Рассмотрим три хорошо известных случая очень сложных товаров: алюминий, антибиотики, поездка на метро. Чистый алюминий – идеальный случай товара, на котором идеология, экономический строй и т.д. не оставляют никакого следа. Ему даже дизайн не нужен, только установленный по мировым стандартам состав. СССР производил много этого товара, и по такой низкой цене, что с самого начала перестройки к нам хлынули жулики, которые скупали алюминиевую посуду, сплющивали ее под прессом и отправляли на свою рыночную родину (фирма «Бурда моден» даже попала за это под следствие). Вывод: по такой важной для современной технологии позиции как алюминий советская экономика производила товар, побеждавший всех своих конкурентов.
Возьмем антибиотики. Передо мной тюбик глазной мази из тетрациклина, тонкая штучка. Из последних партий советского продукта. Цена 9 коп. Как-то за границей после сильного ветра заболели у меня глаза, и пришлось мне купить такой же тюбик. Почти 4 доллара. Абсолютно такой же (видно, на Казанском фармзаводе та же импортная линия для упаковки). Как химик, я знаю, что наш тетрациклин – очень хорошего качества. Можно считать, что у меня в руке – два товара с идентичной полезностью. Различие – в цене. Когда был произведен советский тюбик, у нас на черном рынке давали за доллар 10 руб. Значит, цена нашего тюбика была 0,009 доллара. Девять тысячных! Были кое-какие дотации, но это мелочь, менее тех же 9 коп. Важно, что СССР производил товар с розничной ценой в четыреста раз ниже, чем на Западе. Если бы он мог выбросить на рынок этот товар пусть по 2 доллара, то разорил бы всех конкурентов, а на полученную огромную прибыль мог бы расширить производство настолько, что обеспечил бы весь мир.
Наконец, метро. «Произвести» одну поездку – значит приобрести и соединить огромное количество разных ресурсов, производимых страной (НИОКР, стройматериалы, машины, энергия, кадры). Сумма этих ресурсов производилась в СССР за 5,1 коп (с людей брали 5 коп, но не будем мелочиться). По качеству наше метро даже сегодня намного лучше, чем в Нью Йорке – это, скрипя зубами, признает даже Геннадий Хазанов. В США сумма ресурсов для обеспечения одной поездки на метро в Нью Йорке производится за 1,5 доллара (плюс дотации мэрии, нам неизвестные). Итак, если бы могли выйти на рынок в этой сфере, мы предложили бы ту же (или лучшую) услугу по цене 0,005 доллара – против 1,5 доллара. В триста раз дешевле! И не надо никаких сказочек про громадные дотации государства – у метро их было 0,1 коп. на поездку. Да и не может государство никакими дотациями покрыть разницу в сотни раз, а если может, то это дела не меняет. Значит, какая-то другая часть экономики так сверхэффективна, что позволяет концентрировать у государства совершенно немыслимые средства.
И то же самое – по всем товарам, куда ни глянь. Наши утюги имели дизайн чуть похуже западного (а технические данные – не хуже). Но они стоили 5 руб., а на Западе – 30 долл. Пусти их по 15 долл., и 90% хозяек купили бы наш утюг. А вспомните: ведь 99% людей поверили, будто колхозы по сравнению с западным фермером неконкурентоспособны. Нам даже показывают по ТВ, как недосягаемый идеал, «эффективных» финляндских фермеров, целый сериал. Но это же чушь! С 1985 по 1989 г. средняя себестоимость тонны зерна в колхозах была 95 руб., а фермерская цена тонны пшеницы в Финляндии 482 долл. Доллара! Колхозник мог выбросить на финский рынок пшеницу в 10 раз дешевле, чем фермер – и при этом имел бы прибыль 500%. Кто же из них неконкурентоспособен?
Могут сказать: выбрали три-четыре примера, они не показательны. Это не так. Я специально выбрал такие товары, в производство которых вовлекается большая часть экономики, на их цене сказывается состояние множества отраслей. Трех-четырех таких примеров из разных областей вполне достаточно, чтобы сделать вывод об экономике в целом. А если говорить, например, о такой сфере как производство оружия (где наша конкурентоспособность никогда не подвергалась сомнению), то в нее вообще вовлечена вся экономика.
Почему же на весь советский народ «команда Горбачева» смогла напустить такое затмение? Вот два типа из тех, кто особенно восхищался успехами «рынка». Студент, который сегодня счастлив кожаной куртке и банке импортного пива. Он уже не учит сопромат, а торгует, мечтая о подержанной «тойоте». Это – уродливое, маргинальное явление. Поколение, которое растлили самой дешевой пропагандой. Но этот студент усвоил: раз мой папа может делать МИГ-29, значит, я должен потреблять как сын американского конструктора. Возможно, папа ему и нашептал этот бред.
