Ознакомительная версия.
Такая стратегия осложняет все европейские проблемы. Я говорил неоднократно, что мы, европейцы – заложники Украины, а не России. К сожалению, в нашей прессе пишут, что мы заложники России. Так утверждали и при первом газовом конфликте, и сейчас. Хотя очевидно, что Россия заинтересована продавать газ Европе. Конечно, если не нам, то можно продавать и в Китай. Но все равно осложнять ситуацию с Европой – не в интересах России.
Откуда источники осложнения? Из Украины. Инспирирует все это определенный круг лиц Соединенных Штатов, тот же самый, который все эти годы осложнял ситуацию с Россией. Был период, когда Россия не обращала на это внимание. А сейчас Россия реагирует. И правильно делает, я согласен с этим – нельзя оставлять без внимания постоянные интриги и недружественные шаги. Я считаю, что интересы России и Европы сейчас совпадают на 99 %. У нас есть проблемы. Но они разрешимы.
Очередная попытка организовать столкновение между Европой и Россией в интересах Европы? Нет. В интересах России? Нет. Инспирирует это не Россия и не традиционная Европа, то есть Франция, Италия, Германия, а определенная группа восточноевропейских стран. Они, казалось бы, европейцы по географии, но ведут себя как американцы и даже больше, чем сами американцы. Такое поведение, а также размещение баз на своей территории – это провокация против Европы. Помимо того, что это провокация против России, это провокация и против Европы. Устанавливают новые системы ракет в Польше и радар в Чехии. Кому они там нужны? Американцам, но не европейцам.
Правительство Буша направляется прямо в Варшаву и Прагу и принимает там решения с этими двумя представителями новой Европы, не разговаривая с Европой. Когда в Европарламенте был посол Америки в Европарламенте, я спросил: «Почему вы не вели переговоры с нами, всеми представителями Европы, с Европарламентом, с Европейской комиссией? Если разговор идет о безопасности Европы, то надо говорить со всеми нами. Мы должны такие решения принимать вместе – все 27 государств».
Разве не является политической провокацией против Европы, что наш главный союзник – Америка, не хочет разговаривать с нами всеми, а хочет отдельно говорить с Варшавой и Прагой? И это тоже является доказательством того, что есть силы, которые продолжают нагнетать обстановку, потому что они хотят контролировать Европу, иметь военное присутствие в Европе. Это явно не в интересах Европы, а в интересах США.
– Как вы оцениваете положение в Израиле и на палестинских землях?
– Я говорю сейчас от своего личного имени. На мой взгляд, Израиль превратился в самое опасное место в мире. Самая большая угроза миру исходит из решений израильского правительства. Давно и пристально наблюдая за их действиями, я пришел к выводу, что эти люди готовы на все. Если они потеряют монополию, силу, которой они сейчас обладают, в том числе информационную монополию и силу, это будет опасно для всех.
Выступление нового президента Америки вселило большие надежды. И вдруг Израиль почувствует, что США уже не готовы безоговорочно их защищать. Допустим, возникает новая ситуация, когда президент Обама разумно начнет смотреть на ситуацию и искать возможность выхода из этого положения. Значит, Израиль должен будет отказаться от оккупации захваченных земель.
Допустим, Обама сделает то, что в этой ситуации и должен: начнет переговоры с Ираном. За 3–4 дня до атаки сектора Газа правительство Израиля требовало разрешения на атаку Ирана. Тогда Буш не пошел на это. Но эти планы готовы, к такой атаке все подготовлено. Вдруг Израиль, не чувствуя себя в безопасности, начнет атаковать Иран? А что, Иран будет это молчаливо сносить? Не думаю. И в какой ситуации окажемся мы, европейцы?
Считаете, это нереалистично? Я ожидаю больших потрясений вокруг Израиля из-за поведения и убеждений израильского правительства. И это не только угроза жителям Газы.
Я считаю, что в этой ситуации должен быть слышен голос России. И это не только в интересах России, а общих интересах, интересах Европы.
На мой взгляд, присутствие России на международной арене недостаточно. Россия сейчас выступает так, как ей – мировой державе – и должно, она должна действовать, как большая мировая держава, которая имеет свои интересы и их отстаивает. Но если Россия не предпринимает действий, то лозунги о влиянии России остаются лозунгами.
