Между тем ситуация 2008–2009 годов открывает перед нами серьёзные перспективы. Несмотря на успешное завершение «Операции “Преемник”» кремлёвская власть остаётся в тупике по отношению к главному вопросу любой политики: что делать со страной. В течение путинской восьмилетки российские правящие круги руководствовались оправдавшим себя принципом минимализации усилий. Не делать лишнего, не раскачивать лодку.
Они смогли стабилизировать и укрепить отечественный капитализм, установить некоторое подобие дисциплины внутри олигархии, которая уже начала напоминать «настоящий» буржуазный класс. Счастливую возможность проводить такую политику давала постоянно дорожавшая нефть, позитивная конъюнктура на мировом рынке и неизбежное восстановление отечественной экономики после многолетнего спада. Но дело не только в том, что рано или поздно тучных коров сменят тощие, цикл экономического подъёма завершится неизбежным в условиях рыночной экономики спадом. Хотя сейчас о спаде как таковом говорить ещё рано, российские элиты уже сталкиваются с возрастающими трудностями, вызванными их собственным успехом. Общество за 8-10 лет изменилось, а потому нуждается в новой политике. Стабилизация капиталистических отношений породила новые проблемы — отражением чего и стали забастовки 2006–2007 годов: в условиях экономического роста рабочие требуют повышения заработной платы, растёт классовое сознание. А либеральные экономисты вместе с корпоративными элитами требуют нового этапа рыночных преобразований, поскольку население поднакопило денег и может платить «настоящую цену» за «социальные услуги». Отсюда и нарастающие — несмотря на сопротивление — «реформы» в области образования, транспорта, жилищного хозяйства. Инфляция, победа над которой считалась основным достижением конца 1990-х, вновь становится основной темой разговоров на каждой кухне. Цены на недвижимость в Москве и Петербурге обгоняют Париж и Лондон, а провинциальные города стремительно приближаются по этому показателю к уровню столиц.
Короче, экономическая стабилизация оборачивается социальным кризисом, который несчастливым (но закономерным) образом сочетается с очередной административной реорганизацией — на смену президентству Путина приходит правление Медведева. И сколько бы ни произносилось слов о преемственности и продолжении курса, очевидно, что страну ждут перемены. В обществе, управляемом бюрократией, даже перестановки мебели в чиновничьих кабинетах могут иметь неожиданные и далеко идущие последствия.
Политика суверенной демократии, проводимая Кремлём, к концу десятилетия окончательно проявила себя как метод псевдодемократической имитации. Управляемая демократия достигла своего апофеоза, чтобы рассыпаться в прах. Да, Кремль успешно управляет всеми аспектами политического процесса, но нет самого процесса. Управлять больше нечем. Вместо институтов представительной власти и гражданских объединений — бессмысленные неподвижные муляжи. Структуры, которые должны обеспечивать общественную поддержку власти, сами не могут ни дня прожить без её — власти — поддержки. Они превращаются в бессмысленный груз, обременение, проблему, от которой мечтает избавиться само начальство.
Кризис управляемой демократии налицо. И ничто не выявило его с такой полнотой, как бессмысленные выборы 2007 и 2008 годов.
Задача левого движения состоит в том, чтобы стать в новых условиях фактором реальной политики. Не больше и не меньше. Новые возможности периодически открываются для нас самим развитием общественной жизни, но вопрос в том, как ими воспользоваться. Точнее, кто ими воспользуется. Потому что отсутствует сила, способная осмысленно, сознательно и эффективно влиять на ситуацию.
Главная проблема левых — не в дефиците идеей, знаний или даже опыта. В конечном счёте, она и не в нехватке людей, поскольку люди сами приходят туда, где есть перспективы, где есть привлекательная идеология и способность к борьбе. Главная проблема — в дефиците политики, что, в свою очередь, тесно связано с отсутствием организации, способной проводить левую политику.
Либеральная оппозиция на протяжении 2007–2008 годов показала свою полную беспомощность. Она 8 лет готовилась к «рубежному» 2008 году, но когда обещанный срок наступил, оказалась неспособна сделать хоть что-то значительное. Точно так же в очередной раз продемонстрировали свою недееспособность и националисты, готовые всего лишь повторять второе десятилетие подряд давно заученные и всем надоевшие мантры о России, «стоящей на краю гибели».
Левое движение получает шанс стать новой демократической оппозицией, демонстрируя неразделимую связь между политической и социальной борьбой, между гражданскими свободами и правами трудящихся. Этого принципиально не могут ни либералы, ни националисты, ни, тем более, кремлёвские клоны, созданные для имитации гражданского общества.
Но и левые пока что лишь потенциально способны выступить в подобной роли. Для того чтобы потенциальная возможность стала реальностью, нужен организационно-политический проект, которого пока нет.
Он должен появиться.
Это вопрос нашей исторической ответственности.
Иначе зачем мы вообще нужны?
