В первый же день пребывания в Вашингтоне, пока Н. С. Хрущев беседовал с Д. Эйзенхауэром, советский ученый начальник Главного управления по использованию атомной энергии В. С. Емельянов вел переговоры по вопросам использования атома в мирных целях с председателем американской комиссии по атомной энергии Д. Маккоуном.
Друг перед другом, лицом к лицу стоят две великие державы — Восточный и Западный великаны. Обе они обладают термоядерным оружием беспримерной сокрушительной силы. И Восточный великан не раз на протяжении последних лет говорил своему Западному соседу: давайте запретим атомное оружие, прекратим его опасные испытания и его угрожающее совершенствование, обратим свои совместные силы на труднейшую проблему мирного применения термоядерных реакций.
Но представителям «атомной дипломатии» было трудно перестроиться. Они упорно продолжали цепляться за политику «с позиции силы», хотя позиция эта существовала только в их воображении.
— Да, — говорили они, — у Советского Союза теперь есть и атомное и термоядерное оружие. Но границы Соединенных Штатов далеки от него, а наши военные базы у него под боком…
И они стали силой втискивать в руки своих перепуганных сторонников в других странах батареи баллистических ракет ближнего и среднего действия.
Тогда разыгравшимся стратегам откровенно сказали, что Советский Союз располагает межконтинентальной ракетой. Это заявление было встречено смешком недоверия. Но тем временем произошло научное событие всемирно-исторического значения.
Свершилось неслыханное чудо. Гением советской научной и изобретательской мысли, по воле народа, по велению Коммунистической партии было создано новое небесное тело — искусственный спутник Земли.
Маленькая металлическая луна стала вращаться вокруг нашей планеты по эллиптической орбите, по законам, обязательным для всех небесных светил. Все человечество было восхищено этим величественным актом творения.
Новый спутник Земли, совершающий множество кругосветных путешествий в сутки, не являлся мертвой глыбой металла, он жил своеобразной напряженной жизнью. Его корпус, подобно мифическому ковчегу, был населен разнообразным семейством научных приборов — этих «органов человеческого мозга», как однажды вдохновенно назвал их К. Маркс.
Незримые нити радиоволн связывали советский спутник с Землей. Радист из Антарктиды, принимавший в наушники его характерный писк, английский ученый, прильнувший к экрану радиотелескопа, американский священник, заметивший искорку в небе перед восходом Солнца, — тысячи людей, наблюдавших спутник, как бы совершали путешествие вместе с ним.
Наступила новая эра в науке и технике. Началась смелая разведка боем неприступных космических рубежей. Открыта новая страница в международных отношениях.
Можно сказать, что в искусственном спутнике, как в капле воды, отразилась вся индустриальная мощь Советской державы и ее разносторонний научный гений. Вокруг принципа, выдвинутого еще К. Циолковским, кристаллизовались сложнейшие построения коллективной изобретательской мысли. Идею изобретателя-одиночки, которого затирал царизм, смог реализовать лишь свободный разум многих людей.
Снова опростоволосились любители «холодной войны», потускнели в блеске новоявленного светила фальшивые краски буржуазных журналистов, изображавших светлый мир советской науки и техники затхлым мирком немощи, консерватизма и рутины!
Еще недавно мы завидовали планете Юпитер, у которой, как известно, множество лун. Теперь завидовать нечему. Земля сама имеет несколько лун. Часть из них создана человеческими руками. Начитавшись фантастических книжек, мы старались представить себе, как выглядит жизнь на других планетах. Но, пока мы ломали голову, человеческие руки создали новое небесное тело — с живым существом внутри. Заселение космоса началось. Когда-нибудь собаке «Лайке», которая первой несла службу на рубежах вселенной, была первым живым исследователем космоса, будет воздвигнут памятник.
Так выглядели лишь некоторые из подарков, принесенных советскими людьми к славному сорокалетию Великого Октября.
Как могло случиться, что народ, сорок лет назад бороздивший деревянной сохой истощенную землю, обогнал наиболее развитые страны мира, прочертил первую борозду в космосе? Как могло случиться, что именно в нашей стране осуществилась вековая мечта человечества?
