Я только хочу обратить внимание всех участников конфликта, что над их страстями и интересами, ценностями и привязанностями парит Ее Величество Игра (рис. 92).
Рис. 92
Игра не управляет ситуацией. Она оказывает на нее неявное давление. Представители российских кланов, которые я исследую, такие же патриоты своей страны, как участвующие в игре американцы — своей. А также арабы и граждане других стран. Игра же по определению транснациональная. Она просто не может быть другой. Ее участники могут вообще не ощущать ее флюидов, но это не значит, что ее нет. Хотя в любом случае речь идет не об оперативном или даже рамочном управлении поведением участников. Своим поведением управляют только сами участники. Их мотивация принадлежит только им самим. Считаются они только со своими интересами, позициями, представлениями о важном и второстепенном. В этом смысле они абсолютно самодостаточны. Но это не значит, что Игры нет.
Игра влияет на происходящее гораздо более тонким образом. Это своего рода «двадцать пятый кадр». Вы его не видите, но он есть. С чем бы это еще сравнить? Сравнения здесь очень важны.
Есть такой испанский драматург Альфонсо Састре. А у него есть пьеса «Ночное нападение». Она описывает конфликт кланов. Описывает его совсем иначе, чем классическая драматургия Шекспира. Кланы и понимают, почему враждуют, и не понимают одновременно. И когда кто-то начинает докапываться до сути конфликтогенной мотивации, она уходит в иные исторические глубины. И тогда герои, пытаясь понять самих себя, говорят, что в конфликтогенности виновата Жара. Да, именно Жара с большой буквы. Тот, кто был летом на Сицилии или на юге Испании, понимает, что это такое. «Здесь очень жарко», — говорит один из усталых героев. «Да, очень», — подтверждает другой.
Так вот, Игра — как Жара у Састре. Она и ни на что не влияет, и многое определяет. Впрочем, мой жанр имеет жесткие лимиты на образность. А описывать игру можно, только доверяя игровому слуху, игровой интуиции читателя. Потому что, если этой интуиции нет, можно объяснять как угодно. Нагромождать образы… Вычерчивать рациональные схемы… Все без толку.
Исчерпав скромные образные лимиты, диктуемые жанром, я хочу опуститься с игровых небес на землю и предложить к рассмотрению читателя некий документ. Я-то считаю, что это потрясающий документ. Очень важный для понимания описываемого мною конфликта и абсолютно конкретный.
Документ этот представляет собой размышление аналитика В. Филина, опубликованное на все том же Форум. Мск. ру. Оно датировано 24 июня 2006 года. К этому моменту конфликт вокруг «Трех китов» разгорелся не на шутку. Устинов был уже снят и перемещен в Минюст. А я разбирал на своих семинарах ситуацию в серии докладов, которые и легли в основу данной книги. В.Филин профессионально отреагировал на все вместе: и на разного рода рефлексии, и на саму ситуацию. Отреагировал он настолько емко, что мне почему-то хочется без всякой иронии назвать его реакцию «меморандум Филина». Я прошу читателя, который хочет что-то понять, вчитаться в каждое слово этого документа. Учтя при этом, что данный документ есть открытое высказывание серьезного и компетентного человека, а не моя необязательная пунктирная пометка, основанная на частной информации. «Меморандум Филина» состоит из нескольких частей. Первая из них содержит в себе краткое и не лишенное внутренней иронии изложение официальных версий того, чему я посвятил данную книгу. Соответственно, эта первая часть не должна содержать и не содержит ключевой информации, но я все равно знакомлю с нею читателя.
««Сильная рокировочка» Владимира Путина, поменявшего местами Владимира Устинова и Юрия Чайку, происходит на фоне реанимации тянущегося вот уже шесть лет дела «Трех китов», которое вызывает немалый интерес у общественности. При этом, что неудивительно, никто не верит в официальную на сегодняшний день версию.
Согласно этой версии, честные работники МВД и таможни Зайцев и Файзулин пытались вывести на чистую воду «контрабандиста «Зуева, но это им долго не удавалось, так как Зуев якобы за 2 миллиона долларов приобрел себе «крышу» в лице неких высокопоставленных работников ФСБ и Генпрокуратуры.
Фамилии членов «крыши» официально не называются, но досужие журналисты прозрачно намекают на бывшего первого (так в тексте — С.К.) замдиректора ФСБ Юрия Заостровцева, первого заместителя Генпрокурора Юрия Бирюкова и даже Владимира Устинова.
