Сталинская плановая идея, положенная в основу второй и третьей пятилеток, определенно стремилась к этому результату – максимальной механизации и автоматизации промышленности, для чего машиностроение развивалось опережающими темпами. Первые же опыты показали, что с помощью этих методов можно добиться огромного роста производительности труда. По данным третьего пятилетнего плана, в наркоматах машиностроительной и оборонной промышленности в 1937 году выработка на рабочего достигла 13 454 рублей при заработной плате в 3483 рубля. Иными словами, в наиболее развитых отраслях промышленности прибавочный продукт составлял 75 %. К 1942 году выработку планировалось увеличить до 28 113 рублей при заработной плате в 5625 рублей, а прибавочный продукт достигал бы 80 %[132]. По сравнению с серединой 1920-х годов это был значительный прогресс.
К другим результатам можно отнести значительное улучшение качества продукции, а также рационализацию расхода сырья и энергии. Механизированное и автоматизированное производство было глубоко электрифицировано и могло обеспечиваться местным топливом, как это и предполагалось планами ГОЭЛРО и Генеральным планом электрификации СССР. Дополнительно эти методы позволяли решить проблему дефицита рабочих рук, который стал ощущаться уже с начала второй пятилетки. Для массового промышленного производства на основе ручного труда у СССР просто не было достаточных резервов рабочей силы, а прирост населения был довольно медленный, и в конце 1930-х годов темпы этого прироста падали.
Механизированная и автоматизированная промышленность давала СССР возможность догнать передовые капиталистические страны, а также значительно увеличить военно-хозяйственную готовность СССР к возможной войне. Несколько сотен заводов-автоматов, производящих непрерывным и поточным образом самые массовые детали: части двигателей для автомобилей и танков, детали шасси и трансмиссии, части стрелкового оружия и артиллерийских систем, и самое главное – снаряды и патроны позволили бы насытить армию вооружениями и боеприпасами без массового применения труда женщин и подростков на военных производствах. Сейчас уже нелегко определить, как бы пошла история, если бы СССР вступил в войну, обладая хотя бы десятком заводов-автоматов. Понятно лишь одно, что оружия было бы больше, оно доставалось бы стране намного легче, чем это было в реальности, и все это приблизило бы победу и сохранило множество жизней.
Поражает предусмотрительность Сталина, его тщательно продуманные и масштабные планы. Однако мы до сих пор мало знаем о некоторых скрытых плотной завесой секретности сторонах его подготовки к войне. Сталин тут нам преподал неплохой урок, как нужно скрывать свои замыслы от вероятного противника, как нужно готовить ему такие сюрпризы, которые сорвут вражеские замыслы и ввергнут его в поражение.
К сожалению, у Сталина далеко не все получилось, главным образом из-за негодных руководящих кадров, которые слишком поздно стали чистить. Идеи широкой механизации и автоматизации высказывались и разрабатывались еще в начале 1930-х годов. Уже в это время было очевидно для наиболее передовых инженеров и ученых, что в этом будущее. Автоматизация прекрасно сочеталась с социалистическими идеями и концепцией электрификации страны, более того, даже вытекала из них самым прямым образом. Ленин еще в 1923 году мечтал о заводах, которые управлялись бы двумя кнопками, то есть о полной автоматизации. Были заделы, перспективные идеи, которые можно было бы довести до готовности и внедрения уже к середине 1930-х годов. Чего не было? Не было на руководящих постах толковых инженеров, видящих перспективу развития техники. Руководящие посты занимали «специалисты» по заседаниям и торжественным речам, для которых автоматизация была «китайской грамотой» и ходу ей не давали. Даже в случае с линией Иночкина на Сталинградском тракторном заводе было сильнейшее сопротивление со стороны вышестоящих органов, которое с большим трудом удалось преодолеть.
Великая чистка смела этих «специалистов» по заседаниям и речам, сталинские инженеры получили возможности для развития своих разработок. Но им уже банально не хватало времени, чтобы все сделать, собрать и пустить в ход. Линия Иночкина, которая была самой первой, вступила в строй перед самой войной, а книга о ней была издана в Сталинграде уже в первые месяцы войны, когда главное внимание было направлено на совсем другие вопросы.