Мы стоим перед фактом: в массе своей советская городская молодежь убеждена, что имеет право потреблять именно как буржуазия США, хотя бы мелкая. А стандартом этого потребления она считают узкий набор барахла, который советская промышленность, ориентированная на иной тип человека, вообще не производила. Для нашего студента алюминий, антибиотики, пшеница – не товар, а нечто данное свыше, «трудами дедов и отцов». Для него товар – это даже не пиво, а банка для пива, которой СССР не делал. Трагическое заблуждение социализма, «забывшего» о духовной черни. Ее и винить-то нельзя.
Другой крайний тип – «компетентный» экономист, уже из «команды Гайдара». Вот это – загадка. Из всех моих разговоров с этими людьми я вынес тяжелое ощущение интеллектуальной патологии. Полный отказ от логики (это – как минимум). Любая попытка установить «систему координат» отвергалась, любой вопрос сразу «замазывался» кучей туманных, а то и прямо ложных утверждений – тут и сталинские репрессии, и экология, и тайные страдания Шостаковича. И бесполезно было признать все это и попытаться ограничить тему: пусть мы были «империя зла», но товары-то конкурентоспособны? Куда там.
Разумеется, ни одна страна в мире не производит всего спектра товаров высшего качества. СССР, страна в промышленном отношении очень молодая, на это и не мог претендовать. Не было у нас хороших видеомагнитофонов. Ну и что? Даже глупо было этому огорчаться. Не производили мы «мерседесов». Ну и что? Зато себестоимость «жигулей» у нас была рубль за кг, около 1 тыс. руб., а на Западе их с удовольствием берут по 10 тыс. долл.
Почему же мы не конкурировали с Западом? Да потому, что никакого свободного рынка не существует – это даже не миф, а наглое вранье. Как раз потому советских производителей на рынок и не пускали, что они в два счета западных конкурентов разорили бы. Запад от нас закрыт железным занавесом – почище сталинского. А пустят нас на рынок, только когда Россию разорят политическими средствами, и мы действительно станем беспомощными. Это сегодня и осуществляется, многие наши товары уже дороже западных.
Конечно, СССР производил дешевые товары во многом потому, что имел богатейшие природные ресурсы. Но не только поэтому. Показательно, что страны бывшего СЭВ, принявшие, морщась, дозу социализма, до сих пор потрясают Запад, стоит только приоткрыть им его рынок. Вот, пишет в «Независимой газете» эксперт-демократ, сам не понимает, что пишет: «Когда фpанцузские феpмеpы узнают, что из Венгpии, Чехии или Словакии идут гpузовики с дешевыми, буквально pазоpяющими их мясными пpодуктами, то они пpосто-напpосто пеpекpывают автомагистpали и действуют паpтизанскими методами… Ревностно обеpегают свои заповедники от втоpжения конкуpентов, наpушающих пpивычный pитм и уклад».
Уточню: «партизанские методы» французских фермеров – это поджог грузовиков «из Венгpии, Чехии или Словакии». Однажды даже сожгли колонну с живыми овцами, и горящие животные разбежались по округе. То-то было смеху. Все-таки любят французы хорошую шутку.
О чем же говорит газета, столько сил потратившая на травлю социализма? О том, что издеpжки пpоизводства у западных фермеров несусветно велики, и если бы они были вынуждены конкуpиpовать, то кооперативы из бывших соцстpан pазоpили бы их моментально. И пpиходится им нанимать бандитов – жечь гpузовики, и газетчиков – убеждать, что французы правы, используя такие способы «конкуренции». Разорять разрешено только нас.
То, что СССР закладывал в производимые товары принадлежащие всему народу ресурсы – естественно. Они для этого и служат. Из-за этого, однако, было абсолютно недопустимым делать рубль конвертируемым до реформы цен, а тем более устранять государственную монополию на вывоз товаров. А именно это и сделали – и наши ресурсы потекли за рубеж рекой. Все это было прекрасно известно, Госкомцен СССР давал точный прогноз потерь. Страну обескровили сознательно, никакой ошибки тут не было. Можно удивляться лишь тому, что не нашлось ни видного экономиста, ни партийного работника, который обнародовал бы еще в 1990 г. смысл этой акции. Все, как попугаи, повторяли: «наши товары неконкурентоспособны, надо переходить к рынку».
И все же, выскажу пока как гипотезу: не в ресурсах дело, а именно в типе хозяйства, основанного на общенародной собственности и не ориентированного на прибыль. Суть в том, что мы называли социализмом. Даже при нашем довольно еще значительном невежестве, расхлябанности и чудовищных ошибках бюрократической машины, хозяйство было поразительно экономным, а отношение людей – рачительным. И когда живешь на Западе не как заезжий восторженный репортер, это сразу бросается в глаза – расточительство и в производстве, и в потреблении невероятное. Хотя по мелочам все о'кей.
