- Подожди. Разговор не кончен, - удержал ее Новосельский. - Хотя поездка предстоит не в пустыню и не в дебри тайги, тебе понадобится помощь. Побывай у профессора Дольца. Я с ним познакомился на конгрессе. Это выдающийся астроном, честнейший человек, мы с ним подружились. Я поговорю по телефону, он окажет содействие.
- Спасибо. Я непременно повидаю профессора.
Карасаева вышла из кабинета.
В городе кончалось утро. Хотя было только десять часов, уже наступила дневная жара.
Нужно было собраться с мыслями. Инга Михайловна миновала высокие жилые корпуса, перед ней раскинулся огромный парк - дубы вперемежку с березами и тополями.
Узкий белый луч, вырвавшись из центра парка, косо взлетал в небо, на сузившемся конце его рдела рубиновая звезда-ракета. Это был памятник погибшему космонавту Стебелькову. Впечатление от памятника меняется, если смотреть на него из окна троллейбуса, который делает вокруг парка кольцо. От ракеты рубиновый свет стекает по многочисленным граням луча, вспыхивает всеми цветами радуги: луч будто вздрагивает, свет пульсирует в нем, и думается, что рубиновая ракета вот-вот оторвет от земли свой огненный хвост и унесется ввысь.
Инга вошла в тень деревьев. Сразу стало прохладней, легкий ветерок чувствовался в узких густых аллеях.
Прямая дорожка с астрами по краям вела к основанию памятника, тут лежали свежие цветы. Памятник был сделан из полупрозрачного белого сплава - множество длинных полос, соединенных ребрами. На высоте человеческого роста - строгие, глубоко высеченные буквы: «Через тернии - к звездам», а ниже - «Стебельков Николай Алексеевич».
…Это произошло семнадцать лет назад.
Была теплая июньская ночь. В небе настороженно мигали звезды и холодно светился полудиск Луны. Мир знал уже много имен советских космонавтов, летавших вокруг Земли, затем вокруг Луны и делавших там посадку, и эта ночь была бы обычной в истории завоевания космоса, если бы полет Стебелькова прошел благополучно. Однако случилось несчастье. Вначале все шло хорошо. Стебельков сообщал о хорошем самочувствии и об отличной работе двигателей и бортовой аппаратуры.
«Лечу по круговой орбите», - радировал Стебельков. А через несколько минут: «Скорость минимальная. Иду на посадку в районе Цирка Архимеда. Включаю тормозные двигатели».
Затем - тишина. Непривычное, после длительной непрерывной связи с космическим кораблем, жуткое молчание. Что это - авария при посадке? Или та же история, что неоднократно повторялась при испытательных полетах без экипажа - как только ракета приближалась к Луне, сигналы передатчика слабели?.. Да, слабели, но не пропадали совсем.
Корабль Стебелькова молчал. Всего несколько минут нужны на его посадку, и эти минуты, тягостные, как сама неизвестность, истекли. Значит…
Мысль о катастрофе была горькой и обидной. Но, возможно, это еще не конец?
После длительного молчания радиостанция космического корабля ожила. Стебельков передал несколько фраз, разорванных, с пропуском целых слов:
«…желтое облако… рушение… ла… коем случае нельзя… айте»
И все. Радиопередатчик корабля замолк. Сколько ни ждали от Стебелькова хоть звука, сколько ни отыскивали его позывные, - не был зарегистрирован ни один сигнал. Надежды не оставалось. Это был конец.
В комитете космонавтики не верили в случайность. Постоянных метеорных потоков в июне обычно не бывает, столкновение с крупным метеором - исключение. Корабль новой конструкции был в совершенстве отработан на посадку. Но что же произошло? Что это за таинственное «желтое облако»? Никогда не отмечалось возле Луны ничего подобного. Неполные слова радиограммы «…рушение…ла» можно было принять за «разрушение сопла ракеты». Но это маловероятное обстоятельство не могло привести к катастрофе, потому что корабль уже шел на посадку и работали одни тормозные двигатели.
Пожалуй, не вызвал разночтений только конец радиограммы. Это было предупреждение Стебелькова: «Сюда лететь ни в коем случае нельзя». А последнее слово означало: «Прощайте!»
Старт другим кораблям был отменен. На Луну послали ракету, которая должна была сбросить в тот же район контейнер с продовольствием и запасом кислорода. Попало ли все это по назначению - проследить не удалось. Судьба Стебелькова оставалась неизвестной.
Спустя полмесяца на Луну рискнул полететь Дин Руис. Он благополучно прилунился, но не вернулся на Землю, погиб при загадочных обстоятельствах.
