Или первого лорда?
Первого джентльмена?
Шутки шутками, но какое политическое и моральное наследие оставил после себя Билл Клинтон? Скандал с Моникой он объяснял заговором против него правофланговых, как будто это не он обрызгал спермой блузку сговорчивой и честолюбивой практикантки. А кто из ее ровесниц отказал бы похотливому президенту? Поди сыщи! Как говорит одна его сторонница: Клинтон, конечно, великий президент, но я бы не хотела, чтобы моя дочь осталась с ним наедине. Эта сторонница – кстати, суперделегат – пока не решила, на чью сторону стать. Дружба дружбой, а табачок – врозь.
С легкой руки историка Дугласа Бринкли буквой «I» здесь обозначают процесс импичмента, которому был подвергнут Билл Клинтон. (The great big scarlet letter for impeachment – по аналогии с алой буквой «А», которую нашивали на одежду обвиненной в адюльтере женщины как знак позора.) Само собой, этот “I” не только уронил честь и достоинство лично Клинтона, но и сам титул президента США был втоптан в грязь. От этого никуда не денешься.
Нельзя сказать, что сексуальные скандалы – такая уж редкость в белодомовской практике. Вспомним хотя бы известного юбочника Джона Кеннеди или Гровера Кливленда, Франклина Рузвельта, Дуайта Эйзенхауэра с их похождениями на стороне. Не перевешивают ли положительные президентские качества Билла Клинтона его сомнительные моральные? Понятно, в президенты избирают не святых, а наиболее достойных по деловым качествам. В конце концов, недаром идеалом для Билла всегда был Джон Кеннеди – может быть, не только в политическом отношении? Хотя, конечно, перещеголять Джона Кеннеди сексуально Биллу Клинтону слабо.
Однако именно благодаря Монике к Уильяму Джефферсону Клинтону такое повышенное, можно сказать, скрупулезное, микроскопическое внимание писателей, журналистов, историков, биографов, мемуаристов, апологетов и ниспровергателей – как ни к одному современному президенту. Миллионы исписанных о нем слов – от официального отчета комиссии прокурора Старра до оправдательного мемуара клинтоновского помощника Джорджа Стефанопулоса с характерным названием «Все мы человеки». Включая такие фундаментальные исследования, как «Повестка дня» Боба Вудворда и «За Овальным кабинетом» Дика Морриса. Шестьдесят пять книг плюс несметное количество журнальных и газетных статей! Нет клинтоновского белодомовца, за исключением разве что кота Сокса, который не написал бы о нем воспоминаний или хотя бы не дал интервью. Причем Клинтоны искусно маневрируют этим бесконечным словесным потоком вплоть до недавнего запрета нелестной статьи о президентской кампании Хиллари в популярном журнале.
Четырехсотстраничная или около того книжка Кэрол Фелзентал – капля в этом море, если не океане книжностатейной продукции о Клинтоне. Ее книга не претендует на глубокий анализ, но кое-что существенное к образу экс-президента добавляет. Хронологическое и существенное отличие ее книги от предшествующих в том, что автора интересует не Клинтон-президент, но Клинтон-постпрезидент, а роман с Моникой – не сам по себе, а как приставшая к ботинку туалетная бумажка, от которой никак не избавиться. Ее собственная метафора.
Дело в том, что скандал с Моникой не ограничился президентским сроком Клинтона, а имел, по мнению даже его объективных критиков, далеко идущие последствия. Одно из боковых следствий – выдвижение Хиллари Клинтон в президенты как попытка взять реванш за ее унижения в Белом доме (супружеская неверность Билла). Да и его собственное активное участие в предвыборной кампании жены можно рассматривать как попытку отмазаться за прежние грешки. Но это, так сказать, гипотетические последствия, а есть более реальные.
2016 ДОНАЛЬД ТРАМП О ХИЛЛАРИ КЛИНТОН: «Если Хиллари Клинтон не может удовлетворить своего мужа, – провозгласил фрик Трамп, – почему она считает, что удовлетворит Америку?»
Ну, Хиллари вообще достается именно по женской части – ей можно посочувствовать. Но ты сама этого хотела, Жорж Данден, когда разыгрывала женскую карту! «Наличие матки – еще недостаточная квалификация для того, чтобы быть президентом Соединенных Штатов!» – шокируя аудиторию, воскликнул черный сторонник Берни Сэндерса рэпер Киллер Майк. Это уже на демократическом сборище – одно из многих свидетельств стилевого влияния на Дональда Трампа на нынешнюю президентскую гонку. Если хотите, ее трампиздация.
По словам продюсера популярной телепрограммы «60 минут» Дона Хьюитта, Моника Левински изменила мир больше, чем Клеопатра. Намек на знаменитую максиму Паскаля: мир был бы иным, если бы не форма носа Клеопатры. В самом деле, если бы Билл Клинтон не рискнул столь легкомысленно тогда, поставив под угрозу само свое пребывание в Белом доме, если бы не запятнал своей аморалкой Демократическую партию и не снизил ее шансы на президентских выборах в 2000 году, «все наши ребята, погибшие в Ираке, были бы сейчас живы», по словам Дона Хьюитта, который полагает, что Ал Гор выиграл бы Белый дом в 2000 году и ограничился бы войной в Афганистане в ответ на акт супертеррора 11 сентября.