Поэт Валерий Брюсов восклицал:
Мы были узники на шаре
скромном,
И сколько раз в бессчетной
смене лет
Упорный взор Земли в просторе
темном
Следил с тоской движения
планет.
Узник Петропавловской крепости революционер Николай Кибальчич писал в предсмертный час:
«Находясь в заключении, за несколько дней до своей смерти я пишу этот проект… Если же моя идея… будет признана исполнимой, то я буду счастлив тем, что окажу громадную услугу Родине и человечеству».
То была диссертация с петлей на шее. Палачи повесили Кибальчича. А его проект, его принцип ракетного летательного аппарата, единственно возможный принцип полета в безвоздушном пространстве, оказался похороненным в архивах царской охранки. Но теперь человечество благоговейно склоняет голову перед прахом Кибальчича: «Да, идея ваша признана исполнимой. Она исполнена. Человечество и Родина благодарны вам за громадную услугу».
Дерзкий революционер оказался дерзновенным ученым. Если страна вдохновлена революционной идеей, то они, идеи, проявляются во всем: и в общественной жизни, и в науке, и в искусстве. Октябрьская революция, освободившая трудящихся от всяческих уз, от всякого плена, открыла широкий простор идеям свободного полета в мировое пространство. Какое это было увлекательное время!
Тысячи людей читали роман «Аэлита» А. Толстого, сотни вчитывались в странные формулы брошюрок К. Циолковского: в калужской типографии не было математических значков — лебединые шеи интегралов в уравнениях полета ракеты заменялись здесь прозаическими буквами «И».
К. Циолковский предвидел победные дни, которые мы переживаем сегодня.
Таковы были первые ступени, первые звенья многоступенчатой ракеты революционного научного знания, которое проторило дорогу в космос.
Велик был энтузиазм, властно владела умами советских людей астронавтика даже в те далекие годы. Но одного энтузиазма было мало. Опираясь на преимущества социалистического строя, Коммунистическая партия и Советское правительство провели громадную организаторскую работу. Они сплотили людей, увлеченных идеей покорения мирового пространства, в мощные научные коллективы, обеспечили их могучей производственной базой.
На дороге астронавтов стала вторая мировая война. Весь советский народ поднялся на защиту Родины от немецко-фашистских захватчиков. И советские ученые метнули ракеты в головы варваров, преградивших им пути к звездам. Это были знаменитые советские «катюши» 1941 года.
Есть американцы, которые, объясняя свое отставание в запуске спутника, цинично заявляют, что главная их задача — это создание боевой межконтинентальной ракеты, что спутник — это, по их мнению, всего лишь «отход производства». Пусть так. Но где же их межконтинентальная баллистическая ракета?
События последнего времени показали, по каким направлениям двигалась ракетная техника в Советском Союзе. Создание искусственных спутников Земли было конечной целью наших исследователей, а работа над ракетным оружием — очевидно, подчиненным, продиктованным внешней обстановкой делом.
Взлетели советские спутники: первый, второй, третий!
В дни визита Н. С. Хрущева в Вашингтоне произошло любопытное событие. Третий советский спутник открыл выставку оборудования для рационализации умственного труда. Радиосигнал нашего спутника был пойман из космоса и привел в действие выключатель, зажигающий свет внутри большого глобуса, размещенного в выставочном зале. Советский спутник зажег свет, по-новому осветивший земной шар. Какой замечательный символ!
Пока рвались ракеты на мысе Канаверал, пока в космос взлетали американские спутники размером с апельсин, свершилось новое событие, столь значительное, что поблекла даже бессмертная эпопея спутников, представая перед ним, выражаясь словами К. Циолковского, лишь как попытка «робко проникнуть за пределы атмосферы».
Ракета, запущенная советскими людьми, превзошла вторую космическую скорость—11,2 километра в секунду, число магическое, как «Сезам, отворись», — число, перед которым отверзаются врата вселенной. Более правильным, впрочем, было бы говорить не о магии, а о диалектике чисел. Речь идет не о простом изменении цифры до или после запятой. Рост количества превратился в великий качественный рубеж, за которым открывается эра межпланетных полетов, эпоха вторжения в околосолнечное пространство.
