олигархии рабовладельцев или держателей собственности". Эта вера в широкое распределение собственности как основу республиканского общества и опасность, которую представляет концентрация богатства, имела множество вариантов, которые можно найти у Джефферсона, Джексона и Линкольна.54
Однако перераспределение земли в пользу вольноотпущенников вызвало противодействие, как практическое, так и принципиальное, которое вышло далеко за пределы тех, чьи земли оказались под угрозой. Некоторые возражали, что законодательная конфискация имущества предателей без проведения индивидуального судебного разбирательства нарушает запрет Конституции на судебные приговоры. Это возражение казалось более весомым, когда земля доставалась не только белым, но и чернокожим. Джонсон выступал за перераспределение плантаций в пользу белых. Сорок акров и мул, на которые рассчитывали вольноотпущенники, означали, что независимые чернокожие фермеры будут конкурировать с мелкими белыми фермерами. Простые южные белые видели угрозу своему статусу. Им было трудно представить, что независимость белых не зависит от подчинения черных. Они осуждали ее как аграризм - слово, ассоциирующееся с политикой перераспределения собственности в сторону уменьшения.55
Сакстон и другие помощники комиссара, пытавшиеся распределить землю, оказались в затруднительном положении. В Джорджии бюро не контролировало ни одной земли за пределами прибрежной резервации. В Миссисипи помощник комиссара Сэмюэл Томас рассматривал возможность аренды земли для вольноотпущенников, но отказался от этой идеи, поскольку она "потребует героя для ее исполнения и военных сил для защиты вольноотпущенников в течение срока аренды". Он предупредил, что без надлежащей защиты сама Прокламация об эмансипации станет мертвой буквой в Миссисипи. Предоставить освобожденных на попечение штата Миссисипи "со всеми их предрассудками и независимо от национального контроля" означало бы низвести их в виртуальное рабство.56
28 июля 1865 года Говард издал циркуляр № 13, предписывающий помощникам комиссаров разделить конфискованные и заброшенные земли, находящиеся под федеральным контролем, на участки по сорок акров для сдачи в аренду вольноотпущенникам, у которых должно было быть три года на покупку земли по стоимости 1860 года. Будущие помилования президента не должны были влиять на статус заброшенной или конфискованной собственности. Циркуляр вызвал оппозицию не только на Юге, главным противником стал Джонсон.57
Через месяц Джонсон отменил этот приказ. Он лишил бюро права распределять земли - права, закрепленного в уставе Конгресса, - и приказал армии прекратить распределение. Надежды вольноотпущенников на перераспределение не угасли до следующего года. Говард предложил гораздо менее масштабный план, который Джонсон также отверг. Некоторые помощники комиссаров хеджировали и откладывали восстановление земель, которые были перераспределены до 1866 года. Таддеус Стивенс попытался воскресить этот вопрос, выступив за конфискацию земель всех конфедератов стоимостью 10 000 долларов и более для перераспределения. Это дало бы достаточно земли для освобожденных, но оставило бы нетронутыми земли 90 % жителей Юга. Но, продлевая полномочия бюро 16 июля 1866 года, Конгресс одобрил возвращение белым южанам земель в резервации Шермана - поясе заброшенных плантаций на морских островах и побережье Джорджии, которые генерал Шерман передал вольноотпущенникам.58
Поскольку Джонсон заблокировал перераспределение земли, Бюро вольноотпущенников оказывало огромное давление на вольноотпущенников, заставляя их заключать контракты. Агенты рассматривали труд как самый быстрый способ отучить вольноотпущенников от зависимости от правительства, возродить экономику Юга и преподать вольноотпущенникам уроки свободного труда. Контракты, по словам Говарда, были не только признаком свободы, но и формой дисциплины: "Если их удается побудить к заключению контрактов, их учат, что в свободе есть не только обязанности, но и привилегии". Подписывая контракты, чернокожие доказывали, что они "заслужили" свободу.59
Такие формулировки были показательны. Говард представлял себе Бюро свободных людей как часть более масштабных усилий по возрождению нации. Как и многие протестанты того времени, он частично секуляризировал старое протестантское представление о возрождении. Идеи возрождения и возрождения практически всегда требовали страданий, и это было предписанием для вольноотпущенников. Элифалет Уиттлси, помощник комиссара Северной Каролины, считал, что чернокожие вступают в тяжелый период ученичества. Только страдания, по его мнению, могли сделать их "равными англосаксам". Рабство, очевидно, не было достаточно тяжелым испытанием.60
Республиканцы приняли свободу договора как светское Евангелие. Бюро свободных людей пропагандировало свободу договора, формулировало ее смысл и восхваляло ее достоинства. Агенты бюро представляли свободу как серию контрактов, особенно трудовых и брачных. Некоторые бывшие рабы и многие чернокожие, которые были свободны до войны, приняли эту идею. В ноябре 1865 года делегаты съезда вольноотпущенников в Южной Каролине прославляли право продавать свою рабочую силу, право получать плату за свой труд, право переходить с работы на работу и гарантию "святости нашей семьи" как признаки свободы.61
Однако реальные трудовые договоры сильно различались, и зачастую их трудно было принять за свободные. Существовали стандартные договоры с бюро, а также договоры, составленные работодателями. Существовали и устные контракты. В некоторых местах, например на сахарных полях Луизианы, рабы использовали контракты в своих интересах. Бюро надеялось контролировать все контракты, но белые южане часто оформляли их в местном магистрате. Учитывая разницу во власти и статусе тех, кто заключал контракты, неграмотность многих бывших рабов, а также то, что белые южане прибегали к насилию и принуждению, возможности для злоупотреблений были многообразны.62
Первые трудовые контракты, заключенные Бюро свободных людей, несомненно, свидетельствовали о том, что новый порядок отличался от старого лишь в деталях. В Южной Каролине Чарльз К. Соул, белый офицер черной Пятьдесят пятой Массачусетской пехоты, рассказывал, как он беседовал с тысячами белых и черных, объясняя белым "необходимость заключать справедливые контракты со своими рабочими, прекратить телесные наказания и передавать все случаи беспорядка и безделья на рассмотрение военных властей". В этом он выглядел посланником нового порядка. Но освобожденным людям он также говорил: "Каждый человек должен работать по приказу... и на плантации главный человек, который отдает все приказы, является хозяином этого места. Все, что он прикажет вам сделать, вы должны делать сразу и с радостью. Помните, что все ваше рабочее время принадлежит тому, кто вас нанял". Соул сказал вольноотпущенникам: "Вам придется много работать, мало есть и носить мало одежды", а мужья и жены на разных плантациях не будут жить вместе. Новая свобода может показаться напоминающей старое рабство. Но "помните, даже если вы плохо живете, никто не сможет вас купить или продать". Сул считал, что "только реальные страдания, голод и наказания заставят многих из них работать". Неудивительно, что многие бывшие рабы поначалу считали таких людей, как Соул, "замаскированными бунтарями".63
Контракты могли создать именно такую подчиненную рабочую силу, которую желали получить бывшие рабовладельцы. Страх бюро перед зависимостью чернокожих часто порождал эту зависимость, заставляя вольноотпущенников заключать контракты, которые обедняли их и делали зависимыми от своих прежних хозяев. Агенты бюро были правы, считая, что сам факт заключения контракта заставляет белого работодателя признать чернокожего работника равным себе по закону, но
