Ознакомительная версия.
Механизм такого «инвестиционного потока» мы называем суррогатной инвестиционной системой; сегодня она включает прямые дотации из бюджета, ФНБ, ВЭБ, госбанки, РФПИ, «Роснефтегаз», госкорпорации, ОЭЗ и т. д. Ее главная миссия — перелив доходов из рентабельных бизнесов в убыточные за счет бюджета и порой Банка России. Эта система игнорирует самый мощный ограничитель роста в российской экономике: тот факт, что проблемы наши сосредоточены не столько на макро-, сколько на микроуровне — на уровне предприятий и компаний. Упорство, с каким поддерживаются госкомпании, — одна из основных причин снижения эффективности российской экономики. При этом число малых предприятий остается примерно на одном уровне с посткризисного 2009 года, а количество средних падает. Мы же убеждены: эффективность на макроуровне достижима лишь как «сумма эффективностей» на микроуровне. И направление средств в секторы, максимально зависимые от государственных инвестиций, — вне зависимости от их объема и каналов их доставки — является ошибочным.
Какие выводы можно сделать из сказанного?
Во-первых, «закрытие» страны в условиях смены глобального технологического уклада (второй машинной или третьей промышленной революции) идет вразрез с коренными интересами общества. Оно не оставляет надежд даже на новый виток «догоняющей» модернизации, не говоря уж о переходе страны на современную модель органического роста.
Во-вторых, реанимация традиционных для России «количественных» задач (от пресловутого «удвоения ВВП» до обеспечения любыми силами 40 % прироста перевозок «на восточном полигоне железных дорог») — свидетельство неистребимости в сознании нашей элиты дремучей советскости.
В-третьих, попытка нарастить централизованные инвестиции при отсутствии рыночных сил на низовом уровне — бессмысленная трата сил и средств. Суррогатная инвестиционная система сродни дырявому ведру, которое можно усиленно и активно наполнять, но нельзя наполнить. Непонимание этого — диагноз для национальной экономической политики.
Успешное экономическое развитие России требует отхода от традиционно «российско-советских» методов хозяйствования, а не их укрепления. Прежде всего следует максимально использовать (как это сделали все быстро развивавшиеся экономики Азии) возможности заимствования технологий, управленческих практик и переманивания специалистов из развитых стран. Кроме того, не стоит бояться замедления темпов роста — эту паузу следует использовать для радикальной структурной перестройки (раз уж мы потеряли такую возможность в кризис 2008–2009 годов).
Наконец, особое внимание следует уделять не макроэкономической стабильности и созданию «институтов развития» на национальном уровне, а выращиванию той низовой среды, которая может быть восприимчивой к импульсам правительственных планов. «Деревья растут снизу».
«Пассивы» в нынешних российских условиях находятся довольно легко даже в условиях ограниченности внешнего финансирования. Они, как показывает история, всегда в основном были внутренними. Проблема в том, что нам нужно радикально пересмотреть качество «активов», которые будут формироваться за счет этих средств.
Дискуссии о российской экономике часто заводят не туда: вместо того чтобы обсуждать, кого финансировать, говорят лишь о том, где взять это финансирование. Об этом мы говорили в предыдущей статье, где пришли к двум выводам. Во-первых, слишком активное прямое участие государства в экономике и недоверие к предпринимательству постоянно заводят Россию в «модернизационные круги» незавершенных реформ. Во-вторых, доходы и инвестиции оторваны друг от друга: государство забирает ресурсы из эффективных бизнесов, затрудняя их рост, и перераспределяет их в менее эффективные, где они не могут создать новых «точек роста». Без решения этих проблем развитие российской экономики невозможно. Что следовало бы предпринять?
Необходим демонтаж суррогатной инвестиционной системы — механизмов и институтов финансирования экономики за счет государственных средств. И прежде всего нужно пересмотреть отношение к крупным государственным компаниям и проектам. Сегодня «Роснефть» просит у государства 1,5 трлн руб. «Ростехнологии» так и не удивили нас ни одним действительно инновационным продуктом — зато в последнее время инвестируют то в один, то в другой проект в сырьевом секторе (Удоканское медное, Огоджинское угольное месторождения и т. д.). РЖД без масштабной государственной поддержки показывают убыток, средняя скорость перевозок снижается, а тарифы приблизились к европейским. Про стоимость строительства дорог или стадионов мы и не говорим.
