После окончания речи вновь грянуло трехкратное “УРА!” и ударил где-то за стенами Кремля пушечный салют. Прозвучали фанфары, и начался Парад Победы.
Все сразу пришло в движение. Перед Мавзолеем и трибунами проходили сводные полки фронтов. Каждый фронт обозначался своим штандартом, который нес рослый и крепкий воин, способный вынести его тяжесть. Сзади следовали командующий фронтом или его заместитель, член Военного совета фронта и знаменосцы. Две шеренги по двадцать воинов несли знамена наиболее прославленных соединений фронта. За ними шли сводные батальоны, состоявшие из двух рот по 200 человек в каждой: пехотинцев, танкистов, артиллеристов, кавалеристов, саперов, связистов, представлявших соединения и части фронта. Казалось, что за этими колоннами шла сила и мощь всей армии, ее фронтовых ударов в годы войны по врагу и в то же время ратная доблесть советских воинов — защитников социалистического Отечества.
Чеканя шаг, ровными рядами и шеренгами проходили перед Мавзолеем воины Карельского, Прибалтийских, Белорусских, Украинских фронтов. Сталин внимательно вглядывался в их лица, но сверху все они казались ему одинаковыми и в каком-то приподнято-торжественном и в то же время напряженном состоянии, как будто они шли в последнюю атаку. Он невольно подумал, что с такими воинами мы вправе были сокрушить фашистского врага.
Перед трибунами стали проходить представители Войска Польского. Их форма, строевой шаг сразу же выделили их из общего парадного строя. Поляки были рослыми и крепкими ребятами. Иосиф Виссарионович и здесь заметил себе, что создание польских и чехословацких соединений, их участие в боях на советской земле при освобождении своих стран и на территории фашистской Германии сыграли важную роль в освободительной миссии народов Европы.
Он мысленно представил развитие событий на предстоящей Потсдамской конференции глав государств антифашистской коалиции, вселявшей оптимизм в благоприятный исход дела в отношении новой Польши. Этот оптимизм Сталин уверенно связывал с поколением поляков, участвовавших в Параде Победы. Долгие годы жизни революционера-подпольщика, тюрьмы, ссылки, бурные события Октября и последующая активная деятельность на посту высокого партийного и государственного руководителя выработали в сознании Иосифа Виссарионовича одну весьма важную и удивительную черту — ассоциировать людей, предметы, факты с событиями, временем и пространством и давать им немедленную оценку и даже определенный прогноз на будущее. Этим методом он пользовался в своей практической деятельности, в решении партийных и хозяйственных вопросов. И он пока его не подводил. И главное, считал он, во всем нужен марксистско-ленинский, классовый, партийный подход и хозяйственный расчет.
Вот и сейчас, стоя на трибуне Мавзолея и глядя на проходящие торжественным маршем парадные подразделения пехоты, танковых и механизированных войск, артиллерии, кавалерии, он думал о тревожных днях Московской битвы и Сталинграда, о радости побед и в то же время о переводе многих военных заводов и предприятий на мирные рельсы, о поднятии из руин разбитых войной городов и сел, о реорганизации Вооруженных Сил и об улучшении продовольственного снабжения населения страны. Все это проходило в его мозгу с быстротой света и превращалось в планы будущих практических дел.
Когда на площадь вступили кавалерийские части, Иосиф Виссарионович отметил себе, что со времен гражданской войны конница не утратила своей красоты. Проходившие рысью под такт музыки кони, гарцующие на них всадники с обнаженными клинками, знаменитые тачанки-ростовчанки с пулеметами, полыхающие кумачом знамена выглядели эффектно, но уже архаично.
В уме Сталин прикинул и решил, что конницу пора упразднять и для этого настало свое время, так как народному хозяйству необходимо конское поголовье. Не откладывая решения этого вопроса на долгое будущее, он тут же пригласил Маршала Советского Союза С.М.Буденного к себе на прием сразу после парада для обсуждения важного вопроса.
А Красная площадь гремела музыкой многочисленных военных оркестров. По ней проходили все новые и новые сводные полки, военная техника и артиллерия. Вершиной церемонии парада явилось вступление на Красную площадь роты советских солдат со знаменами и штандартами хваленых частей и соединений гитлеровского вермахта, отбитых и захваченных в ходе боевых действий. Они отдельными шеренгами подходили к Мавзолею и бросали их к его подножию, символизируя этим крах фашизма и его военной машины, триумф социализма и его непреодолимую идейную и военную силу.