– Есть ли ситуация, в которой к России относились бы если не хорошо, то объективно? Была холодная война – Россия плохая. Потом сдали все Западу, пошли на все уступки – все равно плохая. А еще и слабая. Сейчас мы заявили о готовности отстаивать свои интересы – опять плохая. Есть ли ситуация, в которой Россия могла бы быть хорошей?
– Я не раз говорил, что это все – продолжение холодной войны, ее отголоски.
– Так она, получается, нужна, ее подогревают искусственно?
– Русофобию? Конечно. Ее все время активизируют и поощряют. С другой стороны – это такое объективное явление, как остатки прошлого. Практически целое поколение журналистов, экспертов, политических деятелей жили во времена холодной войны, это была среда их существования. Они были переполнены ею.
– Мы тоже были в такой ситуации, но настроения холодной войны быстро сменились эйфорией: запад хороший, он всегда прав, пусть возьмет у нас, что хочет…
– Первые десять лет действительно была эйфория и проамериканские настроения всего народа, начиная с интеллигенции. Народ тогда хотел чего-то нового, верил, что происходит то, о чем ему говорят. Да, кризис внутри СССР существовал. Было влияние извне, но были и глубокие внутренние проблемы, если бы страна была успешно развивающейся, то переворота не удалось бы совершить.
Интеллигенция хвалила Америку, хотела, чтобы Россия стала американской.
Инерция нынешнего недоброжелательного отношения к России идет с холодной войны, но резкий поворот произошел с приходом власти Путина. Сначала было видно, что Путин не очень осознавал положение дел, думал, что возможно равное сотрудничество и к нему стремился. Через несколько месяцев после его прихода к власти видно было, что направления интересов Запада и России не совпадают.
С 11 сентября положение стало проясняться. Потому что Америка потребовала от России помощи и подчинения по существу. В категоричной форме «тот, кто с нами – с нами, кто не с нами – тот против нас». Буш эту фразу произнес несколько раз.
Путин тогда был слабым, не мог должным образом реагировать, и рассудил, что надо спокойно, не резко, чтобы при этом не оказаться в центре прицела, поворачивать в другую сторону в соответствии со своими интересами. Чтобы не оказаться в центре прицела, он тогда пошел на условия американцев. Но этого было недостаточно – они требовали большего и начали строить базы в Средней Азии – Узбекистане, Таджикистане, попытались в Киргизии. Но в Москве поняли, что ситуация становится очень опасной, потому что Центральная Азия будет полностью потеряна. Поэтому началась реакция.
Реакция на размещение баз в средней Азии была первой. Вторая была на расширение границы НАТО. Третья – на размещение новых ракетных систем в Польше и Чехии. На тот момент уже прошли цветные революции, которые были организованы по одному сценарию: сначала в Белграде, затем на Украине, в Грузии.
Тогда уже было очевидно, что Путин и его окружение начинают понимать, что США – это нехороший партнер, это партнер, который диктует условия и требует беспрекословного подчинения, ничего не давая взамен.
Одновременно менялись настроения людей. В 2001–2004 годах стало очевидно, что простой народ потерял все преимущества социализма и не получил никаких преимуществ капитализма. Люди увидели: все, что у нас было – социальная безопасность, спокойствие, равные права, бесплатное образование, медицинское обслуживание – ушло. А что взамен? Достаток для большинства населения? Нет. Унижения – да. Но не о них мечтал народ. У основной массы россиян произошел поворот от любви к Америке до ненависти. Это вина американцев, что их разлюбили, они должны нести за это ответственность и будут в той или другой форме эту ответственность нести.
Пока они не понимают, что дело – в них, и обвиняют Путина и Медведева, что те сменили свой курс. Но это не Путин и Медведев меняли направление, а люди изменили отношение. А Путин интерпретировал это изменение настроений народа в свою пользу. У него высокий рейтинг из-за чего? Потому что его ответ был очень резким, когда американцы требовали подчинения. Это был всеобщий консенсус: руководители в настоящее время интерпретируют чувства людей.
Третий пункт для меня очевиден: престиж Америки сейчас очень подорван во всем мире.
Давосские триумфаторы, которые всегда там с помпой выступали, сейчас оказались в сложном положении. Вся так называемая рыночная экономика никогда не была рыночной, это была иллюзия рыночной экономики, и эта иллюзия рухнула. Где? В Америке. Центр кризиса там. И они сейчас должны объяснить всему миру, что происходит. Какие меры принимаются? Мер нет. И во всем мире видят, что у Америки нет никакого рецепта и плана выхода из положения. Они были достигнуты врасплох.
Ознакомительная версия.
