"Запад и Восток", стр. 137, 138.
Из предисловия к книге "Запад и Восток"
(15 июля 1924 г.)
Остается вопрос прогноза (предвиденья путей дальнейшего развития). Его, однако, нельзя сделать сколько-нибудь обоснованно, если оставаться исключительно в рамках Запада (Европы) и Востока (Азии), не подвергая рассмотрению вопроса о роли Соединенных Штатов Северной Америки, — ибо, при нынешних условиях, это значило бы пытаться подводить счет без хозяина.
Этот основной факт надо понять твердо: хозяином положения являются Соединенные Штаты, потому что они неизмеримо богаче Европы и всего мира. Экономическое могущество заатлантической республики еще только должно в ближайший период в полном объеме сказаться не только на международной обстановке, но и на внутренних отношениях в Европе. С остановками и поворотами вспять политика Соединенных Штатов направлена на «умиротворение» Европы путем полного подчинения ее гегемонии американского капитала. Европейская социал-демократия стремится ныне к этому, как к высшему идеалу. В этом смысле европейский меньшевизм все больше превращается в политическую агентуру англо-саксонского, т.-е., в последнем счете, американского капитала. Ход соглашательской главы в развитии Европы будет в огромной степени зависеть от того, с каким успехом — и с успехом ли вообще — пойдет превращение капиталистической Европы в американский доминион особого типа.
"Запад и Восток", стр. 1.
Из речи "Рост мирового милитаризма и наши военные задачи"
(25 октября 1924 г.)
Империалистическая война разорила Европу в пользу Америки. Европа пытается восстановиться, — пытается пока малоуспешно. Но частичные успехи все же есть. Однако, поскольку она восстанавливает свои производительные силы, они сейчас же наталкиваются на историческую преграду, на национально-государственные перегородки, созданные Версальским миром, на таможенные стены, на общее понижение емкости мирового рынка. Отсюда стремление вырваться из этих тисков, — как? — хотя бы с оружием в руках. И вот эти еле поднимающиеся производительные силы снова превращаются в силы истребления. Затянувшаяся агония капиталистического мира дает нам картину наиболее пышного расцвета милитаризма.
Наряду с Европой, как арена милитаризма выдвинулись на первое место Соединенные Штаты Сев. Америки, и в таком масштабе, о котором не только нынешняя, дезорганизованная, балканизированная Европа, но и довоенная Европа не смела и мечтать. Я не буду приводить цифры, характеризующие экономическое могущество Северной Америки. Они стали довольно популярны и известны всем. Но два данных я все же приведу. Для военной техники не последнее значение имеет, как вы знаете, механический двигатель (локомобиль, паровоз, пароход, автомобиль, трактор и пр. и пр.). Во всем мире механические двигатели оцениваются в 500 миллионов лош. сил. Цифра эта крайне не точна, но для нашей цели все же достаточна. Вы знаете, что механическая лошадиная сила, — это 10 человеческих сил. Значит 500 милл. лош. сил всемирного механического двигателя, если перевести их на живую человеческую силу, составят, примерно, 5 миллиардов человеческих сил. Если взять теперь все народонаселение земного шара — 1 миллиард и 3/4 — и откинуть детей, стариков, старух, больных и инвалидов, то можно сказать, что способных к труду будет, примерно, около 1 миллиарда на всем земном шаре. Стало быть на 1 миллиард единиц живой человеческой силы приходится 5 миллиардов единиц механической силы, т.-е. машинная энергия, которой распоряжается человечество, в 5 раз сильнее самого человечества, как механ. двигателя. Но как эта механическая энергия распределена? В Соединенных Штатах немного более 100 миллионов душ населения. Во всем остальном мире, кроме Соединенных Штатов, 1 миллиард 600 миллионов, т.-е. отношение получается 1: 16, а 500 миллионов лошадиных сил механической тяги распределяются таким образом, что половина приходится на долю Соединенных Штатов, а другая половина — на долю всего остального человечества. Итак, основа всей новой техники — механическая энергия — обеспечивает Соединенным Штатам колоссальный перевес над всем остальным миром. Что это означает для военной техники, понятно само собой. И другую цифру приведу — насчет золота, всеобщего эквивалента, тех бесспорных, несомненных мировых денег, на которые можно все купить. Их масса во всем мире оценивается в 18 миллиардов золотых рублей. Из этих 18 миллиардов золотых рублей мировых денег ровно половина, 9 млрд., хранится в подвалах федерального американского банка и казначейства, — половина мирового золота! А вы знаете, давно уж сказано было, что нервом войны являются три вещи: деньги, деньги и деньги. Это кто-то из стариков сказал, чуть ли не Фридрих II, но не ручаюсь. Механическая тяга, золото — а в соответствии с этим и все что между ними!.. Золото есть как бы увенчание, золотой купол капиталистического храма: механическая тяга есть его техническая основа; а все то, что между этим механическим фундаментом и золотым куполом, приблизительно в такой же, а нередко в еще более поразительной пропорции, распределяется между Соединенными Штатами и всем остальным человечеством. Этим в достаточной степени характеризуется техническая и экономическая основа американского милитаризма, который пришел позже других, но чудовищно перерастает их на наших глазах.