А потом зловещая тень войны легла на землю, и людям стало не до космоса…
Но тень прошла, гроза не разразилась. Взоры людей снова обратились к планетам и звездам. Были предприняты новые экспедиции на Луну, найдены там сброшенные контейнеры с продовольствием и кислородом, но никаких следов Стебелькова и Руиса обнаружить не удалось. Если предположить, что корабль Стебелькова был поврежден метеором и ушел мимо Луны в космическое пространство, то ракета Руиса побывала на Луне. Куда же она девалась? Одно стало ясно: непосредственно на Луне никакой катастрофы не произошло. «Желтое облако» осталось тайной космического пространства.
…Говорят, что этот памятник слишком красив как памятник. Но таким он и должен быть. Он не гасит мечту человека - проложить дорогу дальше в космос, к звездам, - и в то же время напоминает о терниях на этом трудном пути.
Инга Михайловна долго стояла у памятника, думая о разговоре с Новосельским, о своей поездке. Громкий разговор вывел ее из задумчивости. Молодой русский парень рассказывал группе негров о Стебелькове. Он знал только то, что было известно из печати.
Инга слушала экскурсовода и думала о том, что она знает куда больше о Стебелькове. Инга знала Стебелькова.
Они жили в одном доме. Их квартиры были напротив, через площадку. Отец Стебелькова погиб в годы войны. Мать Николая - Анна Симоновна тоже была на фронте, служила в штабе переводчицей, после войны поступила в институт иностранных языков и кроме немецкого изучила английский язык. Она преподавала английский язык в той же школе, где училась Инга. Мать Инги - актриса - в те годы еще не ушла из театра, но выступала на сцене редко. Матери дружили, Николай Стебельков тоже заходил к Карасаевым и играл с маленькой Ингой в лото с картинками. Потом он стал показываться реже и реже, а однажды появился в форме военного летчика.
В четырнадцать лет Инга узнала, что Стебельков - будущий космонавт. Как-то он приехал в отпуск. Теперь Инга стала пристальней смотреть на него: что-то необыкновенное хотелось увидеть в Стебелькове, но он был все такой же скуластенький, с узким подбородком, курносый, с белыми бровями и с плохо причесанными волосами - на затылке торчал смешной упрямый вихор. Этот вихор казался особенно смешным потому, что на Стебелькове была аккуратно пригнанная военная форма.
Однажды весной Инга сидела и готовила уроки, а в соседней комнате разговаривали две матери. Пришел Стебельков. Мать Инги спросила, скоро ли он полетит в космос. Николай ответил: скоро. Анна Симоновна вздохнула. Инга оставила учебник и вышла к ним.
На этажерке стоял глиняный филин; искусно раскрашенный, ушастый, с светящимися глазами, он был как живой. Николай подошел к филину и опустил монетку в щелку на голове между ушами - огненные глаза на мгновение потухли и снова засияли.
- Зачем вы?.. - спросила Инга.
- Это же копилка, - сказал Николай.
- Какое нехорошее слово! - Инга смутилась и, словно оправдываясь, стала рассказывать - который раз! - о том, как оказался у нее этот филин.
Отмечался ее день рождения - ей исполнилось восемь лет. Пришли подруги из класса, некоторые с родителями, пили чай. Подарки, в коробках и завернутые в бумагу, складывались в комнате Инги. Ей тогда очень хотелось сразу же посмотреть, кто что принес, но мать сказала, что так поступать нехорошо. Тогда и появился у нее вот этот филин. На шее у него висела бумажка, на которой было написано: «Вскрыть через десять лет в такой же торжественный день». Инге понравилось, как филин мигает глазами, и она опускала в него монетки, но после она поняла, что копить деньги вообще нехорошо, и филин остался как памятный подарок, глаза его уже не моргали. Инга так и не узнала, кто его подарил.
- Глупый подарок, - сказал Стебельков, отходя.
Инга вернулась в свою комнату, Николай еще какое-то время оставался и потом ушел вместе с матерью. На другой день он заглянул проститься перед отъездом, и Инга больше не видела его.
Когда случилось несчастье, Анну Симоновну увезли в больницу. Мать Инги не позволяла включать радио, и в квартире было тихо и немного страшно. Инга не хотела верить, что Стебельков погиб. Все космонавты улетали и возвращались невредимыми, счастливыми, прославленными. Почему же несчастье должно было случиться с человеком, которого она хорошо знала? Неужели она и все, кто жил рядом с Николаем, такие несчастливые? И теперь виноваты перед ним? Нет, нет, нельзя верить… О нем надо думать, ждать его, надеяться увидеть. Ведь совсем не случайно он жил рядом.
