Ознакомительная версия.
Но рассмотрим обязанности и деловые качества Ивана Степановича, когда он будет переведен на ту же должность в Главкомат, находящийся в городе Краснодаре, где главнокомандующим Юго-Западным направлением был Маршал Советского Союза С. М. Буденный.
Эта личность вызывала особую тревогу у Николая Герасимовича Кузнецова, еще когда решением Сталина И. С. Исаков был утвержден в должности первого заместителя наркома ВМФ — начальника Главного морского штаба. И тревога эта значительно усилилась в первые часы, дни и месяцы войны…
Глава 15
Ввиду полной неспособности вести оборону
Как уже упоминалось, в 1 час 15 минут 22 июня 1941 года по приказанию наркома ВМФ адмирала Н. Г. Кузнецова на Черноморском флоте была объявлена оперативная готовность № 1.
После доклада начальника гарнизона командующий флотом, во исполнение приказа наркома, потребовал затемнить город, усилить патрулирование и охрану объектов; о чем уведомили коменданта города А. П. Старушкина. В штабе флота собрались член Военного совета флота дивизионный комиссар Н. М. Кулаков, секретарь горкома Б. А. Борисов, командующий эскадрой контр-адмирал Л. А. Владимирский, командующий ВВС флота генерал-майор В. А. Русаков, комендант Береговой обороны генерал-майор П. А. Моргунов.
Ранее были перечислены все высшие руководители, с которыми вице-адмирал Октябрьский, командовавший Черноморским флотом, вступил в войну. На черноморских адмиралов и флотских командиров всего приходилось;
— линейный корабль «Парижская коммуна»,
— 6 крейсеров (5 — современных и 1 — устаревший),
— 16 лидеров и эскадренных миноносцев,
— 44 подлодки,
— более 150 кораблей иных классов,
— 625 самолетов,
— около 200 орудий береговой и зенитной артиллерии.
Флот имел Севастопольскую уникальную бухту, но неотработанную систему базирования из 5 военно-морских баз, в том числе главную ВМБ — Севастополь; а также 61 сухопутный и 15 морских аэродромов, а также крайне слабую противовоздушную оборону.
В книге «Корабли возвращаются в строй» (Симферополь, 1972, с. 24) ее автор М. Сургучев указывает, ссылаясь на советские источники, что у ЧФ было подводных лодок — 47, сторожевых корабля — 2, торпедных катера — 84, а также канонерские лодки и необходимые вспомогательные суда различного назначения; и, конечно же, вышеназванные линейный корабль «Парижская коммуна», капитально отремонтированный и модернизированный, и крейсера.
В другом источнике — журнале «Морской сборник» (№ 5, 2005, с. 57) приводится таблица «Боевой состав ВВС флотов к началу войны», где написано, что ЧФ к июню 1941 года имел: самолетов истребительной авиации — 346; бомбардировочной — 73; минно-торпедной — 61; разведывательной — 150; итого — 632 самолета.
Около 3 часов ночи посты службы наблюдения и связи (СНиС) и посты воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС), находившиеся в районах Евпатории и мыса Сарыч, донесли, что ясно слышат гул моторов неприятеля, идущего курсом на Севастополь.
Боевые действия на флоте начались перед рассветом 22 июня 1941 г. налетом небольшой группы германских люфтваффе на Севастополь. Заблаговременно получив готовность № 1, главная база встретила самолеты плотным огнем. Сразу был открыт огонь зенитной артиллерии противовоздушной обороны (ПВО) под общим командованием начальника ПВО флота — полковника И. С. Жилина; открыт огонь кораблей, а также нескольких универсальных батарей Береговой обороны; одновременно батареи и корабли вели огонь трассирующими пулями из пулеметов ДШК (пулемет системы конструкторов Дегтярева, Шпитального) и счетверенных пулеметов.
Это помешало летчикам и штурманам немецкой авиации быстро заблокировать город магнитными минами, к борьбе с которыми специалисты минно-торпедного отдела ЧФ оказались совершенно не подготовленными.