Соединенные Штаты были страной немилитаристической до недавнего времени. Резкий перелом наступил с империалистической войны. Соединенные Штаты вмешались в конце этой войны, они достигли того, что им было нужно в этой войне, т.-е. они разгромили Германию вконец, чего не хотела Англия, главная помеха на пути мирового господства Соединенных Штатов. Англии нужна была ослабленная, но не разгромленная Германия — против Франции, а Соединенным Штатам нужна была могущественная Франция — против Англии. Соединенные Штаты добились своей цели полностью, и сейчас, несмотря на то, что цель последней империалистической войны для Соединенных Штатов разрешена — на самом деле именно потому, — мы видим, что на территории и на водах Северной Америки милитаризм справляет свои наиболее бешеные оргии. Недавно в «Известиях» была интереснейшая корреспонденция из Нью-Йорка, которую я рекомендовал бы вниманию всех, посвященная так называемому "дню защиты", проведенному недавно в Соединенных Штатах. Корреспонденция не военно-технического, а публицистического характера, но она приоткрывает перед нами и политические и военные перспективы. Морской статс-секретарь (министр), звать его, кажется, Вильбур, сейчас, в эпоху, когда мир едва-едва прошел через так называемую «последнюю» из войн, — Вильбур на национальном празднике американского милитаризма выразился в том смысле, что в разных местах мира вздымаются де против нас страсти, а ничто так не охлаждает страсти, как холодный кусок стали. Когда читаешь эту речь вчерашнего мирного филистера, — думаю, что этот самый Вильбур до империалистической войны торговал либо молочными консервами, либо чикагскими сосисками, — то поражаешься, в какой мере старательно почтенный статс-секретарь копирует давно знакомые речи блаженной памяти Вильгельма Гогенцоллерна. Да и весь этот национально-военный парад до последней степени напоминает приемы, повадки, манеры германского милитаризма в последнее десятилетие, предшествовавшее войне. Не так давно мне пришлось заметить, что психология американского буржуа, пожалуй, еще весьма отстает от его могущества, но психология, прибавлял я, выравнивается, в конце концов, по факторам объективным; должен сказать, что я не думал тогда, что процесс милитаризации зашел так далеко, и что в Америке общественное мнение, которое до недавнего времени водили на удочке пацифизма, квакерства, филантропии, 14-ти пунктов Вильсона и т. п., и т. п., что это американское общественное мнение в недели, предшествующие выборам президента, не только позволит, но и одобрит такого рода милитаристическую инсценировку и такого рода гогенцоллернскую речь морского министра. И не в 17–18 году, когда Америка с оружием в руках «спасала» Европу, а теперь, в 1924 году, когда плательщику налогов приходится расплачиваться за недавно разбитую посуду, — этому я, признаться, не поверил бы еще несколько недель тому назад. Это означает, что богатства американской буржуазии, эти 250 миллионов сил механической тяги, эти 9 миллиардов золотых рублей, накопленных в подвалах банка, превращаются на наших глазах в бешеные пары американского милитаризма. Американский капитал задыхается от полнокровия. В рамках внутреннего рынка он достиг известного предела. Тут может быть только еще частичное развитие, а он развивался до сих пор неистовой спиралью со все возрастающим радиусом, и для того, чтобы эта спираль не сломалась с размаху, ударившись в рамки мирового рынка, американскому капиталу нужно растолкать всех остальных, нужно расширить мировой рынок, а расширить его одними экономическими средствами нельзя, ибо он захвачен и распределен, — тут уж нужно остальных отодвинуть, отбросить силой. Вот отсюда это поистине неистовое развитие милитаризма, как материального аппарата и как милитаристской наступательной чисто-гогенцоллернской психологии. Что сталось за это время с американским флотом? Вы знаете, он выравнялся в общем с флотом британским. В военной авиации Соединенные Штаты занимают первое место, в области химии точно так же. Кстати, во время этого самого "дня защиты" происходил съезд американских химиков и произвел две милитаристские демонстрации: сперва 69 секций Всеамериканского Общества Химиков заявили, что каждая из них по своей специальности работает над делом обороны, а затем председатель съезда от имени 15.000 членов Общества заверил Химическое Управление Военного Министерства в том, что все силы Общества предоставлены в распоряжение дела национальной «обороны». А что означает понятие «обороны» для Америки, для этого гигантского материка, для Соединенных Штатов, которые не имеют возле себя соседей, которые могли бы им угрожать, это совершенно ясно.
