Литературная обработка некоторых фактов выполнена писательницей привлекательно и сенсационно, поэтому эта версия приобрела такую популярность. О ней заговорили в кулуарах, некоторые приняли ее безоговорочно. Все же это – литература, и к писательнице никаких претензий нет. Но к истории эта версия не имеет никакого отношения.
Снова погрузимся в цифры и даты. Действительно Дмитрий Каракозов учился в 1–ой Пензенской мужской гимназии и окончил ее в 1860 г. После чего продолжал учебу в Казанском университете в 1861 г., через год был исключен по распоряжению полиции и выслан из Казани. Около 2-х месяцев занимался письмоводством при мировом судье Сердобского уезда. Принят обратно в Казанский университет в 1863 г. и уволен из него в 1864 г. «для перечисления в Московский университет», откуда был исключен летом 1865 г. за неуплату за обучение. В этом же году вошел в революционный кружок, организованный двоюродным братом Н.А. Ишутиным. Весной 1866 г. выехал из Москвы в Петербург, где 4 апреля пытался застрелить царя. Был арестован, предан Верховному суду и приговорен к смертной казни.
В версии Ларисы Васильевой правда, что двоюродные братья Каракозовы жили в одном доме на правах квартирантов с Ильей Ульяновым. Но в то время (братья окончили гимназию в 1860 г.) Ульянов был холостяком, а Мария появилась в Пензе лишь в 1861 г., когда Дмитрий Каракозов учился в Казани. Мария и Каракозов не встречались ни в Пензе, ни в Нижнем Новгороде. Александр, сын Марии, родился в 1866 г., значит, по версии Васильевой Мария и Дмитрий Каракозов должны были встретиться в 1865 г., когда Ульяновы жили в Нижнем Новгороде, И при этом Дмитрий, который был младше Марии на 5 лет, всего лишь студент, находящийся под надзором полиции, каким-то образом должен был привлечь Марию, жену надворного советника, пожалованного орденом Св. Анны третьей степени, мать годовалой дочери и еще еврейку по отцу, воспитанную в строгих правилах законов Галаха, которые свято соблюдались.
Попытки Л, Васильевой обосновать свою версию рассуждениями, что Мария назвала своего четвертого сына Дмитрием, в честь своего возлюбленного Дмитрия, отсутствием Александра на похоронах Ильи Николаевича, неожиданной переменой в характере Александра и его целенаправленной подготовкой отомстить после смерти отца, никак не могут быть приняты историками. Все эти случаи могли проявиться или произойти по многим иным причинам. И неоднозначность их происхождения для истории имеет определяющее значение. А вот литература такие рассуждения принять может. Причины, повлиявшие на Александра, решившего принять участие в террористической организации, следует разобрать более детально и глубоко. Об этом мы поговорим позже.
Л. Васильева даже нашла по фотографиям внешнее большое сходство между Каракозовым и Александром Ульяновым. Но документы это не подтверждают. Секретарь Верховного Суда Есипович в своем очерке «Д.В.Каракозов в равелине» записал: «худой, белокурый, среднего роста, с прелестными серо – голубыми мягкими глазами, с немного впавшими щеками, с чахоточным румянцем». Словесный портрет Александра Ульянова составил его современник, деятель революционного движения В.Бартенев в книге «Воспоминания петербуржца о второй половине 1880 – х годов»: «Он весь вечер просидел, молча, задумчиво глядя своими большими темными глазами. Я очень живо помню его лицо: матовой белизны, немного широкоскулое, всегда спокойное и серьезное, шапка черных, слегка вьющихся волос на голове». Как следует из описаний современников, они друг на друга похожи не были.
Симбирск. Летом 1869 г. министерство просвещения учредило институт инспекторов народных училищ. Стали назначаться губернские инспектора народных училищ, одному из первых эту службу предложили И.Н.Ульянову. Он согласился. Предстоял переезд в Симбирск, к месту новой службы. В те дни, когда ожидалось окончательное решение начальства, скончалась годовалая дочка Оленька, третий ребенок в семье Ильи и Марии.
22 сентября 1869 г. директор гимназии доложил попечителю Казанского учебного округа, что «коллежский советник Илья Николаевич Ульянов отправился к месту своего нового служения в Симбирск». А через два дня Илья Николаевич, Мария Александровна, пятилетняя Аня и трехлетний Саша увидели город на высоком правом берегу Волги. В губернском центре проживало тогда около 27 тысяч человек. Инспектор должен был контролировать правильную постановку учебного процесса, в школах, содержащихся за счет местных бюджетов. Но кроме этого инспектор должен был содействовать развитию местных школ. Ему приходилось ходатайствовать перед земством об открытии новых школ, готовить и подбирать достойных учителей начальных школ, следить за хозяйственным состоянием школьных учреждений, способствовать развитию общественного мнения в пользу народного образования. К весне 1870 г. Илья Николаевич имел достаточно полное представление о состоянии народного образования в губернии. За полгода работы он осмотрел немало школ, тщательно изучил отчеты и ведомости училищных советов за 1869 г. И определил для себя первоочередные проблемы.