Противник продолжал минные постановки у Главной Военно-морской базы (ГВМБ), создавая тем самым нервозную обстановку у командования Черноморским флотом. В первые дни войны на этих минах подорвались морской буксир «СП-12» и 25-тонный плавучий кран (22 июня, с разницей в несколько часов), эскадренный миноносец «Быстрый» (1 июля), паровая шаланда «Днепр». Только в июле — августе в город прибыла группа ученых-физиков, среди которых были И. В. Курчатов (впоследствии академик, трижды Герой Социалистического Труда, руководитель ядерной программы СССР, член ЦК КПСС), А. П. Александров (впоследствии академик, президент Академии наук СССР, трижды Герой Социалистического Труда, член ЦК КПСС); в помощь которым были приданы флотские специалисты: капитан-лейтенант Г. Н. Охрименко, инженер-капитан 3-го ранга М. И. Иванов, капитан-лейтенант А. И. Малов и другие; вместе они создавали в Севастополе станцию размагничивания кораблей. Им предстояло решить проблему обезвреживания неконтактных мин; способ, заключавшийся в размагничивании корпуса корабля, был найден. При этом некоторые из флотских специалистов погибли при разминировании, решая поставленную задачу ценой своей жизни…
Новая германская мина применялась на малых глубинах и являлась эффективным оружием. Ее корпус изготовлялся из немагнитного материала, в нижней части располагался балласт, обеспечивающий ей правильную ориентацию под водой. Через 20–30 минут после постановки растворялся предохранитель, и мина переходила в боевое состояние. При прохождении над ней корабля под действием магнитного поля замыкалась электрическая цепь, вследствие чего и происходил взрыв.
В кригсмарине разработали способы постановки этих мин не только с кораблей, но и с самолетов. Использовали три варианта: 1) гидросамолет для установки мин опускался на воду; 2) сбрасывал мину с высоты не более 15 м как обычную бомбу (она не успевала набрать нужную скорость, чтобы при ударе о поверхность моря сдетонировать или разрушиться); 3) мины сбрасывали с парашютом с большой высоты, но в этом случае страдала точность установки. В Севастополе использовали третий вариант.
При этом важно учесть, что на Черноморском театре военных действий Германия принципиально не имела своих военно-морских сил, в чем заключается своеобразие этого ТВД.
Германским генштабом сухопутных войск планировался захват советской ВМБ с суши.
А для предотвращения прорыва кораблей и судов ЧФ в Черное или Средиземное моря немецкое командование планировало развернуть блокадные силы из состава румынского (слабого) и итальянского (довольно сильного) флотов, заблокировав минами подходы к черноморским проливам у Босфора с юга; тогда как на севере Босфор заблокировали минами черноморцы.
«Немцы, не имея здесь своих кораблей, рассчитывали на небольшой флот Румынии. Он располагал четырьмя эскадренными миноносцами, тремя миноносцами, одной подводной лодкой, тремя торпедными катерами, тремя канонерскими лодками, двумя минными заградителями, десятью катерами-тральщиками и малыми вспомогательными судами, базирующимися в Констанце и Сулине. Флот Румынии по своей численности и оснащению ни в коей мере не мог противостоять кораблям Черноморского военно-морского флота» (М. Сургучев, там же, с. 25). «Данные о составе сил на Черноморском театре показывают, что Черноморский флот имел подавляющее превосходство над противником» («Черноморский флот России». Симферополь, 2002, с. 212).
Что касается сильного итальянского флота, то там действительно имелись прекрасные линкоры «Рома», «Литорио», «Витторио Венетто», «Джулио Чезаре» (или «Гай Юлий Цезарь», впоследствии передан СССР по разделу флота Италии и назван линкором «Новороссийск», погиб в октябре 1955 г. в севастопольской бухте), «Кавур», подтверждающие высокий уровень итальянских кораблестроителей. Но когда в день объявления Италией войны средиземноморская эскадра англичан вошла в Адриатику, вызывая итальянцев на бой, те не спешили покидать свои базы. И только после гневных приказов самого дуче итальянские корабли несколько раз вышли в море; но, завидев англичан, итальянские морские офицеры и адмиралы, избегая сражений, поворачивали назад. Однако при этом они умудрились потерять легкий крейсер и несколько эсминцев. И хотя дуче лично уверял Гитлера, что его флот «выметет англичан из Средиземного моря», этого не произошло.
Об итальянском флоте наркома Кузнецова информировал и военно-морской атташе советского посольства в Берлине капитан 1-го ранга Воронцов после своей встречи в августе 1939 года с корветтен-капитаном (капитаном 2-го ранга) бароном Норбертом фон Баумбахом — военно-морским атташе Германии в СССР. Позже, с началом войны, ставший уже контр-адмиралом Воронцов информировал наркома о моральном состоянии итальянских ВМФ, выказывая мысль, что флот не в состоянии выступить против ЧФ, опасаясь заминированного пролива Босфор.
Командующий Черноморским флотом Ф. С. Октябрьский на полном серьезе высказывал мнение, что главная угроза исходит от немецких подлодок, которых, по его мнению, «притащили в Черное море, видимо, не один десяток»; что ж, у страха глаза велики настолько, что и сам командующий ЧФ, поверив в это, стал запугивать наркома ВМФ Кузнецова. Заверяя последнего, что, якобы по данным разведки ЧФ, в Черном море вот-вот появятся все силы итальянского флота. Он так и докладывал наркому: «…сейчас точно установлено, что на Черноморском театре у наших военно-морских баз работает минимум 10–12 немецких подводных лодок».
Ознакомительная версия.
