Чавес был простым нефтяным самодуром, так что все завывания о бесплатных школах, детских садах и прочих радостях при его правлении — это плач по дармовой нефти, краник которой могут направить в русло рыночной экономики».
Мы бы не стали приводить эту мерзкую цитату, если бы не одно обстоятельство. Чавеса принято воспринимать как экзальтированного политика. Чего стоит одно только его высказывание во время выступления на Генассамблее ООН о том, что Буш-младший — это дьявол, и дальнейшее уточнение — что после выступления Буша в воздухе остался запах серы.
Высказывание, действительно, эмоциональное. Но не бессмысленное. Суть его заключается в том, что для последователей теологии освобождения капитализм — это «несправедливый, глубоко антихристианский строй, способствующий разрушению личности и созданию безблагодатных общественных структур».
Соответственно, глава США — державы, лидирующей в капиталистическом мире, — в глазах Чавеса, конечно, является дьяволом. Но в любом случае, кем бы ни был Буш-младший для Чавеса… Кем является сам Ганапольский, упивающийся грязью, бессмысленностью, пошлостью и отсутствием всякого уважения к народу, к смерти, к женщинам, в конце концов? Он ли не является мелким пакостным чертом? По канонам теологии освобождения, и Буш, и Ганапольский — яркие примеры личностей, разрушенных капитализмом.
Но вернемся к Чавесу. Венесуэльский лидер строил свою политику на двух важнейших явлениях народно-освободительной борьбы в Латинской Америке. Это война за независимость (во главе с Симоном Боливаром) и теология освобождения. Раз уж мы начали разговор с теологии освобождения, то продолжим его, сказав об основных положениях доктрины и о том, как их воплощал Чавес.
Теология освобождения начала зарождаться в Латинской Америке в середине 60-х годов ХХ века. Созданный в 1955 году в Бразилии Латиноамериканский епископальный совет старался повлиять на Второй Ватиканский собор (1962–1965 гг.) с целью сделать политику церкви более социально-ориентированной. Примерно в это же время возникает такое явление, как священники, «пошедшие в народ». Это были главным образом члены ордена иезуитов. И уже в 1971 году доктрина оформилась в книге профессора теологии Католического университета Лимы Густаво Гутьерреса «Теология освобождения. Перспективы».
Приверженцы теологии освобождения заявили, что настоящий грех — это угнетение, эксплуатация и бедность. Преодолеть греховность можно только в процессе социального и духовного освобождения человека. Причем социальное освобождение тут играет не менее важную роль, чем духовное, так как именно от социального освобождения во многом зависит и духовное освобождение.
В качестве примера можно привести слова венесуэльской женщины, сказанные российскому журналисту, бравшему в Каракасе интервью у тех, кто пришел попрощаться с Чавесом. «При Чавесе я смогла получить образование и теперь работаю в городской администрации. А раньше я могла работать только горничной или няней». Чтобы понять, насколько для таких женщин было важно получить образование и работать в городской администрации, а не «на нижнем этаже» сферы услуг, надо привести еще ряд принципов теологии освобождения.
Капитализм, как уже говорилось, был объявлен «теологами освобождения» антихристианским строем, а создание более совершенного строя — задачей каждого, так как «…вера без дел мертва». По этой доктрине, работа на благо общества — это богоугодное дело, поскольку она нацелена на то, чтобы исправить социальный строй, построить справедливое государство и, в пределе, — некое подобие Божьего царства на Земле.
Огромное значение для теологов освобождения приобретает история. История — это процесс спасения человека через освобождение. Путь к освобождению лежит через постоянную политическую борьбу. Сначала это борьба за социально-экономическое освобождение, потом за освобождение скрытого в человеке творческого потенциала и создание «нового человека». Густаво Гутьеррес: «Работая, преобразуя мир, порывая с порабощением, строя новое справедливое общество, выполняя свое назначение в истории, человек создает самого себя».
Одной из основных задач, вставших перед Уго Чавесом после прихода к власти, стал вывод жителей страны из нищеты. Нищета означает не только полуголодное существование, но и отсутствие возможности получить образование, а значит — отчуждение от социальной и политической жизни, отсутствие возможности повлиять на свою судьбу, судьбу близких, судьбу своей страны. И в конечном счете, отсутствие возможности стать полноценным человеком.
