Позвать Джона Кейнса некому. Без смены глобальных правил государственное стимулирование потребления в одних странах поможет не столько им, сколько всем производителям товаров. Именно в целях поддержания мирового совокупного спроса государства накануне кризиса не жалели средств на укрепление американской финансовой пирамиды. Раздававшиеся потребителям кредиты удерживали спрос на высоком уровне. Однако ресурсов для поддержания этого механизма не осталось. Он рассыпается на глазах, генерируя как банкротства, так и всеобщую инфляцию. На смену ему пришла прямая финансовая помощь корпорациям со стороны правительств. Этот метод породил стабилизацию, объявленную в августе 2009 года «окончанием рецессии», «дном кризиса» и «завершением падения». В перспективе эта «победа» над кризисом грозит миру усилением инфляции.
Проблема инфляции состоит не в том, что ее нельзя победить. Остановить рост цен возможно, но для этого требуется преодолеть мировой кризис. Без смены экономической политики сделать этого не удастся. Пока кризис развивается, разрушая финансовую сферу, производство и потребительский спрос, инфляция имеет все шансы на усиление в ближайшие годы. Против нее бессильны изъятия «лишних» денег из обращения, сокращения бюджетных затрат и ограничения на экспорт продовольствия. Стихийная и осознанная девальвационная политика большинства стран только осложняет ситуацию.
Для сдерживания инфляции, как и для защиты от кризиса в целом, требуется смена стратегических ориентиров в экономике. Вместо прежних выигрышей мировой рынок сулит национальным хозяйствам грандиозное обрушение. Прежде всего это касается стран с относительно большими внутренними рынками, таких как Россия или Бразилия. Возможности национальных рынков работают на широкий круг иностранных предприятий, в то время как местная индустрия испытывает все большие трудности. Логика кризиса объективно ставит вопрос: кто будет получать прибыль на внутреннем рынке? Выигрыш одних в условиях ослабления мирового спроса означает проигрыш других. Банкротства компаний внутри стран влекут за собой безработицу, и, как следствие, новое падение спроса; дальнейшая же накачка не получающих прибылей корпораций деньгами усиливает инфляцию.
Перезапуск глобальной экономики не произойдет в ближайшее время. Однако уже в настоящем борьба корпораций за внешний сбыт обретает остроту. Из мирового рынка невозможно выпрыгнуть, но протекционистская защита национальной индустрии возможна. Однако для этого необходимо настойчиво преодолевать давление транснациональных корпораций, осуществляемое в частности через МВФ, МБРР и ВТО. В протекционистской стратегии заключен один из главных методов сдерживания инфляции. Но протекционизм не может быть результативным при отсутствии государственного курса на повышение доходов населения, особенно тех слоев, чьи доходы меньше прожиточного минимума.
Чем более живым остается внутренний рынок страны в условиях кризиса, тем меньше шансов имеет инфляция. Важны также сохранение положительного либо нулевого внешнеторгового баланса и защита национальных денег от переноса на них инфляции извне через скупку иностранных валют. Особенно это касается стран бывшего социалистического лагеря Восточной Европы, а также бывших республик СССР. Для правительств разумней выкупать собственные валюты, сбрасывая иностранные. Правила ВТО попросту вредны для рынков таких стран, как Россия.
[1] Продолжительность глобального кризиса согласно прогнозом специалистов ИГСО составит несколько лет: в 2009-2010 годах произойдет основное падение - промышленное падение, а депрессия может продлиться до 2013 года (Доклад ИГСО «Кризис глобальной экономики и Россия», 9 июня 2008 года).
Сначала я не понял, почему эту статью надо читать и обсуждать. Мало ли статей каждую неделю пишется и публикуется. Потому на первые приглашения поучаствовать в круглых столах, посвященных изучению статьи Дмитрия Медведева «Россия - вперед!», я отвечал недоуменным отказом. Просмотрев текст, не обнаружил там ни оригинальных мыслей, ни изящества стиля, ни каких-либо иных достоинств, которые выделяют его из общей массы материалов, заполняющих Интернет.