В заключение сводный оркестр Московского военного гарнизона под звуки марша стройными рядами прошел перед трибунами Мавзолея, возвещая еще раз всему миру о Великой Победе, торжестве разума и дальнейшего прогресса.
К угловому подъезду здания Правительства СССР в Кремле подходили два человека. Сотрудник охраны, стоявший на посту у входа, вдруг неестественно напрягся, стал по команде “Смирно” и застыл как вкопанный. В подъезд входили И.В.Сталин и С.М.Буденный.
Только что закончился Парад Победы, и Сталин пригласил Буденного пройтись к себе в рабочий кабинет. Оба были в военной форме. Буденный при всех орденах и медалях, у Сталина на кителе была только Золотая Звезда Героя Социалистического Труда. Оба были в хорошем праздничном настроении и живо беседовали между собой.
Когда Сталин и Буденный вошли в приемную, навстречу им с папкой направился было Поскребышев, но Иосиф Виссарионович жестом руки остановил его, давая понять, что не время обращаться к нему с документами. Сталин попросил Поскребышева не тревожить их до окончания беседы.
Войдя вслед за Иосифом Виссарионовичем в кабинет, Буденный оглядел его, хотя бывал в нем много раз, убедился, что в интерьере не произошло никаких изменений, и по приглашению хозяина сел в кресло напротив него.
Сталин и Буденный еще с гражданской войны были большими друзьями. Раньше они почти по соседству жили в Кремле, часто встречались. Не проходило ни одного праздника, чтобы Сталин, Ворошилов, он и другие руководители партии и правительства, высокие военачальники не собирались вместе и не отмечали их, особенно день Красной Армии. В такой обстановке Сталина часто называли по имени или партийному псевдониму, но Семен Михайлович никогда не позволял себе подобного поведения. Он с большим уважением относился к Сталину и, несмотря на дружбу, считал его старшим по положению, человеком большого ума и огромных способностей, выдающимся военачальником и руководителем страны.
Эти качества у Сталина Семен Михайлович заметил с самого начала их совместной службы на различных участках и фронтах гражданской войны. Он видел, что талант Сталина все больше проявлялся и развивался по мере продвижения вперед партии и страны и особенно в тяжелые периоды битвы с фашистским врагом в Великой Отечественной войне.
Размышления Семена Михайловича прервал Сталин.
— Знаете, зачем я Вас пригласил, Семен Михайлович? Думаю, что нет. Мне не хотелось портить Вам сегодня праздничного настроения, но обстоятельства заставляют меня не откладывать решения назревшего вопроса. Речь пойдет об упразднении кавалерии как рода войск Советских Вооруженных Сил, — сказал Сталин.
Он внимательно посмотрел на Буденного, изучая его реакцию на сказанные им слова: Семен Михайлович сидел молча и был полон внимания. Он давно предчувствовал такой исход дела. Вопрос этот не нов и встает перед ним не впервые, поэтому он спокойно, но с чувством большой внутренней тревоги воспринял сказанное ему Сталиным.
— Дело в том, — продолжил свою мысль Иосиф Виссарионович, — что сейчас народному хозяйству нужна тягловая сила. Страна находится в разрухе, сельское хозяйство в самом жалком состоянии. Поправить эти дела можно за счет демобилизации из армии старших возрастов военнослужащих, переоснащения отдельных механизированных и переформирования кавалерийских соединений. Это позволит передать в ближайшее время народному хозяйству несколько десятков тысяч автомашин, тракторов и примерно четверть миллиона конского поголовья.
Слушая Сталина, Семен Михайлович отлично себе представлял, что на этот раз придется прощаться с кавалерией навсегда. Перед его глазами мгновенно прошла вся история этого героического рода войск, с которым была связана безраздельно его жизнь, а также мечты, чаяния и надежды сотен тысяч лихих конников, отдавших себя целиком и полностью службе в рядах славной советской кавалерии.
Тем временем Иосиф Виссарионович уже говорил о том, чтобы штаб кавалерии Красной Армии в ближайшее время подготовил подробный план передислокации с фронтов всех боевых кавалерийских корпусов, резервных и запасных бригад и полков, других частей и подразделений кавалерии и размещения их на Украине и в Белоруссии. Там должно осуществиться их переформирование, а конский состав передан местным властям.