Для теологов освобождения полноценный человек — это тот, кто может спасти душу, а спасение души завершается на небесах, но начинается в земной жизни со сражения за справедливое устройство общества. Таким образом, сражение за земную справедливость — это еще и борьба за спасение души. А как может бороться, освобождаться и, в конечном итоге, спасаться человек, полностью «задушенный» капитализмом? Человек, все время которого уходит на поиски пропитания? Человек, для которого закрыты возможности получать знания, образование, профессию? Человек, превращенный капитализмом в недочеловека?
Какую страну принял Чавес, став в 1998 году президентом?
По официальной статистике, из 23 миллионов жителей страны 85% принадлежали к числу бедных или находились за чертой бедности. Безработица колебалась от 12 до 24%. 1,2 млн детей в возрасте от 5 до 17 лет не посещали школу.
Первоочередной задачей Чавеса стали меры, направленные на помощь самым обездоленным. В сентябре 1999 года был создан Единый социальный фонд, средства которого были использованы для строительства школ и медицинских учреждений для малоимущих. Был открыт Народный банк, предоставлявший льготные кредиты на покупку жилья малообеспеченным семьям и оказывающий помощь одиноким матерям.
В декабре 1999 года в Венесуэле на всенародном референдуме была одобрена новая Конституция. Страна получила название Боливарианская Республика Венесуэла. В конституцию вошел запрет на приватизацию государственной нефтяной компании PDVSA. В качестве основных прав человека — кроме обычных буржуазных прав вроде свободы слова — в Конституцию было добавлено право на трудоустройство, право на обеспечение жилплощадью и право на бесплатную медицину. Рабочая неделя сокращалась с 48 до 44 часов.
За годы своего президентства Чавес реализовал ряд крупнейших социальных программ. Так, при помощи кубинских врачей в Венесуэле была развернута программа медпомощи бедным слоям населения. Еще раз вернемся к опросам, проведенным в Каракасе в день похорон Чавеса: «У сына нашли болезнь сердца, нужна была операция стоимостью в миллионы боливаров. До Чавеса я бы никогда не накопила столько денег. Да и при нем не накопила — просто правительство оплатило его лечение». Чавес «на политическом уровне ввел понятие «человек с ограниченными возможностями». Раньше такого словосочетания в нашем законодательстве не существовало. А теперь мы можем устраиваться на работу, получать образование. Кроме того, власти выяснили адреса всех квартир, где живут «колясочники», и создали там условия для выхода на улицу…».
Осуществленная в Венесуэле программа по ликвидации неграмотности, разработанная с помощью кубинских специалистов, получила высокую оценку ЮНЕСКО.
В 2001 году была принята программа, направленная на освоение заброшенных земель. Около 5 миллионов гектаров были национализированы и переданы безземельным крестьянам и скотоводам. Кроме того, правительство передало в собственность жителям участки земли, захваченные ими незаконно, но уже используемые долгое время. В результате этой амнистии землевладельцами стали около миллиона человек.
В 2007 году Чавес заявил о том, что целью правительства является справедливое распределение доходов от использования внутренних богатств, и в стране началась национализация крупнейших секторов экономики. Законодательная база национализации была заложена в Конституции. Активы были выкуплены у владельцев по цене, признанной большей частью финансовых аналитиков рыночной. В частности, правительство выкупило доли в предприятиях нефтедобывающей, металлургической, цементной промышленности, в сфере коммуникаций и финансов.
В итоге деятельности Чавеса количество венесуэльцев, живущих за чертой бедности, по данным Всемирного банка, сократилось с 62,1% в 2003 году до 31,9% в 2011 году. В 2003 году детская смертность составляла 17 случаев на тысячу новорожденных, а в 2011 году — 12,9. Количество безработных в 2003 году составило 16,8%, а в 2009 году — 7,6%. По данным ЮНЕСКО, в 2001 году в Венесуэле было 7% неграмотных людей, в 2007 году количество неграмотных сократилось до 4,8%.
