наглой продажи этих бумаг. Дух наживы коснулся церкви, и начались в государствах кровавые волнения. Протестантское учение резко критиковала этот грех, который порицал ещё Христос. В то же время альтернатива католичеству Кальвином и Лютером была предложена сугубо личная, что тоже привело к искажению. Много горя принесло это разделение. Начались бунты и крестьянские восстания. Король Испании Филипп II однажды заявил: «Я предпочту совсем не иметь подданных, чем иметь таковыми еретиков». Даже католиков отправляли на эшафот, если их предки были маврами или евреями.
Религиозные войны черпали свои силы из новых сторонников, которых называли постоянными мятежниками. Когда в Париже собралось более 20 тыс. гугенотов, противников католической церкви, король Карл IX испугался и позволил провести самую большую бойню – «Кровавую свадьбу». В ночь перед праздником святого Варфоломея было организовано избиение гугенотов. В Варфоломеевскую ночь в дома протестантов врывались бандиты, грабили и убивали. Резня продолжалось три дня, нигде не было спасения. По некоторым данным в ту ночь было убито порядка 30 тыс. человек. Но больше всего удивляет отношение к этому действу. Папа Григорий XIII велел изготовить медаль со своим портретом на одной стороне и с изображением ангела, держащего в руках крест и поражающего гугенотов на другой.
Противоречия продолжали обостряться. В 16 веке в Нидерландах Карл V учредил суд инквизиции по приговору которого было казнено 100 тыс человек. По сравнению с инквизицией опричнина Ивана Грозного была сущим пустяком. Но не только католики притесняли протестантов. В 1556 году протестанты начинают захватывать церкви и уничтожать иконы, скульптуры святых, предметы культа. Всего за несколько месяцев иконоборцы разгромили порядка 5,5 тыс. церквей и монастырей.
А потом начало время террора. Беспощадного и жестокого. За два года по велению Филиппа II было казнено более 8 тыс. человек. Осуществлял террор герцог Альба, учредивший «Совет по делам мятежа», который прозвали за жестокость «Кровавым советом». Он же собирал 10% налога с каждой торговой сделки, окончательно разоряя население. Начались массовые беспорядки, испанские войска подавляли собственные провинции, что стоило более 12 тыс. жизней.
Казнь монархов в Европе также практиковалась. Во времена первых революций в Англии в 1649 короля Карла I на суде выставили перед зрителями и казнили за угнетение подданных. Прокурор Кук тогда заявил: «Он должен умереть, а вместе с ним должна умереть монархия». Так возникла первая республика, и появился парламент. Но на деле никакой демократии в современном понимании смысла этого слова не было. Правом голоса пользовалось всего 250 тыс. мужчин из 5,5 млн населения Великобритании. Создавшееся положение позволяло богатейшим проводить в палату общин (нижняя палата парламента) своих людей. Где подкупом, а где угрозой они заставляли избирателей отдавать голоса своим кандидатам. Во время выборов кандидаты в парламент раздавали деньги, везли на свои деньги избирателей к месту выборов, угощали в трактирах…
И вот прообраз такой системы решили скопировать наши западники в 90-х годах. Наверняка они понимали всю сущность такой демократии и готовили свои карманы к большому денежному наплыву.
XVIII век называют эпохой Просвещения. Действительно, в те годы появилось множество прекрасных писателей и мыслителей, которые изобличали пороки текущей системы. Они критиковали сложившиеся европейские ценности и призывали вырабатывать новые модели. Но в каждой бочке мёда есть своя ложка дегтя. Даже философов коснулось негативное порочное мироощущение. Разоблачая предмет размышлений, который деградировал, они не предлагали путей выхода, реформации. Они призывали лишь уничтожить старые порядки. Так и товарищ Вольтер, поддерживающей переписку с Екатериной II и Фридрихом II, говорил: «Разрушьте старое здание обмана!», «Раздавите гадину!» – призывал Вольтер, имея в виду католическую церковь. Мы уже говорили о том, что ещё не прошло время процветания индульгенций. Однако это был не повод сеять рознь и призывать к уничтожению того, что священники называют «телом Господнем». Верхом его лицемерия была установка памятника с надписью «Богу от Вольтера».
В 18 веке начался промышленный переворот. Капитализм понемногу начинал набирать силу, проникать в каждый развитый город. Уже тогда он показал своё гнусное лицо. Положение рабочих было катастрофичным. Современник писал: «Ужасным был внешний вид работающих детей: бескровные, дряблые лица, ненормально малый рост, вздутый живот, искривленный позвоночник или конечности, изуродованные рахитом или искалеченные вследствие несчастных случаев при машинах». Дети работали с 5–8 лет.
Только потом капитализм «замаскировал» своё лицо, принимая нормы гуманизации производственного процесса. Но суть от этого не меняется, принцип остаётся тот же. В семьях с низким доходом любой расход, например покупка башмаков, заставлял экономить на еде, обеды отменялись на несколько дней. Все девушки с 14 лет независимы, т. к. платят матерям за квартиру и стол по 5–6 шиллингов в неделю. Работали на фабриках они с детства. Вот она – уродливая тварь, которую у нас уничтожили большевики. Отношения даже между детьми и родителями стало строиться только на деньгах, о любви уже не было и речи.
Современник описывает индустриализацию Парижа, используя только резко отрицательные слова: «… Грязная дыра, в которой растения вянут и гибнут, а четверо из семи детей умирают, не достигнув и года от роду». Нечто похожее происходило и у нас в конце XIX. Детей эксплуатировал не только помещик, но и родитель. Генрих Гейне писал:
О, пусть я кровью изойду,
Но дайте мне простор скорей.
Мне страшно задыхаться здесь,
В проклятом мире торгашей.
Принцип «евразийской вольницы» в нашей идеологии не допустит такой системы в обществе.
К этому времени уже прошла колонизация открытых континентов, новых неосвоенных земель. Тяжело проходило заселение Северной Америки. Земли Соединенных Штатов (тогда ещё под юрисдикции Англии) осваивались варварскими способами. Европейцы (англичане, испанцы, французы), которые заселяли территории, активно уничтожали коренные индейские племена. В результате колонизации индейцы были либо вытеснены за пределы колоний, либо истреблены. Захватчики пытались оправдать свои действия, но выходило оно кривым. Всех индейцев приравнивали к животным, а убийство животных среди европейцев не считалось преступлением. Но колонии также требовали и рабочие руки. Поэтому оставшихся индейцев европейцы обратили в рабство и эксплуатировали у себя на плантациях. Когда же даже индейцев перестало хватать (большинство вымирало от голода), то стали привозить африканцев. Постепенно укоренился труд негров-рабов. Условия труда негров были невыносимы, а за побег всегда жестоко наказывали. Если численность племён индейских племён на побережье достигала 200 тыс., то после прихода «цивилизованных» от них осталось 2–3 тыс.
Европейцы завезли в Новый Свет чуму, оспу, тиф. Эпидемии косили целые районы. Численность мексиканцев тогда сократилось в 10 раз. В Бразилии все туземцы истреблены были аналогичным образом. Любые попытки отказа от работы подавлялись. Не щадили ни индейских женщин, ни детей. На 1512 году в одной только Кубе проживало 300 тыс. индейцев. Спустя 25 лет