Картина счастливой жизни, нарисованная во второй половине статьи, столь привычно контрастирует с описанием бедственного положения, в котором, согласно автору, мы находимся в день сегодняшний, что текст может быть легко помещен в учебник для молодых публицистов - так в России пишут всегда, начиная по меньшей мере с середины XIX века.
Между тем дискуссии о статье президента, к изумлению моему, не прекратились через положенные в таких случаях десять дней. Только недели две спустя я сообразил, что чиновники воспринимают статью не как текст, а как указание. Поскольку же указание почему-то послано им не в виде конкретных инструкций, а в виде статьи, да к тому же и весьма абстрактной, то и возникает у них некоторое недоумение. Что делать? Как это прочитать?
Смысл начавшихся споров совершенно ничего общего не имеет с привычными дискуссиями о публицистике. От участников беседы требуется не оценка сильных и слабых сторон текста, а опять же прагматическая помощь чиновнику: какие конкретно выводы он должен сделать, получив данный материал к изучению и исполнению. В идеале, нужна методичка: «Как читать статьи президента?»
Ясное дело, устроить модернизацию и избавить страну от сырьевой зависимости отдельный чиновник в рамках данных ему полномочий не сможет, а потому сосредоточится он преимущественно на изучении политических разделов, которые представляют собой краткое описание демократических институтов, тоже вполне достойное быть помещенным в какой-нибудь школьный или университетский учебник.
Однако, повторим, важно не только то, что написано, но и то, как и кто это читает.
Автор статьи постоянно подводит нас к мысли о необходимости увеличивать значение политических партий. Вот, например, абзац, являющийся одним из ключевых:
«Политическая система будет обновляться и совершенствоваться в ходе свободного соревнования открытых политических объединений. При сохранении межпартийного консенсуса по стратегическим вопросам внешней политики, социальной стабильности, национальной безопасности, основ конституционного строя, охраны суверенитета нации, прав и свобод граждан, защиты права собственности, неприятия экстремизма, поддержки структур гражданского общества, всех форм самоорганизации и самоуправления. Подобный консенсус существует во всех современных демократиях».
Выводов отсюда можно сделать два. Первый: партиям надо дать больше прав. К сожалению, от внимания автора и его потенциального читателя ускользает то, что нынешние партии в глазах населения тотально дискредитированы, давай им права или нет, это ничего не изменит, да и не нужны им никакие права и полномочия. «Единая Россия» находится в полном порядке благодаря тому, что не является партией, а будучи придатком к машине исполнительной власти, со своей ролью отлично справляется - попытайтесь из неё сделать «нормальную» парламентскую партию, так она и развалится. Что до остальных партий, то они тоже в полном порядке со своими декоративными функциями, создавая эффект плюрализма в неполитической системе.
Но возможен и второй вывод. Партии надо прижать к ногтю. И перепроверить на предмет соответствия «межпартийному консенсусу». Ибо призывая к расширению плюрализма и дискуссиям, к открытому соревнованию и обновлению, автор статьи ставит перед участниками процесса рамки куда более узкие, чем даже те, что существуют сегодня.
Список ограничений исключает из дискуссии как раз те существенные вопросы, по которым имеет смысл вести дискуссии. Например, о национализации и о пересмотре итогов приватизации как единственно практическом способе решить те самые красивые задачи, что сам же Медведев формулирует в первой части текста. Или о принципах внешней политики, которая на данный момент никаких серьезных оснований не имеет, кроме интересов нескольких конкретных корпораций, заинтересованных во внешнеэкономической деятельности. Или о том, как изменить общество, тем самым положив конец катастрофической «социальной стабильности», которая уже привела нас к тому состоянию, где мы сейчас находимся, а в перспективе ведет общество к вымиранию.
Ни одна из этих дискуссий не была запрещена, не считалась в принципе «недопустимой» до выступления Медведева, призвавшего нас к открытости и диалогу. Увы, теперь возможность вести эти дискуссии в рамках «межпартийного консенсуса» оказывается под вопросом. Нынешние партии, конечно, этих дискуссий вести не будут. Не потому, что послушают слова президента относительно консенсуса, а потому что вести дискуссии, да и думать вообще их лидеры и функционеры неспособны в принципе - не на эту работу их подбирали. Но что делать, если понятие «межпартийного консенсуса», не дай Господи, решат трактовать расширительно?