В 1869 г. в Симбирской губернии числилось 462 народных училища с количеством учащихся свыше 10 тыс. человек, из них не более 90 соответствовали норме, остальные пребывали в жалком состоянии или числились только на бумаге.
Осенью 1871 г. Ульяновы сменили квартиру. Второй этаж дома вдовы дьякона Прибыловской, куда семья переехала из тесного флигеля после рождения Володи, тоже оказался жильем не вполне приемлемым. И как только освободилась просторная квартира на втором этаже соседнего дома — Жарковой, Ульяновы перебрались туда. На нижнем этаже снимала квартиру акушерка Анна Дмитриевна Ильина, она принимала Володю, а 4 ноября 1871 г. она первой поздравила Ульяновых с рождением дочери, которую в память о скончавшейся в 1869 г. дочери назвали Оленькой. А в 1873 г. умер через несколько дней после рождения шестой ребенок – Коля. В 1874 г. родился мальчик, назвали Дмитрием, а в 1878 г. – девочка, Мария, восьмой ребенок.
Старшие дети начали подготовку к гимназии. Илья Николаевич с осени 1873 г. пригласил для занятий учителя приходского училища Василия Андреевича Калашникова, молодого, но талантливого педагога. В 1875 г. Ульяновы переселились на улицу Московскую (ныне Ленина), где и прожили до самого отъезда из Симбирска. Здесь, на Московской улице, Ульяновы поселились сначала в доме Костеркина. «Это был дом с обширными высокими залой и гостиной, с тесными и неудобными домашними комнатами, отчасти ютившимися на антресолях, с холодной кухней в подвале и длинным коридором. Помещение, больше приспособленное для помещичьих домов, а не для такой семьи, как наша», - писала А.И.Ульянова-Елизарова. По этой причине перед Ульяновыми вновь встала проблема поиска квартиры. Но и следующая квартира была для них временной. Она располагалась в соседнем доме. «Следующую зиму (1876 - 1877) мы жили в квартире Анаксагорова. В этом доме, тремя окнами на улицу, комнаты были расположены, так сказать, "за круговым поручительством", то есть из одной комнаты в другую, так что если отца не было дома, и его кабинет не был затворен, можно было бегать кругом всего дома, что очень любили малыши», - вспоминала Анна Ильинична. В этом доме начал подготовку к гимназии Владимир. Как и со старшими, Анной и Александром, с ним занимался учитель Калашников. С 1877 по 1878 гг. семья Ульяновых проживала на соседней улице Покровской. Это последняя частная квартира Ульяновых оказалась очень сырой. Родившаяся здесь Маняша очень часто болела. Поэтому Ульяновы торопились с покупкой дома.
В августе 1878 г. в жизни семьи произошло важное событие — Ульяновы переехали в собственный дом. Почти девять лет они снимали помещения в частных домах. Меняли жилье шесть раз. Казенной квартиры директору народных училищ не полагалось. Ульяновы давно хотели обзавестись своим домом, но не было средств. Семья росла, вместе с ней росли и расходы, а жили на одно лишь жалованье Ильи Николаевича. Переезд в свой собственный дом-усадьбу стал для семьи настоящим праздником. Дом был куплен за 4 тыс. рублей и записан на Марию Александровну. Из воспоминаний старшей дочери Анны: «Отец купил дом на Московской улице, в котором мы жили до 1887 г. При нем был большой зеленый двор и молодой, но довольно обширный садик, большей частью фруктовый, Все место тянулось на целый квартал, и калитка в заборе сада давала возможность выйти на следующую Покровскую улицу. Окраинные, заросшие сильно травой улицы, прелестный цветник, которым заведовала мать, изобилие ягод и плодов, а также близость реки Свияги, куда мы ходили ежедневно купаться, делали этот уголок недурным летним местопребыванием. Мы подолгу гуляли в теплые летние вечера или сидели на увитой цветами терраске, а в особо душные ночи вытаскивали на нее матрацы и спали на ней». Кроме надворных построек - конюшни, каретника, бани и т.д., при доме был небольшой флигель.