Так или иначе, но решительное вмешательство в ход расследования самого президента несколько лет назад, согласно версии, помогло, наконец, правда только сейчас, восстановить справедливость».
Завершив с официальной версией, В.Филин дает короткую связку, в которой он, как представляется, неявно адресуется ко мне и моему аналитическому центру. Почему к нам? Потому что в рассматриваемый период никто, кроме нас, не давал никаких развернутых описаний происходящего, альтернативных распространенной версии, которую В.Филин иронически излагает.
Нашу версию В.Филин называет экзотической. И предлагает рассматривать ее как некий «кошмарный сон». Или произведение искусства. Я абсолютно согласен с такой оценкой Филина и сам хочу рассматривать свою версию именно так, как он ее рассматривает. Я просто не знаю, как мне проснуться. И все. Впрочем, совершенно неважно, к нам ли адресуется Филин. Важно то, что он противопоставляет распространенной версии (изложена мною дословно) другую (экзотическую и т. п.). Поскольку распространенной версии Филин явно не верит, то экзотическая не может его не заинтересовать.
Итак, связка, которая следует непосредственно за тем, что я назвал первой частью «меморандума Филина».
«Помимо официальной, существуют и другие версии происходящего. В том числе и самые экзотические, которые, конечно же, будем так считать, ничего общего с реальностью не имеют. Согласно одной из них, мнимая (или действительно имевшая место, что в данном случае не так уж и важно) контрабанда мебели через подмосковные и питерские таможенные терминалы во второй половине 90-х годов якобы была прикрытием для торговли оружием, в том числе в Чечне, с сопутствующим шлейфом из наркотиков и «отмывания» денег, включая использование «Бэнк оф Нью-Йорк». Дескать, выведя средства, полученные преступным путем, некие злоумышленники (не Зуев, конечно), прокрутили их на Западе и в оффшорах, а затем, когда не смогли надежно разместить там, принялись разными путями возвращать и вкладывать их в России. В том числе (но не только и не столько) через ввоз мебели и строительство гигантских торговых объектов вокруг МКАД».
А теперь начинается главная — вторая — часть «меморандума Филина». В своей связке между первой и второй частью он организует что-то вроде виртуальной ситуационной комнаты, в которой могут встретиться те, кто не верит в общепринятую версию и что-то знает о происходящем. Один из зашедших в эту ситуационную комнату, как мне представляется, является по совместительству автором этой книги. Может быть, я ошибаюсь. Это, в сущности, никоим образом не сказывается на ценности второй, и решающей, части «меморандума Филина». Но мне кажется, что я не ошибаюсь.
Другой посетитель той же виртуально-ситуационной комнаты — это сам В.Филин. Или некое сообщество, которое я выше назвал «мини-1».
В.Филин, встретившись в виртуальной комнате с виртуальным же собеседником, как бы говорит ему: «Слушай, ты что-то тут такое небезынтересное сочиняешь. В любом случае, это ближе к делу, чем официальная туфта. И я не могу быть к этому безразличным, поскольку, в отличие от тебя, как-то с этим соприкасаюсь. Соприкасаясь, я что-то чувствую. И могу тебе сказать одно: черт тебя знает, может быть, ты прав, а может, нет. Но только ты знай, что я, да и все мы тоже не лыком шиты. Не заносись, не думай, что ты обязательно прав. А если хочешь разбираться, то прими подарок «от нашего стола — вашему столу»».
Но, может быть, я зря выдумываю этот виртуальный разговор? Может быть, я зря читаю текст Филина структуралистским и постструктуралистским методом в духе полифонии, описанной М. Бахтиным в его превосходной книге «Поэтика Достоевского»?
Пусть решает читатель! Я же просто привожу ценнейшую вторую часть «меморандума Филина», следующую прямо за связкой, которую я подробно (и возможно произвольно) расшифровал. В конце концов, не моя расшифровка — главное. Главное — фактура. Цитирую:
«Следует отметить, что среди сторонников этой версии, несмотря на то что все они дружно считают узника СИЗО Зуева подставным лицом, существуют разные точки зрения относительно ряда других немаловажных вопросов. Перечислю некоторые их них:
1. К кому все-таки на самом деле был ближе бывший первый (так в тексте — С.К.) замдиректора ФСБ Юрий Заостровцев — к Игорю Сечину или, может быть, к Николаю Патрушеву?
