Отказывается, они нашли его в лесу, брошенного, еле живого. У него не было еще зубов, и сыновья кормили бельчонка из пипетки, потом, когда он подрос, давали ему орехи, грибы-шампиньоны.
А когда бельчонок вырос в пушистую белку, выпустили его на волю, в лес.
В их семье и до сих пор хранится фотография — Олег лежит на диване, а на груди у него играет белка.
После гибели Ильина одна из газет, раздобыв у кого-то из сослуживцев эту фотографию, опубликовала ее. Фото и вправду симпатичное. Однако Аня считает, что оно не понравилось бы Олегу. Он бы сказал: «Ведь люди подумают, что я валяюсь на диване».
Да, действительно, спецназовец Олег Ильин диван не уважал. Уважал спорт, свою боевую профессию, беспокойную и опасную жизнь сотрудника подразделения антитеррора.
Может быть, поэтому судьба распорядилась так, что умер этот целеустремленный, смелый человек не в собственной постели, а в бою, защищая бесланских детей.
6
Последний бой подполковника Олега Ильина. Каким он был?
Пусть о нем расскажут его боевые товарищи, которые шли с ним бок о бок.
Александр Б.:
«В Беслане Олег Ильин находился в одной группе со мной, которой была поставлена задача провести разведку на местности. Мы с ним излазили все, но самый лучший безопасный маршрут выдвижения выбрали. Ведь прежде, чем штурмовать объект, захваченный террористами, до него надо дойти.
В дальнейшем Олег получил задачу провести окончательную доразведку, то есть промерить все дистанции, вплоть до каждого окна, из которого вели огонь террористы.
Потом согласовали наш план с приданной бронетехникой 58‑й армии.
Он руководил группой сотрудников в составе 5 человек.
Происходит взрыв в захваченной школе. Об этом мне докладывает снайпер. Я подаю команду „Тревога!“. Пока мы прибежали из штаба, группа Ильина уже вступила в бой, прикрывая выбегающих из здания заложников. Они вели огонь по окнам, чтобы подавить террористов, которые расстреливали детей.
Вскоре подтянули бронетехнику. Бандиты стали стрелять по БТРам из гранатометов.
Вот тут Ильин и Пудовкин получили ранения. Олегу осколок угодил в лицо, а Денису разбило приклад снайперской винтовки. Я предложил им выйти из боя, но они наотрез отказались, попросили оставить их.
После этого террористы стали перемещать заложников в классы на первом этаже и в столовую.
После того, как поступил приказ на штурм, Ильин руководил передовой группой. Его бойцы стали проникать в помещение через окно. А здесь — сильный пулеметный огонь, коридор школы простреливался.
Мы поднялись на второй этаж. Террористы стали оттягиваться. Наши шли двумя подгруппами. Олег двигался впереди».
Денис Т.:
«Второй этаж зачистили весь и сконцентрировались на самом опасном направлении — лестнице. Вышли на лестничную площадку. Вроде никого, внизу, правда, слышались какие-то перемещения. Но мы не могли стрелять или забрасывать гранатами: а если там свои?
А „духи“ пошли на прорыв через эту лестницу. Они метнули гранаты и бегом вверх.
Мы открыли по ним огонь, а они не падают. Всаживаешь 2–3 пули в бандита, а он бежит».
Александр Б.:
«У убитых потом обнаружили вколотые в вену катетеры для внутривенных инъекций, закрытые пробкой. Представляете, в бою трудно попасть шприцем, так у них уже иголка вставлена в вену, закрыта и примотана к руке. Для того чтобы быстро ввести наркотик.
Словом, они пытались прорваться через наши боевые порядки».
Денис Т.:
«Впереди бежал пулеметчик. Он вел огонь, а в другой руке у него граната. В него всадили две пули, а он все двигался. Потом наш снайпер наконец прикончил его. Но он успел ранить нашего сотрудника в колено.
Мы заняли оборону. Вбегает второй бандит, снайпер кладет и его.
После этого они остановились на лестнице и стали забрасывать нас гранатами. Нам уходить некуда. Если побегут, будем стрелять в упор.
Они кидают гранаты и вперед. В этот момент мы уничтожаем троих террористов, но еще трое прорываются в актовый зал.
А у нас ситуация такова — раненый сотрудник, и трое бандюг прорвались, по сути, в наш тыл. Надо эвакуировать раненого. Но делать этого нельзя, следует сначала добить террористов.
Разбились на две двойки и пошли по разным сторонам вперед. Олег двигался первым вдоль противоположной стены.