C такими «чемпионами» Россия скоро обанкротится. Но еще важнее, что их поддержка демотивирует успешные бизнесы — искажает условия конкуренции, завышает стоимость проектов, растрачивает бюджетные ресурсы и фонды, которые могли бы поддерживать здоровую часть экономики.
Одно из решений — это рассматривать в парламенте не только федеральный бюджет, но и консолидированный бюджет страны, в том числе утверждать расходы из ФНБ и Резервного фонда, доходы и расходы внебюджетных фондов, а также санкционировать все бюджетные дотации, субсидии и «докапитализации», включая вложения в уставный фонд госкорпораций. Это принесло бы массу сюрпризов и высветило бы новые возможности.
Российскую налоговую систему необходимо трансформировать и сделать более справедливой. Сегодня налоги собираются так, что федеральный бюджет получает в основном доходы, так или иначе связанные с валовым результатом и издержками (экспортные пошлины, НДПИ, НДС), а региональные бюджеты — доходы, зависящие от эффективности хозяйствования (налоги на прибыль и доходы физических лиц). B итоге и у центра, и у регионов снижается заинтересованность в более эффективной экономике: у первого — в силу избыточности ресурсов, у вторых — из-за почти полного отсутствия ресурсов. «Инвестиционная» система федерального центра в последние годы ориентирована не на инвестиции, а на траты. «Институты развития» и государственные банки приходится постоянно докапитализировать, хотя их финансовые результаты не улучшаются.
Сдвиг «инвестиционной» активности в сторону инфраструктуры обусловлен, на наш взгляд, особой непрозрачностью и принципиальной неокупаемостью соответствующих трат. ЦКАД и БАМ, мосты во Владивостоке и космодром «Восточный», олимпийские объекты в Сочи и стадионы к ЧМ-2018, вложения в углеводородопроводы — все это не инвестиции, а расходы, генерирующие новые расходы. Они могут поднять статистические показатели ВВП на какой-то процент в год, что позволит написать промежуточный отчет: Россия не скатилась в рецессию. Но они же порождают новые постоянные расходы, которые будут устойчиво снижать эффективность экономики в целом.
Действующая система практически уничтожила реальную конкуренцию регионов и стала одним из факторов, останавливающих экономический рост в стране. Трансформация этой системы требует снизить долю налогов, поступающих в федеральный бюджет, и перенаправить значительную их часть в регионы.
Третий шаг — перенесение акцента с государственного и около государственного бизнеса на частный. Фундаментальная проблема России не в том, что у нас нет инноваций или новых технических решений, а в том, что их трудно коммерциализировать. Добычу сланцевого газа мы могли начать еще в 1970-е годы, но ее начали американцы в 2000-e. Строительство на основе трубобетона в CCCP можно было запустить в начале 1980-x, но оно развернулось в Китае в начале 2010-x. Мы увеличиваем бюджетные расходы на космос, когда во всем мире на этот рынок выходят частные игроки, принципиально более эффективные. B России все «стратегические» предприятия унаследованы из сталинско-брежневской эпохи.
Нам нужно не столько усиление государства, сколько сильный бизнес. Для этого необходимо по всем направлениям сокращать издержки, порождаемые властными решениями, поступательно снижать неявные налоги, в первую очередь издержки на услуги естественных монополий. Нужно усиливать трансферт технологий в страну — не по советской модели, через разовые закупки, а по азиатской, через привлечение компаний, обладающих этими технологиями, на российскую территорию. Нужно не поощрять военные услуги своих соотечественников в соседних странах, а возвращать успешных предпринимателей и менеджеров, уехавших за рубеж.
Четвертой мерой могло бы стать новое целеполагание в стратегии развития России. B экономике XXI века доминируют отрасли, где происходит постоянное снижение издержек при совершенствовании потребительских качеств товара (IT и коммуникации, новые источники энергии) — но в России этих отраслей практически нет. Сформировать и развить их может только частное предпринимательство, а не государство, тем более не озабоченное ничем, кроме «безопасности». Если же обратить внимание на эффективность, немедленно изменится и понимание стратегических целей страны.
Ознакомительная версия.