Самые лучшие идеи могут изменить мир только тогда, когда опираются на практическую силу. И сила эта основана не на штыках и полицейских дубинках, не на деньгах, типографских станках и телевизионных передатчиках, а на нашей собственной организации. На способности к совместным действиям.
Опять про это… Любовь и выборы
Анна Очкина
Предисловие
Но от вечного бегства в мыле,
Неустройством своим томим,
Вижу — что-то неладно в мире,
Хорошо бы заняться им.
Только век меня держит цепко,
С ходу гасит любой порыв,
И от горести нет рецепта,
Все, что были, — сданы в архив.
***
Но не надо, люди, бояться!
Не бойтесь золы, не бойтесь хулы,
Не бойтесь пекла и ада,
А бойтесь единственно только того,
Кто скажет: «Я знаю, как надо!»
Кто скажет: «Всем, кто пойдёт за мной,
Рай на земле — награда».
***
Гоните его! Не верьте ему!
Он врёт! Он не знает — как надо!
Александр Галич
Больше года мы прожили под знаком выборов. Сейчас, когда в центре общественного внимания выборы Президента, неплохо бы «остановиться, оглянуться» и вспомнить, что показали на самом деле выборы парламентские. Сами по себе итоги — колонки цифр и фамилии победителей — сейчас уже значат мало. Но как бы ни отдалились во времени парламентские выборы, какими бы незначимыми они нам сейчас ни казались, именно в них было нечто, позволяющее понять характер отношения населения и власти, сложившихся на сегодняшний момент у нас в стране. Парламентские выборы, в отличие от президентских, ещё содержали в себе интригу, тем самым представляя собой более интересное информационное и политическое событие. Событие, отношение к которому всё-таки вырабатывалось осознанно, не возникало само собой, информационное и административное давление были только одними из факторов формирования мотивации электорального поведения. Соответственно, и само поведение людей в ходе этих думских выборов не было ещё так стандартизовано, не было сведено к набору ритуальных действий, как на последних, президентских выборах. Дело в том, что, хотя и в парламентских выборах победитель был заранее определён, расклад результатов был не вполне ясен, сохранялось ощущение, что выборы представят некоторый срез общественного мнения, сохранялась иллюзия свободы выбора. Кроме того, многие приёмы федеральной и местной власти, применяемые на парламентских выборах, были внове и власти, и населению. Как я постараюсь показать дальше, население оказалось гораздо более обучаемо, чем власть. И, наконец, политологи и аналитики, практические политики и чиновники в один голос объявили парламентские выборы референдумом о доверии президенту В. В. Путину, т. е. и власть, и граждане осознанно или подсознательно именно парламентские выборы считали решающими.
Повторяю, сами по себе итоги парламентских выборов значат уже немного для общественного мнения, как бы они не отражались на жизни страны. Стоит ли делать их сейчас объектом анализа? В нашей сверхдинамичной жизни даже более скандальные и неожиданные новости недолго привлекают внимание. И что даст анализ тенденций, которые уже реализовались? Но эти итоги и те события, на фоне которых они возникли, позволяют нам понять, что же действительно стоит за тем, что принято сейчас называть «поддержкой большинством общества курса президента». Иллюзий по поводу этой самой поддержки много и справа, и слева. Причём отметим, что немало (парадокс!) иллюзий аргументированных и добросовестно обоснованных, которые сами начинают выступать аргументами в дальнейших дискуссиях. Ситуация истерии власти и давления на избирателей во время последних думских выборов вызвала недоумение даже у совершенно лояльных, утвердившихся в нынешней жизни людей. Подконтрольные власти СМИ сдержанно, но всё же сообщили о давлении на избирателей. Издания оппозиции самого разного направления муссировали случаи нарушений и подтасовок, а также занимались арифметикой (вполне обоснованной), доказывая, что доля взрослого населения России, поддержавшего Путина, меньше, чем на президентских выборах 2004 года. Всё это много раз верно, но… С российской социологией происходят последнее время интересные вещи. Напряжённость и изменчивость нашей жизни заставляет социологов постоянно «держать руку на пульсе», оперативно анализировать актуальные проблемы, но жизнь всё же так динамична, что выстраивается своеобразная «очередь» из таких проблем и острых вопросов, требующих немедленного теоретического осмысления. Этот исследовательский марафон не позволяет рассмотреть каждую проблему внимательно и методологически аккуратно, затрудняет координацию разноплановых исследований. В результате предварительные выводы, часто несколько неряшливые, быстро отливаются в бесспорные клише, которые используют в следующих выводах. С анализом результатов выборов, боюсь, произойдёт нечто похожее. Поэтому, на мой взгляд, необходим детальный анализ мотивов и оценок самого предмета дискуссий — избирателей, чтобы обнаружить, что же на самом деле произошло в декабре 2007 года, как эта ситуация созрела и чем чревата.