«Специалисты» по речам и заседаниям, которых убрали наконец в годы великой чистки, сорвали не только зарождавшуюся автоматизацию, сулившую огромные преимущества в экономике и в военном производстве. Они также сорвали значительную часть сталинского плана развития промышленности на вторую и третью пятилетки. Они пустили на ветер, на праздные заседания и пустые речи мирные годы, которые нежданно-негаданно были подарены Советскому Союзу мировой экономической депрессией.
Руководство в ряде случаев было настолько плохим, что многие запланированные заводы и предприятия не были построены и встретили войну в недостроенном и законсервированном виде. Не были созданы новые металлургические комбинаты, вроде Орско-Халиловского, не были созданы новые угольно-металлургические базы, не сделано было много чего, что нужно было сделать до начала войны. За все это потом расплачивались большой кровью и по́том.
Если бы чистка кадров прошла в начале 1930-х годов или, по крайней мере, в 1933–1934 годах, когда о многих руководителях уже можно было составить представление, кто чего стоит, то СССР вступил бы в войну намного сильнее, оснащеннее и подготовленней, чем это реально произошло. Однако и того, что получилось и что было сделано, вполне хватило, чтобы сломать хребет самому опасному и вооруженному врагу. После войны созданные заделы были использованы для реализации сразу нескольких совершенно секретных оборонных программ: создания ядерного оружия, создания баллистических ракет и создания системы противовоздушной и противоракетной обороны.
Личные наблюдения ко второй части
На мой взгляд, хозяйственный урок Сталина – урок того, как надо планировать и развивать экономику, всегда сильнейшим образом недооценивался. Если взять всю литературу, посвященную Сталину, то мы найдем целую гору книг по его биографии, по внутрипартийной и политической борьбе, по спецслужбам и репрессиям. Гораздо меньше внимания посвящалось его экономической политике, и то в основном касательно отдельных вопросов, вроде коллективизации, да еще с сильным «разоблачительным» акцентом. Литература по индустриализации еще более редкая и немногочисленная, книг по истории планирования и вовсе не было.
Просто поразительно, насколько мы плохо знаем сталинскую эпоху, насколько много внимания уделяется малозначимым и второстепенным вещам. Бесконечное пережевывание темы репрессий или дискуссии на тему, был Сталин параноиком или нет, оказываются почему-то важнее, чем предметный разбор его хозяйственной политики. Странно, что в стране, говорящей о необходимости модернизации и «слезания с нефтяной иглы», совершенно игнорируется сталинский опыт хозяйственного развития, сделавший уже СССР из отсталой и разоренной страны одним из мировых индустриальных лидеров. Сталинский опыт нуждается в пристальном изучении, в детальном разборе и усвоении. Конечно, далеко не все из него применимо сейчас, от многих моментов придется отказаться, в чем-то дополнить. Но при этом в нем есть рациональное зерно, которое выбрасывать неразумно, которое можно выбросить только на радость врагам.
У нас ведь был такой благоприятный период, период везения. В начале 2000-х годов во все программы закладывалась цена на нефть на уровне 30 долларов за баррель. Последующий рост цен превзошел все ожидания. В феврале 2008 года цена превысила 100 долларов за баррель и 11 июля 2008 года добралась до своего пикового значения – 147 долларов за баррель марки Light Sweet. Даже после резкого падения осенью того же года цена на нефть в октябре 2008 года составляла 67 долларов за баррель, более чем вдвое выше, чем по прогнозам энергетической стратегии.
Это, бесспорно, было большое экономическое везение. Приток нефтедолларов подстегивал рост экономики и значительно увеличил ВВП. Экономические возможности России значительно расширились. Однако эти возможности нами были бездарно растрачены, поскольку экономической политикой занимались люди, предельно далекие от сталинского типа и характера деятельности.
Разработкой концепции социально-экономического развития занимались либеральные экономисты. Стратегия социально-экономического развития России до 2010 года была разработана в декабре 1999 года фондом «Центр стратегических разработок», который учредили ГУ-ВШЭ, ИНХП РАН, правительственный Институт законодательства и сравнительного правоведения, Рабочий центр экономических реформ при правительстве РФ и Институт экономического анализа. Главными разработчиками были Г. О. Греф, А. Н. Илларионов, Э. С. Набиуллина и А. Л. Кудрин.
