доверять Путину? Можно ли доверять России? Не играет ли Москва двойную игру: одну игру — на публику, и, в то же время, делает нечто совершенно противоположное руками боевиков.
— Если допустить, что это так, то это лишь подтверждает мой ответ на ваш вопрос, когда я сказал, что более вероятным из трех альтернатив Путина будет второй вариант. Но не думаю, что это сработает в долгосрочной перспективе. И поэтому я до сих пор относительно оптимистичен. Но я должен повторить то, что я уже говорил несколько раз: все зависит от Украины. Страна может быть настолько независимой или зависимой, насколько на то существует желание ее людей и лидеров. Это и есть настоящее национальное усилие. Первые двадцать лет независимости Украины были потрачены впустую. Не думаю, что мне нужно рассказывать вам, как и благодаря кому. Теперь это вызов для всех вас — сделать так, чтобы следующее десятилетие оказалось успешным. И если вопрос в этом, то я довольно оптимистичен, — и не только насчет будущего Украины, но и насчет будущего России.
— Если говорить обо всех переговорах с Путиным, то не возникает ли ощущения, что решения принимаются не на этих встречах, и эти решения — лишь возможность представить публичности кулуарные договоренности?
— Я не понял вашего вопроса.
— У меня последний вопрос, о Крыме. Есть ли у Украины шанс вернуть Крым, и не станут ли крымские татары еще одной несуществующей нацией в Европе?
— Все зависит от того, что будет происходить между вами и Россией. Но даже больше зависит от того, что будет происходить в самой Украине. Успешная Украина, думаю, сможет договориться с Россией об альтернативных решениях, которые, с одной стороны, удовлетворят ваши исторические интересы, но также, в какой-то степени, обеспечат некоторый доступ России к Крыму, который представляет интерес и для нее. Но я не думаю, что это случится скоро. В то же время, конечно же, вы должны принять все возможные юридические шаги, чтобы иностранный бизнес не смог получать прибыль от проектов на территории Украины, в нарушение международных законов. Чтобы им это было невыгодно. Ведь Крым — конкурентоспособная территория, забранная силой. Другие предприятия и страны не должны пытаться получить выгоду за ваш счет от этой ситуации, давая прибыль лишь для России.
— И самый последний вопрос: миллионы украинцев смотрят сейчас нас. Обращаясь к нашим зрителям, не к политикам, а обычным людям — что вы можете им сказать?
— Во-первых, у них есть поддержка мира. Особенно — демократических стран. И особенно — от США. Во-вторых, и я повторю это в который раз — все зависит от украинцев. Особенно — нового поколения украинцев, которые родились гражданами Украины, а не гражданами Советского Союза. Вы должны убедиться, что Украина станет успешной в экономике, демократии, системе законопослушности, и не будет деморализована коррупцией. Это — вызов, который вы должны преодолеть. И добиваясь этого, вы сможете договариваться в конструктивной и, в конечном итоге — положительной манере с Россией, которой придется пройти через тот же процесс, если она хочет стать современным обществом.
— Спасибо огромное за то, что были с нами. Вы — легенда. Я очень рад, что смог поговорить с вами сегодня.
— Спасибо вам. И благодарю за то, что позволили мне обратиться не только к вам, но и к украинцам, которым я желаю всего самого лучшего. А еще хочу сказать — без всякого лицемерия — что я также желаю всего самого лучшего россиянам. Потому что российское население заслуживает лучшей власти, чем у них есть сейчас
Пример Украины для России (из статьи З. Бжезинского в «Financial Times», 18 июня 2014 г. и различных интервью за 2014 г.)
Украина рано или поздно сблизится с Европой. Молодое поколение украинцев уже не чувствует себя частью России. Половина населения Украины говорит по-русски, но это не значит, что они считают себя русскими. 85 % процентов жителей Украины поддерживают идею ее государственности.
На Украине сложилась новое мировоззрение — не антироссийское, но считающее Украину исконной частью Европы. Обновленное чувство идентичности соединилось со стремлением к процветанию, поэтому в будущем соглашение между Киевом и ЕС не исключено. Однако Евросоюзу следует прислушаться к финансовым нуждам Украины. А ей, в свою очередь, придется «затянуть пояс»: это станет тестом на решительность в отстаивании своих европейских стремлений. Украинцы должны понять, что европейских налогоплательщиков не радует перспектива оплачивать проступки и коррупцию киевской элиты.
Россия также не может достигнуть успехов в отношении своего будущего и процветания своих граждан без тяготения к более близким отношениям с Европой. Если она этого не сделает, она превратится в пустое пространство. Демографический кризис крайне серьезен, люди стареют. Рядом идет драматический рост Китая. Но Россия не сможет двигаться к Европе, пока думает о себе как об империи.
Россия не сможет развиваться из-за исключительной централизации — все решения принимаются в Москве. В результате этого остальные части страны развиваются медленно. Если бы в России сложилось содружество российских же республик с центрами на Дальнем Востоке, в Сибири и Москве, все регионы оказались бы в куда более выгодных позициях и смогли активно сотрудничать со своими соседями. Например, Дальний Восток в новой децентрализованной России смог бы наладить более серьезные связи с богатыми Китаем и Японией. Западная Россия могла бы скооперироваться со Скандинавскими странами. Столичная бюрократическая элита любит паразитировать на провинциальных регионах.
Российская геополитика определяется одержимостью Владимира Путина имперским прошлым. Россия стремится создать нечто, напоминающее Российскую империю или Советский Союз, и Путин наивно полагает, что лидеры бывших советских республик согласятся на подчиненную роль. Но история доказывает, что однажды обретенная национальная государственность заразительна, и разрушить ее может лишь внешняя сила. Однако современная Россия слишком слабая, отсталая и бедная страна, чтобы насильственным способом восстановить былую империю.
Сейчас ясно, что судьба России больше не подразумевает контроля над половиной мира. Скорее вопрос стоит так: как ей пережить свою внутреннюю стагнацию и депопуляцию в контексте растущего Востока и пусть и сбитого с толку, но более богатого Запада. И именно поэтому западная политика подбадривания Украины к тесным связям с ЕС является критически важной предтечей стимулирования России к как можно более близкому вовлечению в Запад. Это не может случиться при президенте Путине, но внутренние предпосылки для демократической эволюции в России растут и, с моей точки зрения, в конечном счете перевесят. Русские сегодня так открыты миру, как никогда ранее.
Это лишь вопрос времени, когда российская элита поймет, что жесткие усилия Путина не имеют больших шансов на успех. Рано