Тем временем „дух“, как оказалось потом, затаился на лестничной клетке. Он струсил и не побежал за остальными».
Александр Б.:
«Олег Ильин, подойдя к углу, практически лоб в лоб столкнулся с террористом. Они начали стрелять друг в друга. Если бы пули попали в бронежилет, это бы спасло Ильина, но они пошли снизу, под шлем, в незащищенные места.
Получилось так, что Олег Ильин фактически закрыл собой группу, приняв основной удар на себя. Это был ближний бой на расстоянии штыкового удара».
…Когда это случилось и командиру передали, что Ильин «двухсотый», он не верил. Олег был одним из опытнейших бойцов. Однако бой есть бой. Видимо, неспроста написал поэт: «Последний бой — он трудный самый.»
Эта тяжелая мужская работа
В тот день капитан Дмитрий Разумовский не мог найти себе места. Он то метался по квартире, то вдруг застывал, обхватив голову руками, вперив взгляд в одну точку. Жена Дмитрия, Эрика, с тревогой следила за мужем.
Час назад в новостях по телевизору показали сожженную 12‑ю заставу Московского погранотряда. Всю ночь горстка пограничников отражала яростные атаки моджахедов. Погибло семеро ребят! Слава Токарев, Коля Смирнов, Сергей Пеньков… Всех их он прекрасно знал. Не раз прикрывали друг друга в бою. И вот теперь их нет.
А он здесь, в отпуске, в отцовском доме, в тихом мирном Ульяновске.
Диктор телевидения заявил, что мы и впредь будем давать жесткий отпор провокациям. Хотелось спросить: всякий раз такой ценой?
Год с небольшим назад, в июле 1993‑го погибли 25 российских пограничников на этой же 12‑й заставе. Вместе с ними был убит его друг, начальник заставы Михаил Майборода. Теперь вот еще семеро. Не слишком ли дорогая плата?
Да, спросить нужно, только кто же услышит, кто ответит капитану с далекой таджикско-афганской границы?
А что, если в газету написать про весь этот бардак, в «Известия» или в «Комсомолку»? Но тогда уж точно не простят. «Ну и хрен с ними, — в сердцах сказал себе капитан, — сколько же ребята будут гибнуть по дурости, по предательству». Уж он-то на все это за четыре года службы на границе вдоволь нагляделся.
Вспомнился разговор с офицером Андреем Мерзликиным за неделю до первого нападения на 12‑ю заставу.
— Не врублюсь, что творится, Дима, — сказал тогда Андрей. — На «Турге» «духи» засели, а нам их трогать не дают.
— То есть как не дают? — удивился Разумовский.
— Говорят, они нас от «вовчиков» оберегают.
— «Духи» оберегают? Ты не перегрелся, Андрей?
— Да я-то не перегрелся, — обиделся Мерзликин. — Это кто-то сверху у нас температурит. Видать, в бреду такие приказы отдает.
Мерзликин оказался прав. «Духи» месяц наблюдали за заставой, готовились, а потом ударили. Тот неизвестный, кто отдавал приказ не трогать «духов», не пострадал, разумеется. Пострадали пограничники. 25 погибших.
Ну и что же? Пошумели, поговорили, ноту протеста послали и потихоньку, помаленьку забыли павших. Теперь вот новые жертвы, новая кровь… Доколе, хочется узнать?
…В тот вечер он вытащил обычную школьную тетрадку и сел писать.
«Здравствуйте, пишет вам капитан российских пограничных войск в Таджикистане, начальник заставы десантно-штурмовой маневренной группы Московского пограничного отряда.
Пишу вам с болью в сердце, потому что 19 августа погибли мои боевые товарищи. Еще пишу потому, что устал биться головой о стену и надеюсь, что хотя бы вы сможете поднять наши больные вопросы на должный уровень. К нам часто приезжают корреспонденты, задают много вопросов, но почему-то при трансляции все наши интервью корректируются и острые углы из них вырезаются.
Служу в Таджикистане 4 года. Пришел сюда по своей воле охранять границу великого государства. Верю и сейчас, что это в интересах России. По многим причинам. Но почему Россия так наплевательски относится к своим сыновьям, которые ради нее головы свои складывают?»
Дмитрий отложил в сторону ручку. Не слишком ли резко? Да нет, не слишком. Ведь до нападения на 12‑ю заставу «духи» вели решительные боевые действия около двух лет. Все это было на его памяти. Из этих боев он сам не вылезал. Порой в один день по нескольку раз схлестывались. Абсолютный рекорд — восемь боестолкновений за сутки.