Тут не убавишь, не прибавишь: Моника – это часть политического багажа и наследства Билла Клинтона. Объединяющее эти понятия английское слово: «legacy». Именно поэтому у Клинтона репутация экс-президента, а не президента, хотя здесь у нас, в Америке, принято даже к бывшим президентам обращаться по их прежнему званию: «Мистер Президент». Чего не скажешь о Клинтоне: он – бывший.
Пока что.
Долго ли так мучиться безбелодомному бедолаге Биллу, для которого весь мир чужбина, кроме Белого дома?
Зависит от американского избирателя.
Барак Обама vs Биллари Клинтон: один против двух
Бараку Обаме можно посочувствовать – он вступил в борьбу не с одной Хиллари Клинтон, а сразу же с двумя Клинтонами, вклинился между жерновов, как он сам точно выразился, «клинтоновской политической машины»: один против двух. Борьба эта скорее поколенческих формаций, чем политических идеологий. Сторонники Клинтонов ссылаются на их политический опыт, противники – что те и так уже отсвечивают на политической сцене полтора десятилетия, пора и честь знать. Как здесь говорят, enough is enough. Однако есть уже и ответная, пусть в шутку, идиома: enough is not enough.
Борьба между двумя этими кланами становится все более и более ожесточенной еще и потому, что, несмотря на наивные предположения, что Хиллари Клинтон – Барак Обама могли бы составить хорошую парочку в качестве президента и вице-президента, такая парочка абсолютно немыслима и непроходима на общенациональном уровне: экзот (мулат) с экзоткой (женщина). Проигравшему ничего не светит: победитель на номинационном съезде выберет себе традиционного напарника из числа белых мужей. Отсюда психологический напряг и раздрызг в Демпартии: обоим кандидатам терять нечего, и они не скупятся в выборе слов, говоря друг о друге. Особенно оба Клинтона – о Бараке Обаме.
В конце концов, до сторонников Клинтонов начало – с опозданием – доходить, что они перебрали, и активное участие осипшего Билла в кампании его жены («фактор Билла Клинтона») стало выглядеть анекдотично, во вред Хиллари. На это обратил внимание даже Роберт Райх, близкий друг Клинтона и министр труда в его первом правительстве. А лично меня рассмешило, как с трибуны, на которой было написано «Хиллари», выступал Билл. Политический трансвестизм, да и только!
2016 Спустя восемь лет этот конфликтный парадокс – один против двух! – дважды преломится в избирательной борьбе этого года: Берни Сандерс vs Биллари Клинтон и Дональд Трамп vs Биллари Клинтон. Как же был неправ старик Гераклит! Не только дважды, но и трижды можно войти в одну и ту же реку. Другое дело, что не одна трагедия, но сама история, повторяясь, превращается в фарс.
По опросам, из двух зол американцы предпочитают президенту-женщине президента-негра. Здесь надо уточнить: Барак Хусейн Обама не принадлежит к обычным афроамериканцам, и у него нет и не может быть наследственных комплексов потомков бывших рабов (если таковые вообще существуют, а не вымышлены психологами по гражданским правам), и далеко не все негры относятся к нему с восторгом, тем более наполовину он белый, т. е. такой же белый, как и черный. Мать – из Канзаса, отец, бросивший семью, когда Барак был двухлетним ребенком, черный кениец, отчим – индонезиец. Родился Барак Обама в США (иначе не мог бы претендовать на высший пост в стране), детство провел в Гонолулу (Гавайи) и Джакарте (Индонезия), а потому таким событием стало для него возвращение в Америку – школу он кончал в Гонолулу.
Надо сказать, что Барак Обама, как к нему ни относись, с большим достоинством ведет эту борьбу на два фронта и, отбивая удары, выявляет свою человеческую и идейную сущность. Клинтоны попрекают «молодого» сенатора из Иллинойса отсутствием опыта, но тому уже сорок пять лет и звездит он на политической сцене не первый год и набирается опыта в том числе в таких вот сражениях с обоими Клинтонами. Предыдущий кандидат демократов в президенты Джон Керри, поддерживая кандидатуру Обамы, отметил как главное его качество «политический инстинкт» – не взамен, а в добавление к уже накопленному опыту. Я бы отметил также литературный талант Барака Обамы: он уже выпустил две книги, которые написал самолично, тогда как большинство политиков (и не только политиков) пользуются услугами наемных книгописцев (гострайтеров). Причем первую книгу – «Мечты от моего отца» – он написал еще до того, как ринулся в большую политику и стал восходящей звездой Демпартии. По собственному признанию, он надеялся, описав детство, избавиться от детской обиды на отца – того самого, который бросил семью, а потом и вовсе погиб в ДТП, – разобраться, к какому обществу, к какой нации, к какой стране он принадлежит. Вот отзыв ньюйорктаймсовской критикессы Мичико Какутани: «Эти воспоминания – талантливая попытка вызвать к жизни прошлое: пестрое, сумбурное детство и бунтарское отрочество, а также разобраться в запутанных семейных корнях».
