10 октября 1941 года Гейдрих на совещании по «решению еврейских вопросов» в Праге заявил, что с 15 октября по 15 ноября пятьдесят тысяч евреев должны быть депортированы из Протектората в Минск и Ригу, где их можно разместить в «лагерях для коммунистических заключенных в тыловых районах».248 Понятно, что Гейдрих не мог принять такого важного решения без предварительного одобрения со стороны Гитлера, а это значит, что тот одобрил предложение Цайчеля о переселении евреев на восточные территории.
23 октября 1941 года Гиммлер запретил эмиграцию,249 а на следующий день приказал начать эвакуацию пятидесяти тысяч западноевропейских евреев на восток. 24 октября Курт Далюге, руководитель полиции по охране порядка («Ordnungspolizei»), издал приказ, касающийся «эвакуации евреев из Старого Рейха и Протектората», в котором говорилось:
«За период с 1 ноября по 4 декабря 1941 года полицией безопасности из Старого Рейха, Остмарка и Протектората Богемии и Моравии было выселено 50 000 евреев на восток в районы Риги и Минска. Переселения проводились с использованием эшелонов Имперской железной дороги, каждый из которых вмещал по 1 000 человек. Эшелоны комплектовались в Берлине, Ганновере, Дортмунде, Мюнстере, Дюссельдорфе, Кёльне, Франкфурте-на-Майне, Касселе, Штутгарте, Нюрнберге, Мюнхене, Вене, Бреслау, Праге и Брно».250
О новом курсе национал-социалистической политики по отношению к евреям высокопоставленных нацистских руководителей официально проинформировали на специально созванной для этой цели Ванзейской конференции, планировавшейся сначала на 9 декабря 1941 года, но затем перенесенной на 20 января 1942 года. От Мадагаскарского плана официально отказались 10 февраля 1942 года. В датированном этим днем письме к посланнику Бильфельду из Министерства иностранных дел Франц Радемахер объяснял причины этого шага:
«В августе 1940 года я передал Вам для внесения в Ваши досье разработанный моим референтом план окончательного решения еврейского вопроса, для выполнения которого при подписании мирного договора от Франции потребовали бы остров Мадагаскар, а практическое выполнение задачи должно было быть доверено Главному управлению имперской безопасности. В соответствии с этим планом фюрер поручил группенфюреру Гейдриху осуществить окончательное решение еврейского вопроса в Европе. Но начавшаяся за это время война с Советским Союзом предоставила возможность использовать для окончательного решения другие территории. В связи с этим фюрер решил высылать евреев не на Мадагаскар, а на восток. Потому Мадагаскар больше не следует рассматривать в качестве окончательного решения».251
Итак, природа окончательного решения по-прежнему была территориальной и состояла в высылке евреев из оккупированных немцами земель на восток.
Огромное значение в этой связи имеет протокольная запись за март или апрель 1942 года, сделанная Гансом Ламмерсом, шефом Имперской канцелярии, согласно которой Гитлер сообщил ему, «что он хотел бы отложить решение еврейского вопроса до окончания войны».252
26 июня 1942 года шеф полиции безопасности и СД (служба безопасности) писал в своем докладе:
«Предпринятые полицией безопасности и СД мероприятия привели к кардинальным изменениям в сфере еврейского вопроса и в Белоруссии. Чтобы подвергнуть евреев эффективному контролю независимо от мероприятий, которые будут предприняты в дальнейшем, были созданы советы еврейских старост, ответственные перед полицией безопасности и СД за поведение своих соплеменников. Кроме того, началась регистрация и концентрация евреев в гетто. Наконец, все евреи теперь должны носить на груди и спине желтую еврейскую звезду, что позволяет легко их идентифицировать. Для оценки рабочего потенциала евреев всех их привлекают для общих работ и для работ по разбору руин. Эти мероприятия создают основу для дальнейшего окончательного решения еврейского вопроса и на белорусской территории».253
Существующие документы о железнодорожных перевозках 254 позволяют нам реконструировать часть общей картины направлявшихся напрямую в восточные области составов с евреями. Известно о прибытии шестидесяти шести эшелонов, которые перевезли на восточные территории в общей сложности 56 221 еврея.255 Из них 16 057 были из Старого Рейха, 11 000 из Протектората и 29 164 из Вены. Местами назначения транспортов были Барановичи, Малый Тростинец и Минск (Белоруссия), Каунас (Литва), Рига (Латвия) и Раасику (Эстония).
