запад имел нечто за душой. От него тогда не разило за версту мертвечиной.
Что же теперь?
Теперь западный капитализм не просто освобождается от своего идейного содержания. Он вырабатывает антисодержание. И стремительно превращается в клуб господ. Господа эти не могут укрепить господство ничем, кроме разврата, насилия и демагогии. Они развращают человечество, лишая его накопленных за тысячелетия смыслов. Они уничтожают несогласных. И они нагло лгут, чтобы хоть как-то объяснить учиняемое насилие. Лгут, наплевав на все приличия и нормы.
Международное право растоптано? Да! — Югославия, Ирак, Ливия… Вчерашние «прогрессоры» под видом «глобального пробуждения» насаждают по миру крайние формы реакции и мракобесия. Они помогают озверелым бесчеловечным фанатикам, сбрасывая бомбы на непокорные страны. Они вооружают современным оружием насильников и бандитов. И… дают своим противоправным акциям на чужих территориях высокопарные наименования.
Мораль? Она осквернена не в меньшей степени, чем право. Ювенальные бесчинства имеют какое-нибудь отношение к классическим буржуазным нормам? Извращения, глумление над религиозными чувствами, проповедь порока и разврата. Суррогаты вместо любви, добра, справедливости и свободы. Разве не это является реальным содержанием сегодняшней западной жизни? Об этом говорят слишком многие на самом Западе.
А что же наши апологеты Запада? Что-то изменилось в оценке? Ничуть нет, пропаганда еще наглее!
Доктор политических наук г-н Пастухов — я уже адресовала к его статье в «Новой газете» — грозит пальчиком из Оксфорда и заявляет, что присяга Западу является единственным патентованным средством от фашизма, а наш отказ от этого средства равносилен погружению в фашизм. Да, вот так. И не просто заявляет, а как бы даже доказывает. Что дает возможность познакомиться с шулерскими способами воздействия на умы. Приятную в чем-то возможность.
Начинаются «доказательства» господина Пастухова с отсылки к некоему анонимному труду под названием «Проект Россия» (он отнюдь не нов) и утверждения, что в России все будто бы происходит в строгом соответствии с изложенным там. Подобное утверждение автоматически должно было бы перевести почтенного оксфордского политолога в разряд доморощенных конспирологов. Однако политолог знает о своей безнаказанности — ведь конспирология порицаема лишь в случае, когда речь о Западе, а если о России, то все позволено. И «Новая газета» это знает. И — печатает. Чем, по степени конспирологичности, отличается анонимный «Проект Россия» от столь же анонимных «Протоколов сионских мудрецов»? Да ничем. Жанр выдержан строго.
Итак, (по Пастухову) сидят в бункере авторы этого таинственного сочинения, шевелят пальцами, на которые надеты таинственные нити… и дергаются разные куколки — идеологические, политические, экономические и иные. Вот и все, что можно сказать о процессах в России. Нет процессов, знаете ли. Есть необъяснимая каверзная метаморфоза. Обретался в глубоком подполье этакий закомплексованный маргинал, мучимый (так по Пастухову) падением Берлинской стены. И производил на свет божий реакционную духовную отрыжку. А затем вдруг оказалось, что маргинал — это вовсе не маргинал, а всесильный демиург, повествующий о России, о ее будущем. Удивительно! Известен даже момент, когда произошла метаморфоза. Произошла она, когда (цитирую) «суверенная демократия вместе со своим вдохновителем Владиславом Сурковым съехала из Кремля». Тогда-то (вновь цитирую) «потаенная идеология (имеются в виду протоколы под названием «Проект Россия» — М.М.) стала полуофициальной, а затем и официальной». Ну вот! Вот мы и узнали, что Сурков своим пребыванием в Кремле спасал страну от фашизации и препятствовал всесилию «Проекта Россия». А потом Сурков был удален из Кремля, и тогда — в силу новых кремлевских веяний — «Проект Россия» встал в полный рост.