Помимо этих евреев из Старого Рейха, Австрии и Протектората, переселенных оттуда сразу на восточные территории, намного больше было тех, кто сначала, в качестве промежуточной остановки, прибывали в Генерал-губернаторство. Этим вопросом мы займемся позже.
Глава 15. Транзитный лагерь Собибор
1. «Пропущено через лагеря в Генерал-губернаторстве»
Согласно докладу Рихарда Корхерра 1943 года, до конца 1942 года «1 274 166 евреев было пропущено (то есть транзитом) через лагеря в губернаторстве.256
То, что речь в докладе шла о лагерях в Белжеце, Собиборе и Треблинке, было ясно с самого начала, а окончательное подтверждение предоставила опубликованная в 2001 году радиограмма Хёфле, в которой эти три лагеря перечислены в сокращенной форме («Б», «С» и «Т»). Четвертый упомянутый Хёфле лагерь, сокращенный буквой «Л», это Люблин-Майданек, выполнявший, очевидно, помимо своей основой функции как лагеря военно-пленных и концлагеря также и роль транзитного лагеря. Впрочем, в сравнении с Собибором, Белжецем и Треблинкой, количество евреев, отправленных из Майданека, было небольшим.
Немногочисленные существующие документы о трех последних лагерях не оставляют сомнений в их реальном назначении:
— Собибор называли «транзитным лагерем» как Генрих Гиммлер (в циркулярном письме от 5 июля 1943 года), так и Освальд Поль (в своем ответе от 15 июля 1943 года);257
— Белжец, согласно протокольной записи Ройтера от 17 марта 1942 года, являлся «станцией назначения» (конечным пунктом), где переселяемые из генерал-губернаторства евреи должны были «пересечь границу»;258
— Треблинка тоже была транзитным лагерем, что, среди прочего, видно из переписки государственного секретаря в Имперском министерстве транспорта Альберта Ганценмюллера с генералом СС Карлом Вольфом. 28 июля 1942 года Ганценмюллер сообщал генералу Вольфу, что с 22 июля ежедневно один эшелон с пятью тысячами евреев отправляется из Варшавы через Малкиню в Треблинку. 13 августа Вольф ответил:
«С большой радостью я узнал из Вашего сообщения, что вот уже четырнадцать дней подряд один эшелон с 5 000 представителями избранного народа ежедневно прибывает в Треблинку, и мы тем не менее поставлены в такое положение, что вынуждены осуществлять это перемещение в ускоренном темпе».259
Правоверным историкам при чтении таких документов не приходит в голову ничего лучше, кроме как раз за разом повторять как молитву, что такие выражения, как «пропустить транзитом», «транзитный лагерь», «пересечь границу» и «перемещение населения», мол, были частью так называемого «тайного языка». Они якобы являлись кодовыми словами, которыми национал-социалистические руководители, как шпионы во вражеском тылу, пользовались между собой в своей внутренней конфиденциальной корреспонденции, чтобы скрыть массовые убийства в «лагерях уничтожения»! Тот, кто прибегает к подобным трюкам, уже не ученый, а идеолог.
Не все евреи, отправленные из Треблинки, Белжеца и Собибора, попали на восточные территории. Как доказали ревизионистские исследователи, из Треблинки и Белжеца маленькие группы заключенных направлялись в Майданек и в рабочие лагеря Люблинского округа.260 О том, что и из Собибора некоторое количество нидерландских евреев были направлены в рабочие лагеря, можно, к примеру, прочесть у Юлиуса Схелфиса, — он сам был одним из них.261 С другой стороны, в Собибор осенью 1943 года прибыло несколько партий узников из белорусского Минска, Александр Печерский входил во вторую из них.262 Причиной отправки этих эшелонов могло быть лишь то, что немцам нужна была рабочая сила, например для разряжания трофейных боеприпасов. Именно мастерскую для таких работ приказал создать Гиммлер в своем циркулярном письме от 5 июля 1943 года. Если бы немцы просто хотели убить этих белорусских евреев, то они, конечно, сделали бы это в самой Белоруссии.
2. Объекты A и E в лагерном секторе III
Транзитному лагерю, разумеется, требовались определенные санитарно-гигиенические сооружения, прежде всего для уменьшения опасности эпидемий. К их числу относились и дезинфекционно-дезинсекционная камера, в которой подвергалась обработке одежда заключенных для уничтожения вшей, носителей опасной болезни — сыпного тифа, и, конечно, душевая.
